Сколько горя нужно для счастья? (СИ) - "Филантроп" - Страница 32

— Пойдемте со мной господин. А это еще кто такая?

— Как тебя зовут?

— Ливия. Ярослав заботливо шепнул мне на ухо, что она самая младшенькая из сестер. Ах да, я же вынес всех женщин за скобки.

Ливия второпях завела меня в повозку.

Первое что я почувствовал — это отвратительный запах сырости и гнили. Да ужж… это место скорее хоспис, чем лечебница. Остаток бойцов лежит на грязных подстилках, причем остаток моих бойцов, имел свои остатки.

Половина из них ампутанты, кому-то оттяпали ногу или руку, самые удачливые отделались парой отрубленных пальцев. Места порезов почернели и загноились, у кого-то даже копошатся черви…

— Я уже устала их оттуда вытягивать. Те, кто в сознании встретили меня беззубой улыбкой. Выглядят даже хуже, чем я, но все живы.

Казалось бы, а почему? Ответ прост — я тому причина. Честно, даже не подозревал, что моя кровь добавляет живучести до такой степени, у Герасима мясо на костях не держится, но сердце здоровяка упорно продолжает биться.

Ладно, в целом чтобы быть хирургом особых навыков не требуется.

— Будешь моей ассистенткой Ливия. С кого начнем? Её взгляд упал на Гулливера. Мальчик в целом выглядел целым, вот только кисти рук отрублены, они почерневшие и высохшие лежали рядом завернутые в тряпочку.

— Мы решили не выбрасывать то, что они потеряли, мы конечно не в праве что-то просить, но вы способны на чудеса.

— Командир, рад вашему выздоровлению. Гулливер оживился как песель, что целый день ждал хозяина в пустой квартире.

— Я тоже рад что ты жив, даже руку захотелось тебе пожать, но увы придется отложить. Мне начинает казаться, что шутки над людьми с неполным комплектом конечностей самые смешные.

— У меня что снова будут руки?

— Конечно будут, а иначе чем ты будешь трогать такую красавицу? Ливия засмущалась…

— Он ослабел совсем недавно… После той битвы большая часть была подвижна, но с каждым днем силы оставляли их, раны загноились и отказывались заживать. Я даже знаю почему, потому что моя кровь отныне для них иммунитет, без неё они пропадут быстрее чем вич инфицированный без терапии.

— Подшаманим. Ну что боец готов к лечению? Господин ребенка не обидит.

— Конечно! Не терпится встать на ноги и приступить к тренировкам!

— С Ливией?

— Кхм, кхм. Он закашлялся в ответ.

— Ну смотри, слабину не давай, на тебя же девушка смотрит.

Я раздел его и увидел молодое тело, усыпанное язвами… Нуу как говорится, если человек называет себя хирургом это еще не значит, что он разбирается в хирургии лучше любого другого мужчины.

ВНИМАНИЕ ЧУЖЕРОДНАЯ СУЩНОСТЬ ПЫТАЕТСЯ ВЗЯТЬ КОНТРОЛЬ!

ПОПЫТКА ПРОВАЛЕНА!

РАЗУМ ПОВРЕДЕН!

В глазах на секунду потемнело, в голове словно кто-то переключил тумблер на совсем другое настроение. Я сейчас как супруг, пришедший домой после тяжелой смены, которому жена с порога начала выедать мозг. Я разозлился одномоментно, хочется рвать и метать, бить, крушить, срывать злобу за свои неудачи на тех, кто вообще не причем!

Я решил совместить два этих чувства: вылечить моих людей и причинить боль.

Я взял ножик с пола и с ходу вонзил его в бочину Гулливеру. Парень завизжал как свинья, а я прокручиваю лезвие и выдавливаю бело-желтый гной, как только кровь очистилась я взял иглу толщиной с толстую коктейльную трубочку и начал зашивать раны.

Гулливер прочувствовал каждый узелочек… особенно когда я пришивал его омертвевшие кисти к здоровым рукам. Он не знал, что ему бояться больше, боли или улыбки, с которой его кумир пытает его.

Ливия стоит с пепельным лицом и не знает, что делать… её любимого истязает тот, чье слово непоколебимо.

— А они точно будут шевелиться… Спросил он зареванным голосом.

— Конечно будут. Я дал ему попить пару капель чистой крови. Вообще я мог бы высморкаться за руки и приклеить их так, ведь все жидкости истинного человека священны, они лучше всяких БАДов.

Может быть именно от истинных людей и пошел слух про то, что, если пописать на рану она заживет.

— Ну вот, уже завтра будешь как новенький. Я пожал его мертвую холодную ладонь.

— Ливия маленькая недотёпа, позови Эдуарда. Она, заикаясь выбежала из повозки.

— Зачем ты позвал меня?

— Будем ногу твою лечить.

— Как⁉ Она же уже срослась.

— А вот так! Я одним ударом ломаю ногу. Чуть переборщил и перелом получился открытым. Кость острым концом порвала кожу и вылезла чуть ниже коленки. Он упал и стал орать. Да что вы все орете то… Голова и так болит…

Никакого сострадания от подчиненных не дождешься.

— Что ты делаешь изверг⁉ Уйди от меня!

Я как мог соединил ему кости, привязал к ноге деревяшку и на прощанье прыснул пару капель крови прямо в глаза. Надеюсь, хуже не сделал…

— Всё можешь идти на поправку.

— Сволочь! Прокричал он уползая прочь.

— Теперь ты Меригуан. В бою ты проявил себя отважным, безбашенным бойцом. Тебе можно и полную диагностику провести.

Я вытащил ему почку, выковырял из неё пару камешков и трансплантировал обратно. Правда один раз я уронил её на грязный пол, но правило трех секунд никто не отменял… Думаю приживется.

Что я только не вытворял с остальными. От боли они просыпались и мычали, особенно сильно мычали, когда я брал ржавые щипцы и выдергивал кровоточащие зубы, ну или те, что казались мне недостаточно белыми. Особо сильные гематомы на коже я просто вырезал по кругу, а потом стягивал лоскуты кожи и сшивал их, думаю из меня бы получился замечательный пластический хирург.

После каждого человека у меня обязательно оставались лишние детали… Я по рассеянности забыл, где они были изначально и решил, что раз организм живет и без них то господь бог просто перестраховался, добавив лишнего ливера в тело человека.

— Ну как господин, жить будут? Спросила Емельяна на выходе.

— Скажу так, я всегда знал, что для работы врачом медицинское образование необязательно. Прям как в поликлиниках в моем прошлом мире. — К тому же приказа умирать не было.

Меня вновь окликнули. На этот раз незнакомый юноша.

— Господин, у меня есть для вас важная информация. Меня подозвал один из еще ничем не отличившихся бойцов.

— А кто ты напомни.

— Как кто⁉ Я же один из братьев, мы были с вами с самого начала.

— А где твой брат?

— Вы им только что занимались. Кажется, припоминаю… Ярослав что-то такое говорил… Вроде их зовут Серафим и Севастьян.

— И что ты хочешь мне поведать Севастьян?

— Я Серафим.

Он рассказал мне чуть больше о себе. В прошлой жизни он с братом жили в городе и работали на тайную преступную организацию, настолько тайную, что о ней знал каждый. Разумеется, подобные кружки по интересам существуют только с позволения короля.

Поведал мне о иерархии в этом синдикате, основных порядках и видах деятельности. Они были на низовых должностях, выполняли всякие мелкие поручения, частенько воровали, поджигали, устаивали диверсии и даже убивали по найму.

Эта информация может быть очень полезной для моих амбиций…

— А почему ты раньше не рассказывал?

— Я много раз пытался, но вы били палкой и говорили, что не нужно тратить время на слова.

— Ладно, но всё равно виноват. На сегодня хватит, отдыхайте.

В награду я надкусил палец и провел им по его губе, оставив тонкую полоску волшебной крови. Выглядело малость эротично, Серафим не понял моих намерений и смутился, а вот Викентий что подглядывал из-за угла, чуть не лопнул от возмущения!

Глава 18

Раньше мне никогда не дарили подарков, разве что коллега пытался поделиться со мной туберкулезом, кашляя в лицо при встрече, но я не заболевал, так как в случае с ним — дареное не дарят.