Единственный конец злодейки — смерть. Том 4 - Квон Гёыль - Страница 5

— Кое-что не сходится, — тут же возразил мне еще один голос.

Я повернулась: лицо Винтера исказилось, он отчаянно меня защищал.

— Если то, что вы говорите, правда, то зачем покойная служанка нанесла яд на кубок мисс Ивонны?

— Хм… Не знаю.

Я преувеличенно глубоко задумалась, затем, словно вспомнив, хлопнула в ладоши и сказала:

— Видимо, она забыла намазать ядом мой кубок, запоздало опомнилась и подумала, что я, как идиотка, перепутаю кубки. Вот.

— Это чепуха!

Бам! Герцог еще раз со злостью ударил по подлокотникам. Со стороны это и правда звучало глупо.

Но разве было важно, чепуха это или нет? Самое важное, что я до сих пор жива в этой чертовой игре.

— В любом случае простите, что я подняла всех на уши. Я очень виновата и ощущаю ответственность за это. Отец и господин младший герцог…

Я оглядела собравшихся и произнесла:

— Нельзя обратить вспять то, что уже случилось. Думаю, существует лишь один способ разрешить ситуацию.

— Какой?

— Пожалуйста, позвольте мне уйти.

Надо выбраться отсюда.

После моих слов в кабинете мгновенно наступила тишина. Лицо герцога, еще совсем недавно гневное, побелело. Он запнулся, словно не верил своим ушам:

— Т… только что… Ты сказала, что это ты виновница инцидента, Пенелопа?

— Да, — я легко согласилась. — Разве вы собрались здесь не для того, чтобы обвинить меня в моих грехах?

— Это не так! Тебя позвали не для этого! — Герцог вытаращил глаза. — Я же сказал: тебя пригласили, чтобы такое не повторилось! Я обеспокоен, возможно, кто-то замышляет что-то против Экхартов…

— Посторонние тут ни при чем, — торопливо перебила я герцога. Все пошло вразрез с моими ожиданиями. Я думала, раз вернулась родная дочь, он тут же откажется от меня, если я попрошу. Но, видимо, герцогу еще не промыли мозги, поэтому оказалось непросто. — Все организовала я! Дальнейшее расследование не потребуется. Это моя вина, и я несу за это ответственность.

— Черт возьми…

— Нет, ты не можешь уйти, — вместо не договорившего герцога мое предложение отверг кто-то другой. Я повернула голову: Дерек испепелял меня взглядом. В какой-то момент его глаза налились кровью.

— Почему? — тут же переспросила я, совершенно не понимая Дерека: думала, все будут двумя руками за такое предложение. — Хорошо же будет ловко завершить дело, свалив вину на меня, как вы всегда делали. Поэтому я уйду из дома и…

— Ты… никуда не пойдешь, — рявкнул он, как герцог.

«Чего ты кричишь?» — пробурчала я про себя в растерянности и посмотрела на него.

— Если сказать, что это был спектакль, можно усмирить слухи. Но что будет с престижем Экхартов?! Твоя репутация!..

Дерек, обливаясь потом, словно за ним кто-то гнался, быстро сыпал словами, но вдруг остановился. Видимо, поняв, что был слишком резок, он убрал волосы со лба и сказал чуть более мягким голосом:

— Если ты покинешь дом, то будешь не защищена.

— С каких это пор вы так печетесь о моей репутации?

— Ты, в самом деле!..

Видимо, мой вопрос ему крайне не понравился, потому что лицо Дерека стало ужасающим. Эта ситуация постепенно начинала раздражать и меня.

— Дерек прав, Пенелопа, — торопливо вмешался герцог, разряжая накалившуюся атмосферу. — Дорогая, для начала успокойся. Допустим, что, даже если ты все подстроила, я не виню тебя.

Он старался говорить таким тоном, каким успокаивают маленького ребенка. Теперь Ивонна, еще недавно всхлипывавшая, перестала хныкать и как-то странно посмотрела на Дерека. От ее взгляда у меня побежали мурашки.

Все это походило на шоу для одного. Я до сих пор не знала, что конкретно замышляла Ивонна и как она так быстро заняла герцогское имение. Но какой бы ни была ее цель, я не была уверена, что смогу победить Лейлу в теле Ивонны. Раз уж я не смогла выбраться отсюда, единственное, что мне оставалось, — спасать свою жизнь.

Однако, не зная моих намерений, герцог и его сыновья до последнего мне препятствовали.

— Ха… — Я сделала глубокий вдох и сказала полным усталости голосом: — И отказаться от меня нельзя, и обвинить в преступлении. Тогда мне-то что делать?

— Эй ты… — послышался голос с другой стороны. Это был Рейнольд, до того момента державший язык за зубами. — Ты же только что сказала, что не хотела уступать место герцогской дочери. Но тогда почему… почему ты так легко говоришь об уходе из дома?

Когда мы встретились глазами, лицо мерзавца странно исказилось. Точно так же, как в тот раз, когда мы ужасно поругались в комнате на чердаке.

Рейнольд, который всегда реагировал на любые мои слова как хотел и постоянно устраивал скандалы, в тот момент, как ни странно, совершенно мне не поверил. Поэтому я просто начала молоть какую-то чушь, лишь бы убраться отсюда:

— Я чуть не умерла и уже устала от всего этого, — снова сказала я то, что уже однажды говорила. Другого оправдания у меня не было.

И мне тут же задали вопрос. Не Рейнольд, а Дерек.

— От чего именно?

— От всего.

Я последовательно продекламировала, словно зачитывала учебник, заранее подготовленный ответ:

— От жизни в качестве фальшивой дочери герцога, от того, что ко мне относятся как к мусору. Все в этом доме мне осточертело.

— Пенелопа.

— Разве мне все еще нужно оставаться здесь теперь, когда вернулась Ивонна?

— Разговоры об этом неуместны! — упрямо выкрикнул герцог, несмотря на мою просьбу. Затем он сразу смягчился и попробовал убедить меня: — Пенелопа, детка. Кто бы что ни говорил, ты моя дочь. Что случилось с тобой на церемонии совершеннолетия?

Из-за того, что ситуация развивалась не так, как я хотела, у меня заболела голова. Я коротко вздохнула и резко встала.

— Тогда нам больше не о чем говорить.

— Разговор еще не закончен. Сядь.

— Мне нехорошо, отец, — сказала я, повернув голову к герцогу и проигнорировав категоричный приказ Дерека.

Я знала, что это довольно грубо. Но, едва очнувшись после отравления, стоит ли тратить силы на этикет?

К тому же заявление о плохом самочувствии не было пустыми словами. Я схватилась за ноющую голову и застонала, и герцог нехотя позволил мне идти.

— Да, давай закончим на этом. Можешь идти к себе, Пенелопа.

— Но…

— Хватит, ей нехорошо! — настойчиво приструнил герцог не унимавшегося старшего сына. Если бы приемная дочь так вот и умерла, он тоже оказался бы в затруднительном положении. Поэтому я легко могла пользоваться «плохим самочувствием».

Я без промедления покинула это возмутительное собрание, но перед тем, как выйти из кабинета, посмотрела на собравшихся: Дерек не сводил с меня глаз, Рейнольд выглядел усталым, Винтер… А у Ивонны было странное выражение лица.

Этого же достаточно? Я без единого сожаления уступлю свое место, и вы, пожалуйста, оставьте меня в покое. Ладно?..

Я очень захотела, чтобы мое желание дошло до Ивонны, и торопливо вышла из кабинета.

Герцог заговорил одновременно с хлопком закрывшейся двери:

— Рейнольд, я попрошу тебя скрывать это какое-то время.

— Отец!

Рейнольд посмотрел на герцога вытаращенными глазами. Как и Винтер, сохранявший молчание, ведь это был семейный разговор. Дерек свирепо насупился и возразил отцу:

— Ты хочешь сказать, что, даже услышав ее чистосердечное признание, мы оставим это просто так?

— Тебе не кажется, что ты слишком уверен в ее вине? На некоторое время прекрати расследование и все остальное. До тех пор, пока Пенелопа полностью не восстановится.

— Но дело еще не закончено, — повторил Дерек, скрипнув зубами на приказ герцога. — Как сказал маркиз, мы еще не обыскали комнату Ивонны.

— Б-брат!.. — Ивонна, до сих пор наблюдавшая за развитием событий, вертя головой, теперь, когда Дерек внезапно указал на нее, вытаращила глаза. — К-как вы, как?..

Она не могла поверить в сказанное и только открывала и закрывала рот, глядя на Дерека. Со стороны казалось, что она крайне шокирована.