Солдаты далеких гор - Тамоников Александр - Страница 1

© Тамоников А. А., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Лейтенант Кирхнер был родом из Таллина. Он с детства привык к размеренной жизни, какой жила его семья. «Все нужно делать не торопясь и сначала хорошо подготовиться. Рабочее место, инструмент, все обдумать и только потом приступать к работе» – так с детства учил отец, известный в Таллине мастер по ремонту обуви. Но сын не пошел по стопам отца. И когда в 1939 году началась репатриация немцев из Прибалтики, Отто Кирхнер понял, что теперь перед ним открываются перспективы более радужные и ему не придется всю жизнь сидеть рядом с отцом, согнувшись над чужими старыми ботинками.

И здесь, в Югославии, он тоже видел блестящие перспективы, когда ему приказали собрать группу из состава наиболее подходящих бойцов дивизии «Бранденбург», вести разведывательную деятельность и подобраться вплотную к лидеру югославского сопротивления Иосипу Броз Тито. Целью было устранение Тито. Югослав был великим организатором и хорошим стратегом. Он сумел создать на Балканах одно из сильнейших движений сопротивления Германии. Руководство вермахта и СД прекрасно понимало, что все движение держится на личных лидерских качествах Тито и с его устранением фронт развалится, к власти начнут лезть его помощники, мелкие сошки. И выбор на Кирхнера пал не случайно. Командование ценило его мышление, методику его работы. Лейтенант все делал основательно. К Тито ему удалось подобраться, как он считал, очень близко. И если получится договориться с девушкой из отряда Тито, то скоро операция закончится. Нужно просто ее убедить, запугать. Не важно как, главное, чтобы она согласилась работать.

Через своего человека, которого в штабе Тито сумели закрепить четники[1], Кирхнеру удалось убедить девушку встретиться с ним в горах у моста. Он играл роль антифашиста, патриота, который не доверяет никому, потому что важные сведения, которыми он располагает, могут повредить ему самому. Он должен передать их только человеку, которому доверяет. Главное, побольше нужных и правильных слов, а смысл этих фраз патриот сам себе придумает. Иначе говорить было нельзя, потому что Кирхнер не владел информацией, он мог изображать, что владеет информацией.

Одетый в старый, но опрятный костюм, со шляпой на голове, Кирхнер покуривал у старой сосны, притопывая ногой. Все, как и принято в этих местах: горные ботинки на толстой рифленой подошве, ручной вязки деревенские шерстяные носки закрывали его ноги до колен. Серьезный человек, солидный. Например, сельский доктор.

Тропа, усыпанная прошлогодней хвоей, вилась между камнями и упиралась в висячий деревянный мостик на железных тросах. Внизу между валунами шумно металась река. Она то билась и пенилась, то вырывалась на открытое пространство и неслась дальше, до следующего каменного порога. На той стороне обрыва тропа снова уходила в хвойный лес. Не такой густой, но огромные лапы редко растущих елей скрывали все, что было на земле.

Девушку Кирхнер увидел сразу и совсем не с той стороны, откуда он ее ждал. Она оказалась на этом же берегу, где ее ждал лейтенант, хотя, по его предположениям, она должна была прийти с другого берега. И там ее ждала засада на случай попытки убежать. Но главным было не это, главным было то, что девушка пришла, и это обнадеживало. Кирхнер смотрел на стройную ловкую фигуру девушки, которая шла быстрым шагом, перепрыгивала с камня на камень. Спортивные шерстяные брюки, безрукавка с меховой оторочкой. Под безрукавкой белая рубашка с вышивкой. Темные вьющиеся волосы коротко острижены.

– Я вас жду! – громко сказал Кирхнер по-русски и, оторвавшись от дерева, шагнул на тропу и произнес слова пароля, которые должна была знать эта девушка. – Сегодня на рынке в деревне продавали говядину. Странно, кто же забивает скот в начале лета?

– Скот забивают в разное время, – ответила девушка, пристально глядя на незнакомого мужчину. – Цены на мясо в это время высокие. Вы хотите купить мясо? Я могу помочь вам с большой партией.

– Здравствуйте, – улыбнулся лейтенант и шагнул к девушке, намереваясь протянуть ладонь для рукопожатия.

Но девушка сделала еле заметное движение назад. Она была до предела насторожена, и это чувствовалось. Кирхнер решил не пугать партизанку и остановился, оглядываясь по сторонам. Девушка могла прийти не одна. И если партизаны заметили засаду, то вполне возможна схватка, перестрелка.

– Я вас слушаю, – твердым ровным голосом сказала девушка. – Что вы мне хотели сказать?

– Спасибо, что прислушались к моему совету и не привели с собой товарищей, – изображая волнение, торопливо заговорил немец. – Это очень важно. Я не знаю, кому там у вас можно верить, а кому нет. Нацисты часто засылают к партизанам провокаторов и своих агентов. А дело, с которым я пришел, оно… важно для меня и этой женщины. И для вашей страны…

– Югославии? – тут же спросила девушка.

– Советского Союза, – покачал головой Кирхнер. – Я ведь узнал вас, Мария. Вы Мария Викторовна Плотникова. И там, откуда я пришел, лежит больная женщина. Она умирает. Она утверждает, что вы ее знаете. Она хочет передать вам какие-то документы, сведения. Я точно не знаю, какие именно, я только курьер, посыльный. Это важно для вашей страны, Мария, для вашего отца. Но передать она сведения хочет только вам. И нужно торопиться, потому что ее дни сочтены.

– Грубо, – резко ответила Мария. – Я не стану больше с вами разговаривать. Вы либо говорите мне, кто эта женщина и какого рода материалы она хочет передать, и тогда мы говорим дальше и решаем, как действовать, либо я ухожу и впредь на попытки войти со мной в контакт буду считать вас нацистским провокатором. Это понятно?

Мария говорила таким резким тоном, что лейтенант понял. Обсуждений не будет. Его план не сработал, и девушка оказалась крепким орешком. Значит, остается только вариант ее захвата и обработки. Потом будет видно, как ее использовать. Что ей эта страна, что из того, что здесь работал ее отец. Наверняка у нее есть другие цели и привязанности. Не захочет она умирать за чужую страну. И Кирхнер шагнул к девушке и испуганно заговорил:

– Нет, Мария, не говорите так! Вы не понимаете, как это важно! Если бы вы знали…

Немец не успел взять девушку за руку, она отшатнулась, блеснула глазами, полными гнева. Одним быстрым движением Мария выхватила из-под безрукавки «вальтер». Кирхнер видел всю решимость этой русской. На миг он даже испугался, что она начнет стрелять, не задумываясь, а он стоял в одном шаге от нее. Смерть? Дура! Фанатичка! Коммунистка! Кирхнер не смог удержать себя в руках. Он отскочил назад к дереву и закричал, срываясь на фальцет: «Zu mir! Alles zu mir!»[2]