The Walking Dead: проклятое перерождение (СИ) - "DeLevis" - Страница 12

— Это… личное, — ответила она.

— Личное? — переспросил я её.

Но ответом мне было молчание, однако вдруг спустя полминуты это молчание прервалось.

— Та девушка, которую ты звал вчера ночью — Элизабет, — вдруг произнесла Оливия. — Кто она?

Спроси бы она это день назад, посла бы куда подальше, но сейчас в качестве благодарности за помощь можно и рассказать. Однако можно сделать ещё лучше:

— Давай так, откровенность за откровенность, — произнёс я. — Я расскажу, кто такая Элизабет, а взамен ты расскажешь мне, почему помогла. Договорились?

Не сразу, но Оливия согласно кивнула мне.

— Что же, — произнёс я, сделав тяжёлый выдох, набираясь духа продолжить. — Элизабет моя… была моей женой. Но вместе с этим она была не просто человеком, которого я сильно любил, она была смыслом моего выживания и существования, что было для меня бесценно, ведь я довольно одинокий человек. Однако… я её потерял.

— Её убили люди из Кроуфорда, — поняв это, сказала Оливия.

— А тебе тактичности не занимать, — произнёс я. — Но да, ты права, её убили люди из Кроуфорда. Когда я её нашёл, то её голову уже обглодали мертвецы, оставляя от неё только кровавый, голый череп. Лишь благодаря, куртке и небольшим останкам волокон её волос, что были разбросаны рядом, я смог понять, что это она.

— Мне жаль, — произнесла Оливия, и что меня удивила, в этом голосе не было равнодушия, а отчётливо слышалась печаль и сожаления.

— Ну, теперь твоя очередь, — сказал я, смотря на Оливию, которая сидела, обхватив руками, свои колени.

Несколько минут она просто молчала, но я понимал, что это просто готовится с мыслями, видимо причина, по которой она мне помогла и вправду очень личная.

— Ты… напомнил мне брата, — произнесла она. — Вы очень с ним похожи по внешности.

Брата? Если вспомнить, то Лилия, говорила, что у Оливии был старший брат, который заменил ей родителей и был очень дорог ей.

— Он всегда был для меня важен, он был для меня всем, — продолжила говорить Оливия, хотя фактически она ответила на вопрос, но видимо ей тоже было необходим выговориться.

Особенно если учесть тот факт, что она скрывает свои чувства довольно продолжительное время, ведь Лилия, говорила, что Оливия ничего не рассказывала, что с ней произошло, а это получается, она, скорее всего, всё хранила в себе. Что довольно плохо и тяжело, — это я по себе знаю.

— Наши родители умерли ещё, когда я ходила под стол пешком. Ему было тогда уже двадцать с чём-то, обычно в этом возрасте люди живут ради себя, учатся, веселятся на вечеринках и так далее. Мой брат, мог спокойно меня бросить и жить весёлой, наплоенной событиями жизнью, но вместо этого он вырастил меня, заботился обо мне и воспитывал. Для этого он пожертвовал всем, чем мог: своей учёбой, планами, и даже друзьями, лишь бы я ни в чём не нуждалась. И именно поэтому я безмерно его люблю.

Видимо и он её тоже, раз пошёл на такие жертвы. Что очень удивительно, ведь не каждый способен на такое.

— И вот когда я смогла начать ему помогать, уже почти подошла к своему совершеннолетию и выпуску из школы, чтобы потом я могла устроиться на работу, дабы брат не вкалывал на нескольких работах и хоть бы немного пожил бы для себя, началось этого, — произнесла Оливия. — Конец нашего мира. И даже тогда, брат делал всё, лишь бы защитить меня, лишь бы уберечь от опасностей. И, в конце концов, он пожертвовал своей жизнью ради меня.

Хотя я и не знал брата Оливии лично, но судя по рассказу, он очень сильный человек, с сильной личностью. И он очень сильно любил свою младшую сестрёнку. По крайне мере, больше, чем собственную жизнь.

— Когда он умер, — продолжила Оливия, в то время как по её щекам начали течь слёзы. Какой бы равнодушной и хладнокровной она не была, Оливия в первую очередь всё-таки человек, а человеку свойственны эмоции. — Первой моей мыслей была покончить собой. Ведь моего любимого брата, тот, кто был для меня всем, не стало, из-за меня. Но в последний момент, я поняла, что если сделаю это, то только расстрою брата и обесценю его жертву. Поэтому я выживаю и существую, чтобы просто быть, чтобы смерть горячо любимого мною брата не была напрасна, хотя цели или хоть какого-то смысла моя жизнь не несёт.

После её слов, я невольно понял, что сейчас мы с ней похожи, потому что и у меня нет цели или смысла выживания, после смерти Элизабет. Однако я его обязательно найду. Снова.

— Джейкоб… — тихо произнесла Оливия, её голос был очень красивым, но его омрачала сильная печаль и горе. — Скажи, а жить просто, чтобы быть, — это плохо? И такая жизнь ничего не стоит?

— Нет, — твёрдо и уверенно ответил я ей, вставая на ноги и подходя к девушке. — Такая жизнь — это не плохо и, разумеется, она чего-то стоит. Я сирота и всю жизнь жил один и самостоятельно, и как раз по этому принципу. И это неплохо, ведь жить, чтобы просто жить, как бы странно это не звучало, можно и даже нужно, потому что в наше время жизнь довольно ценная штука, так как вокруг нас её становиться всё меньше.

— Вот как, — произнесла Оливия, слегка стеснительно отведя взгляд в сторону от меня.

— И к тому же твоя жизнь много чего стоит, — продолжил говорить я, садясь рядом с Оливией, после чего та вернула свой взгляд на меня. — Потому что если ты умрёшь. Лилии, Джеймсу, Дункану, Мартину… и мне будет очень горестно и больно.

— И тебе?.. — слегка удивлённо, спросила меня Оливия.

Я же невольно отметил, что когда она показывает свои чувства, то выглядит ещё милее, чем обычно.

— Да, — кивнул я. — Я очень благодарен тебе за помощь и поддержку, что ты оказала мне, — по сути, чужому человеку. Так что твоя смерть очень сильно меня ранит.

Конечно, про сильно, я не уверен, но то, что ранит — правда. Мне будет больно видеть смерть такого доброго человека, который мне помог.

— Спасибо, — произнесла она, уткнувшись носиком в свои коленки и начав беззвучно плакать.

Из-за чего я понял, что вчерашняя ситуация, повторилась сегодня зеркальным образом, ведь теперь плачет Оливия, а не я. Что значит, мне надо её успокоить.

Я аккуратно приобнял девушку, так как не знал, как она может на это отреагировать. Хотя если так вспомнить, то я лежал с ней голой в кровати и случайно облапил её грудь и ничего Оливия не возмущалась. Но поскольку сейчас ситуация явно другая, я решил проявить аккуратность.

И как только я это сделал, девушка высунула голову из коленок и прислонилась лицом ко мне в грудь, начав плакаться уже мне в куртку.

— П-почему же… ты… меня оставил… брат, — прерывисто и тихо произнесла Оливия. — Ведь без тебя моя… жизни… стала такой бессмысленной и серой, что хочется умереть.

— Увы, я не знаю ответа на этот вопрос, да и не мне он был задан, — произнёс я, поглаживая Оливию по голове. — Но однажды, одна девушка мне рассказала, как её жизнь не имеет смысла, поэтому отвечу тебе так же, как ответил ей.

Оливия, успокоившись, убрала своё лицо с моей груди и посмотрела на меня залитыми слезами глазами, что заставляли их блестеть.

— Новый смысл всегда можно найти, обрести или даже создать самому, — ответил я. — Не торопись умереть, в нашем жестоком мире, ты всегда это успеешь сделать.

Возможно это не совсем точные слова, что я сказал Элизабет, всё-таки это было давно, но они явно были верными. И судя по задумчивому выражению лица, мои слова смогли проникать к ней в сердце, и она точно хотя бы их запомнит.

— Спасибо, — снова сказала девушка, слегка отстранившись от меня.

После чего она начала приходить к своему обычному состоянию, убрав с лица слёзы. Но из-за этого в холодильнике снова повисло молчание, от чего становилось немного неловко.

Поэтому я снова решил развеять тишину, задав ещё один вопрос:

— А почему твои волосы, белоснежного цвета?

— Волосы? — вопросительно произнесла Оливия, перебрав пальцами несколько свои волокон. Её голос снова стал равнодушным и без эмоций. — Лично я это не помню, так как была очень мала, тогда дпжн ещё мои родители были живы. Брат говорил, что это из-за химикатов, который пролились на мою голову, из-за этого мои волосы и побелели.