Воробей. Том 2 (СИ) - Дай Андрей - Страница 50

Удивительно, но примерно так же обстояли дела в тех населенных пунктах, где имелись крупные производства. Сказывалось повсеместное использование сложной техники и устройств, с которыми не зная элементарно цифр и букв, и работать-то невозможно. Ну и практически при всех сколько-нибудь серьезных фабриках и заводах собственниками были образованы школы для рабочих и членов их семей. Привезти откуда-то готового мастера не представляется возможным. Промышленникам приходилось медленно, но верно выращивать себе квалифицированные кадры самостоятельно.

Радовало, что уровень индустриального развития страны неустанно повышался. Численность работников на сложных производствах удваивалась каждые три года. Иначе хоть как-то прикинуть рост пресловутого ВВП было невозможно. Но даже таким путем выходило, что наша экономика растет не менее тридцати процентов в год. Гигантская, почти невозможная для двадцатого — двадцать первого веков цифра.

Я не тешил себя красивыми итогами. Не почивал на лаврах. Любой, даже крошечный рост от полного ничтожества всегда выглядит гигантским рывком. А у нас примерно так и было. Да, мы и раньше что-то производили. Добывали руду, ковали железо, щетки еще делали и хомуты… Но в сравнении с той же, не самой развитой Австрией, выглядело это все… жалко. Слабыми потугами сохранить былое могущество это выглядело. Но все остальные Великие Державы уже успели шагнуть вперед, и только у нас была самая большая армия в мире. Других заслуг за отчизной не водилось.

И отставание не в процентах даже исчисляется. В разах. От той же САСШ мы и сейчас отстаем приблизительно в десять раз. По всем показателям, кроме численности населения. В десять! Едрешкин корень, раз! Мы абсолютный чемпион Европы по антирекордам. Самая низкая урожайность зерновых, самый низкий доход на душу населения, самое маленькое число верст на единицу населения железных и прочих оборудованных дорог. Куда не взгляни, куда не кинь, всюду мы хуже всех. Того же пресловутого угля малюсенькая Англия вытаскивает из недр в семь раз нас больше. А Чугуна и стали производит в восемь раз больше. Америка, еще недавно раздираемая Гражданской войной, уже производит металлов в десять раз нас больше! Даже золота мы добываем не больше Южно-Африканских британских колоний. Стыд и позор!

Но мы боролись! И это было не легко. Промышленность не появляется ниоткуда. Особенно основа всего — тяжелая промышленность. Нужны технологии, люди, владеющие этими технологиями, сырье и организация процесса. Спрос нужен, в конце концов. Что толку, что на Урале под каждым кустом по заводу⁈ Совокупное производство железа всеми Уральскими предприятиями едва-едва до одного Юзовского дотягивает. А все почему? Да потому, что варят металл на Урале такими дремучими методами, что пока они один пуд из криницы вытащат, на Донбассе уже второй вагон грузить начнут.

Точно так же дела у нас обстояли и со всеобщим образованием. Что бы научить чему-то миллионы крестьян, которым эти буквы, по большому счету, и не нужны, требуются сотни тысяч учителей. И по моему глубокому убеждению, государство должно на себя брать именно это: подготовку педагогов, создание учебных программ и методологических материалов. Учебник должен быть един для всей страны. А где конкретно по нему станут детей учить — в пафосных лицеях, ординарных гимназиям или церковноприходских школах — это уже дело десятое. Мы должны четко и честно сказать всем, всему миру: да, у нас есть проблемы. Но мы знаем, как с ними бороться, и прилагаем для этого все необходимые усилия.

Жаль только в наш сплоченный министерский коллектив влез-таки господин Победоносцев. Нашел, змей подколодный, нужные слова. Втерся в доверие регенту и заполучил-таки место обер-прокурора Святейшего правительствующего синода. Ох не его, совсем не этого человека я видел на месте главнейшего блюстителя нравственности в стране…

Тем не мене, его желчная физиономия так же присутствовала на том памятном заседании. И что-либо возразить против единодушного решения Совета Министров новоявленный обер-прокурор не посмел. Потом уже, после, побежал, конечно, к Бульдожке жаловаться.

Ну да и что? Разве мы не в своем праве? Русская православная церковь целиком и полностью из бюджета страны кормится. И давно уже прошли те времена, когда новые церкви возводились на собранные пожертвованиями деньги. Давным-давно уже храмы строят богатые люди на свои сбережения. А раз так, то чего жаловаться? Денег «на жизнь» казна в волю попам дает, и о трате пожертвований не спрашивает. Могут выделить часть средств на организацию при приходах новых школ. Тем более что это им нужно как бы не больше всех остальных. Светское образование — это ведь палка о двух концах. С одной стороны внушает в податливые мозги детей и подростков мысль о всемогуществе науки, а с другой как бы выражает сомнения об участии Господа в жизни людей. Отсюда и обратная связь между уровнем образования в стране, и количеством прихожан в церквях. Чем больше первых, тем меньше вторых. И ничего с этим уже не сделать. Бог, в умах простых людей, еще неизвестно смотрит на тебя или нет, а паровоз вот он — стоит облака пара пускает, и невероятный груз за собой тянет.

Так что участие Церкви в программе поголовной грамотности должно быть само собой разумеющимся. А не как сейчас…

Да и есть у меня ощущение, что не долго дражайший Константин Петрович на своем посту продержится. Манифестом Совета Регентов Империи мне дано наипервейшее право назначать и снимать любого министра и приравненных к ним вельмож. А с Победоносцевым, чует мое сердце, мы не сработаемся.

Сделал себе пометку в блокноте: поручить Государственному Контролеру выяснить правомочность нецелевых растрат пожертвований прихожан. А за одно, Статистическому Комитету при МВД, и Минфину совместно выяснить примерный доход Церкви от пожертвований. Хороший же ход — лишить Синод части бюджетных отчислений, если обер-прокурор станет себя плохо вести⁈ Его же церковнослужители проклянут и от церкви отлучат! А у нас бюджетная экономия образуется. На пустом месте. Приятно!

* * *

— Согласно статистическим данным, почти половина студентов Университетов, это выпускники Духовных Семинарий, — начал я издалека. — Уважаемым Дмитрием Андреевичем…

Я слегка поклонился присутствующему за круглым столом министру Народного просвещения, графу Толстому. Нет, не тому, что написал «Войну и Мир». Другому. Но не менее выдающемуся. Хоть и практически неизвестному грядущему поколению. И, кстати! Буквально до нынешнего лета, его сиятельство служил Обер-прокурором Синода. Именно Толстого, сменил на этом посту Победоносцев.

— Уже проделана огромная работа, по развитию в империи духовно-учебных заведений, продолжил я. — Но этого мало. Синоду следует и впредь развивать это направление. Это понятно? Константин Петрович?

— Я понимаю вашу мысль, Герман Густавович, — оторвал глаза от каких-то своих записей новый обер-прокурор. — Мне неясно лишь, где изыскать средства на расширение программы духовных училищ? Будет ли увеличен бюджет Святейшего Синода?

Нет. Мы определенно не сработаемся. Ну что за детские вопросы⁈ Были бы в казне лишние деньги, я лучше бы форсировал выкуп частных железных дорог. А то там сейчас черте — что творится. Кто в лес, кто по дрова…

— Справляйтесь своими силами, — четко выговорил Рейтерн. — Лишних средств в казне нет. Изыщите резервы.

— Да где же…

— Если я стану вам помогать, — скривился я. — Вам, Константин Петрович, это не понравится.

— Да поймите же. При всем моем уважении к его светлости, но граф Толстой оставил после себя… Синод напуган. Церковные иерархи устали от бесконечного затягивания поясов. Теперь-то, в отсутствие Государя, один Господь ведает, что они могут предпринять!

— И что же? — покачал головой военный министр. — Взбунтоваться? Так у нас есть богатый опыт усмирения непокорных.

— А если они начнут подговаривать народ? — предположил Победоносцев. — Сейчас, как и прежде, Церковь всегда стоит рука об руку с православным царем. Но теперь, Государь нас покинул. У священнослужителей развязаны руки.