Кодекс Крови. Книга VII (СИ) - Борзых М. - Страница 8

Говорят, что у каждого лекаря есть собственное кладбище. У каждой Тени оно тоже есть. Вот только, если у лекаря количество потерянных душ за всю жизнь исчислялось сотнями, у Теней с их долгими жизнями — тысячами.

И сейчас Агафье предстояло продраться сквозь осколки душ собственных жертв, чтобы попытаться провести в Реку времени души, засевшие в шамане.

— Устраивайся поудобней и мне место определи, раз уж за тебя отдуваться придётся, — буркнула вампирша, высматривая, где ей можно было бы расположиться. Кругом были грязь и разруха, лишь в одном месте был подвешен плетёный гамак с несколькими цветастыми подушечками.

«Похоже, это себе женская душа отдушину нашла», — подумала Агафья, испытывая нечто сродни благодарности умершей давным-давно женщине, благодаря которой её тело будет лежать в относительно чистом гамаке, а не на циновках, кишащих местными насекомыми и паразитами.

Шаман, не веря своему счастью, смешивал в ступке травки, коренья и ягоды, добавил чью-то кровь, макровый порошок и ещё боги знают что, пока не вышло однородное месиво. Его-то он и принялся старательно втирать в десны, заедая зелёным листиком незнакомой вампирше пахучей мерзости.

Зрачки его закатились, дыхание стало прерывистым, на лице растянулась глупая довольная улыбка. Но картина стала полной, когда он упал на пол и забился в конвульсиях. Изо рта его пошла белая пена. В таком состоянии он и замер.

Забравшись в гамак, Агафья мысленно поблагодарила собственную физиологию и магическую сущность, благодаря которой ей не придётся вытворять подобные номера для перехода в сумеречную зону. Закрыв глаза, она выровняла дыхание и замедлила сердцебиение, пока не перешла в состояние летаргии, когда тело практически не реагирует на внешние раздражители, а душа может спокойно побродить по сумеречной зоне. Или не очень спокойно, как в случае с Агафьей.

Вампирша осознала себя в Сумраке рывком. Рывком сотен рук, тянущих её душу в глубину туманного ничего, клубившегося в низине. Её повалили наземь с воем, хрипами и улюлюканьем. Изредка было слышно что-то похожее на остатки членораздельной речи. Агафья не сопротивлялась, зная, что сопротивление только раззадорит их. Её жертвы, ушедшие в Реку времени слишком рано, силились осколками своих душ отравить вампиршу, заморочить, утянуть в глубины Сумрака.

«Нужно просто перетерпеть», — уговаривала она себя. С последнего посещения их стало ещё больше. А ведь она отходила от дел, жила мирной жизнью… почему их не стало меньше?

«Твоя мирная жизнь похлеще чьих-то войн, дорогая!» — констатировала Тень, разглядывая сквозь оскалившиеся сумеречные рожи Реку времени. Мириады звёзд сверкали словно россыпь драгоценных камней на тёмном бархате. Или капельки росы в рассветных лучах?

Иногда звёзды принимали причудливые образы, вызывая ассоциацию с облаками в синем небе. Вон там жираф, а чуть дальше кальмар, а на хвосте у кальмара акула с разинутой пастью. Боль, разъедающая душу, отошла на второй план, оставляя после себя умиротворение.

Нет ничего страшного в Смерти, нет ничего страшного в Жизни. Это две стороны одной монеты. Вот только Тени — это монеты, навечно зависшие в воздухе и не прекращающие вращение.

Вспомнились слова отца:

«Мазохистка! Всегда выбираешь самый болезненный и самый рискованный путь!»

«Я бы назвала его по-другому. Самый короткий и самый результативный», — мило, отплёвываясь собственной кровью, возражала она отцу, пока он заливал в неё чужую.

Тёплые воспоминания о домашних тренировках навеяли лёгкую грусть. Отец их не щадил. По сравнению с его тренировками, она с Михаилом носилась словно с фарфоровой статуэткой. И всё равно не уберегла. Ей хотелось верить, что парень ушёл в Реку времени на перерождение спокойным. Новый «Михаил» оказался куда зубастей и выносливей предыдущего. И то, нет-нет, да и ходил по лезвию бритвы.

— Эй! Эй! Уважаемая! — донеслось до Агафьи из глубин Сумрака.

Вампирша лениво повернула голову и рассмотрела силуэт девицы с волосами ниже пояса, разглядывающей собственный эфемерный маникюр и поправляющей причёску. Как ни странно, но очередь мучителей Тени успела несколько проредиться, что позволило ей сперва встать на колени, а затем и вовсе подняться на ноги. Идти, правда, было крайне сложно, ведь на ногах, руках и даже на шее у неё были сумеречные оковы, удерживаемые осколками её жертв.

«Как-то быстро мы перешли к стадии перетягивания каната… Не к добру это!» — мелькнула у вампирши сумбурная мысль, но она уже полностью сосредоточилась на выполнении того, зачем сюда отправилась.

— Да! Вы! Вы, уважаемая! — распиналась девица визгливым тоном. — Я же вижу, вы меня видите и слышите! Я вам приказываю! Освободите меня! Немедленно! Слышите?

— Бегу и падаю, — буркнула Агафья, едва перебирая ногами. Её всегда бесили такие личности, которые даже после смерти продолжали считать себя пупом земли.

— Ну что вы так медленно? Сколько мне вас ещё ждать? — распиналась дурища, которая в отличие от Агафьи, была пристёгнута лишь цепочкой толщиной в палец и даже не пробовала сделать попытки освободиться.

— Четверть века ждала и ещё потерпишь!

Каждый шаг давался вампирше нелегко. Сумеречные кандалы выдирали куски несуществующей кожи на лодыжках и запястьях. Шея превратилась в одну сплошную кровавую полосу. Но она шла. А тут эта… с маникюром и причёской.

— Девушка! — услышала Тень немного в стороне хриплый голос из тумана. — Девушка, чем война зако?..

Вопрос оборвался.

«Интересно… Это у нас кто? Я думала, хриплый голос — это и есть шаман, затюканный неотпущенными душами. А выходит, что нет?»

— Закончилась победой рода Леон-Марино, — крикнула в Сумраке Агафья, надеясь, что её услышат, и душа успокоится и уйдёт с миром без её помощи. Ведь может же ей хоть раз повезти?

— Львы сварили супчик из черепах! Ах-ах-ах! Ах-ах-ах! — донёсся издали до неё чей-то каркающий смех.

— К сожалению, не из всех! — чуть тише ответила вампирша. — Недобиток Эквадо Тортугас остался!

— Убийца-а-а! Убийца-а-а на свободе! — взвыл сумасшедший голос, приближаясь в тумане Сумрака. — Возьми меня к себе! Я поклялся убить его! Я не уйду, пока не убью его!

— Тебя мне ещё не хватало, — тихо буркнула Агафья. — Своих-то тараканов девать некуда, чтоб ещё тебя на постой брать! Скажи, какие силы у Эквадо, и я подумаю над твоим предложением!

— Предатель! Убийца! Пленитель! — разрывался сумасшедший на разные лады. — Он сеет смерть вокруг себя! Ты ничего не поймёшь, пока не станет поздно! Нужно выкорчевать черепашье семя! Поклянись убить его!

«Маг смерти что ли? — подумала вампирша. — Но ведь он ни разу не использовал магию за четверть века. Разве так бывает?»

Агафья опустила взгляд вниз, рассматривая собственные кандалы. Одним звеном с цепи больше, одним звеном в цепи меньше… Уже не принципиально.

— Да убью я его. Убью. Мой покойный муженёк и за меньшее людей убивал. Это я всё кладбище увеличивать не хотела…

Выкрики стихли так же резко, как и начались. Тень услышала звон опавшей цепи, и мимо неё тёплым ветерком пронеслась чья-то сущность, уходя в посмертие.

— Не позволяй себя касаться!

Река времени вдруг стала ярче и будто бы ближе, а вслед за тем на небосводе зажглась ещё одна звезда.

— Ну ты долго ещё будешь там копаться? Почему он первый? Я должна быть первой! Я здесь дольше всех! — снова завела свою шарманку капризная девица. Сумрак вокруг неё расступился, а вот туман, напротив, стал похож на молоко, поднимаясь по пояс и скрывая конец цепи, которая стала несколько толще, чем была до того.

— Дамочка, повежливей! — осадила девицу Тень. — Вам не говорили, что благородная девица должна обладать терпением, благочестием и добродетелью? А ещё всенепременно общаться так, чтобы её не хотелось убить после двух минут общения?

— Так это благородная! А я-то к ним каким боком? — возмутилась душа, к которой вампирша совсем недавно испытывала чувство признательности за гамак и подушечки.