Игры мажоров. Совратить недотрогу - Герман Юлия Александровна - Страница 5

– Не трогай ее, пусть спит, – услышала низкий голос Державина у себя за спиной.

– Исключено, – дотронулась до плеча подруги, слегка толкая. – Лад, вставай. Домой поехали.

– Пусть хотя бы еще немного поспит, а ты успеешь расслабиться, повеселиться, – продолжал он.

– Мне просто нужно доставить ее домой.

– Да че ты как робот. Вечно хмурая, злая, нелюдимая. Встряхнись слегка, а потом уедешь вместе с Кочетковой.

– Она Кочетова! – рявкнула, оборачиваясь назад и с удивлением обнаружив Петра в паре шагов от себя. – Хватит коверкать ее фамилию! Да и вообще! Чего ты к ней прицепился. Не нужна же даже тебе. Так ради чего все это?

      Мажор скрестил руки на груди и пожал плечами.

– Просто, – ответил он.

А у меня от возмущения дар речи пропал.

– Лад, вставай, – отвернулась от блондина, расталкивая подругу, которая лишь отпихнула меня и перевернулась на другой бок.

– Я могу отвезти вас, – снова подал голос Державин.

– В смысле отвезти? Ты же пил?

– Ни глотка.

– Зачем тебе это? – недоуменно рассматривала его.

– Считай, это жест доброй воли. Да и не растолкаешь ты ее.

– Я вызову такси, – одна мысль, чтобы сесть в его желтый спорткар, повергла меня в ужас.

– Не дури, – подошел он к кровати.

– Подожди! – остановила парня. – А что тебе нужно взамен?

–Ничего, – пожал он плечами, наклоняясь к Ладе и взяв ее на руки. – К тому же это я ее пригласил. Мне и отвечать, – нес он мою подругу к двери.

– Это так странно, – бежала за ними следом.

– Все в порядке, Моленина, – остановился он, посмотрев на меня. – Мы обязательно сочтемся.

Ната

– Какая музыка нравится? – спросил Державин, выезжая из коттеджного поселка.

– Все равно, – пожала плечами, стараясь не пялиться на мигающую всеми цветами радуги приборную панель, благодаря которой машина напоминала больше космический корабль, чем автомобиль.

– Вообще предпочтений нет? – чувствовала, как кожу жжет от его взгляда, но отчаянно делала вид, что не замечаю этого.

– Абсолютно, – отвернулась к окну, мечтая, чтобы эта поездка закончилась как можно скорее. Хотелось оказаться дома. На работу ехать уже смысла не было, поэтому можно даже не пытаться вернуться в ресторан.

В салоне повисла тишина. Только негромкий дабстеп заполнил пространство, накаляя и без того напряженную атмосферу до предела. Мне некомфортно рядом с блондином, я чувствую себя не в своей тарелке и не на своем месте. Он меня раздражает и настораживает.

Хотелось расслабиться, ведь страшного не случилось и можно выдохнуть. Но какое-то невидимое чувство, дребезжащее на тонком плане, не давало покоя.

Внезапно звук изменился, и вместо клубняка из динамиков полилась какая-то из старых рок-баллад. Рефлекторно повернулась к мажору, окидывая его взглядом.

– Что? – ухмыльнулся он. – Не нравится?

– Пофиг, – равнодушно отвернулась обратно к окну, рассматривая проплывающий за стеклом ночной город.

Именно после захода солнца улицы особенно завораживали. Украшенные огнями, они вызывали столько эмоций, пробуждая внутри радость и предвкушение чуда. Казалось, будто я попадала в совершенно другой мир, где меня ждала иная жизнь. Просыпалось ожидание перемен и настоящего счастья. Но стоило перешагнуть порог родной квартиры, как суровая реальность беспощадно била меня лицом о стену из бесконечных проблем. И тогда от этого мимолетного забвения не оставалось и следа.

– Ты всегда такая? – снова вырывает из размышлений низкий голос блондина.

– Какая? – посмотрела на его профиль, на то, как он уверенно держит руль и то и дело бросает на меня странные взгляды. И только теперь поняла, что, наверное, впервые нахожусь наедине с этим мажором.

– Серьезная, строгая, – продолжал ухмыляться он. – Скучная… – бросил лукавый взгляд.

– Какая есть, – отвернулась от него, смотря прямо перед собой и не желая оправдываться перед посторонним человеком.

Услышала шумный выдох.

– Что Кочеткова в тебе нашла? – пробурчал себе под нос.

– Тебе этого никогда не узнать, – усмехнулась.

– Нет, серьезно, – продолжил он. – Тебе самой-то по кайфу все время ходить с таким лицом? – перевел взгляд с дороги на меня и обратно.

– Другого нет. Я же не заставляю на себя смотреть, – внезапно вспыхнула.

Наверное, со школы я не разговаривала с парнями о своей внешности. Да и не волновало меня общественное мнение, особенно мнение избалованных золотых деток. Вдохнула поглубже, шумно выдохнула и попыталась убедить себя в том, что мне плевать на его слова.

– Ты же даже не улыбаешься, – продолжал напирать этот павлин. – И не пытаешься быть милой. Все время хамишь.

– Кому мне улыбаться и для чего? – взглянула на его сосредоточенный профиль, подсвеченный огнями приборной панели, в свете которых он выглядел немного иначе. Загадочнее, что ли. – У меня есть Лада, с которой мне интересно. Ей улыбаюсь, близким улыбаюсь. А чем заслужили мою улыбку другие? Или доброе отношение? Вот ты, – встретилась с ним взглядом. – Ты вводишь в заблуждение мою подругу, подаешь ей ошибочные сигналы, в то время как сам нисколько в ней не заинтересован. Разве ты заслужил улыбку?

Державин нахмурился и отвернулся от меня, но тут же резко затормозил:

– Блядь! – выругался он пропуская пешеходов. – Откуда пешеходы на дороге посреди ночи?

Хмыкнула, лишь обернувшись на заднее сидение, где спала Ладка, убедившись, что она не улетела с сидения от резкого торможения, и снова посмотрела в лобовое стекло, мысленно подмечая, как долго нам еще ехать.

– Ну… – протянул он, снова тронувшись с места. – Хотя бы тем, что я не бросил твою подругу среди пьяных и везу вас домой, – взглянул на меня улыбаясь.

– Ты знал, что от всей этой иллюминации твои зубы светятся? – проигнорировала его попытку вызвать похвалу и завороженно смотрела на фиолетовую улыбку мажора.

– Серьезно? – улыбнулся он еще шире, на ходу заглянув в зеркало заднего вида, и захохотал в голос. – И правда, – продолжал смеяться. – Нравится? – поймал мой взгляд, прежде чем вернуть внимание на дорогу.

– Ребячество, – отвернулась от него, пряча улыбку.

– Ну вот и первая улыбка! – самодовольно заявил он.

– Что? – повернулась всем корпусом к блондину. – Не было никакой улыбки.

– Была, была! Можешь не отпираться! – сиял сильнее, чем его отполированный автомобиль.

– Ты ее придумал!

– Давай так! За каждую улыбку, что мне удастся получить, ты будешь…

– Нет! – сразу оборвала наглеца.

– Я еще не договорил, – удивленно посмотрел на меня мажор.

– Что бы ты там ни придумал, на все – нет! Мне это неинтересно! – отвернулась от него к окну.

– Почему? – вопрос прозвучал искренне.

– Оставь все эти игры для своих девочек. Уверенна, они будут пищать от восторга и дарить тебе столько улыбок, сколько попросишь, – смотрела прямо перед собой на дорогу, игнорируя назойливый взгляд, пытающийся просверлить во мне дыру. – И мы, между прочим, приехали. Заворачивай во двор.

Державин напрягся, и с его лица мгновенно слетело веселое выражение, сменившись на брезгливость.

– Это здесь она живет? – осматривал двор так, будто перед ним вывалили кучу отходов.

– Нет. Здесь живу я, – замерла держа ладонь на дверной ручке, заглядывая в его глаза, не увидев там и доли смущения. – Не все живут во дворцах, – усмехнулась и вышла на улицу.

Открыла пассажирскую дверь, собираясь растолкать Конопатую, но и тут Державин удивил меня.

– Отнесу ее. Показывай дорогу.

Ната

– Не нужно, поставь. Я сама, – шла рядом с этим огромным шкафом, пытаясь хоть как-то повлиять на ситуацию.

Но мажор будто не слышал меня вовсе или не замечал. Упрямо пёр к моему дому.