Наруто: Песчаный оборотень (СИ) - "Fomcka2108" - Страница 51

Иногда мне кажется, что весь мир обернулся против этой войны… Птицы, звери, сама природа. И всегда, когда я пользуюсь сендзюцу — только сильнее уверяюсь в своих догадках.

Надеюсь, мы скоро вернёмся домой, а то жизнь на передовой после обретения новых сил с каждым днём становится всё труднее.

Прости за короткое письмо, но чем глубже мы забираемся в страну Огня, тем сложнее отправить нормальное послание.

Надеюсь, у тебя всё хорошо. Не ругайтесь с Маки, ведь вскоре вы станете одной семьёй. Обними её от меня, я скучаю по вам.

До новых встреч.

Тетсуо».

Отложив огрызок карандаша, я спрятал письмо во внутренний карман, поставив в голове зарубку, чтобы завтра обязательно не забыть отдать его курьеру и возвращающимся домой.

Протерев лицо от мокрого снега, который успел растаять и намочить шевелюру, притянул ладони ко рту, пытаясь разогреть окоченевшие пальцы, медленно дыша и разглядывая свои покрытые мозолями и шрамами руки.

Под ногтями уже давно скопилась грязь, а некоторые ранки покрылись коростой, которая не скоро сможет справиться со своей задачей. Отсутствие нормальной еды и витаминов сильно сказывается и многие уже выглядят на десятки лет старше своего возраста.

Молодые парни и девушки с потухшими глазами и лицами стариков. Ведомые мечтами, амбициями, долгом и напускными речами — они ринулись в гущу мясорубки Великой войны, с лихвой разменивая свои жизни на сухие строчки в отчётных бумагах на столе Казекаге.

Где-то за спиной раздалось влажное покашливание и тихий плевок. Ребята шмыгали носами и утирали выступающие сопли рукавами, ругаясь на мерзкую погоду, которая застала нас посреди войны.

Несмотря на все преимущества чакры и закалённых тренировками тел шиноби, они всё равно проигрывали постоянному холоду и плохой еде.

-Господин Тетсуо, пора.

-Да…

Тихий и скромный ответ — другие я уже разучился говорить вслух. С момента возвращения на фронт прошло уже девять месяцев, за которые я успел пережить столь много, что трудно будет описать в словах.

Полученная сила слегка пьянила и вселяла уверенность, что приводило к победам и повышениям. Наша маленькая команда быстро поднималась в рейтинге полезности и успешности, пока наконец не достигла невидимой черты.

В связи с потерями на фронт начали отправлять молодых ребят, шестнадцати лет отроду, и для каждого из них требовался наставник или хотя бы ветеран, способный показать новичкам основы, чтобы они не погибли в первом бою.

Бросив быстрый взгляд на застывшего рядом заместителя, я с трудом сдержал печальную улыбку. От былого весёлого лица не осталось и следа. В уголках глаз пролегли морщинки, несвойственные возрасту, а губы стали всё чаще крениться вниз, заменяя счастливую улыбку на апатию. Он и ещё десяток таких же парней сейчас сидели вместе со мной в засаде на бывшем поле битвы. И только мой короткий ответ помог им перебороть дрожь. Правда не понятно, от чего они тряслись больше — от холода или предстоящего сражения.

Мой спокойный голос вселял в них уверенность и всякий раз, когда я отыгрывал роль мудрого отца-командира, в их глазах зажигалась маленькая искорка надежды, что в этот раз будет по-другому. И так продолжалось из раза в раз до следующего боя, который отбривал у них последние крохи веры. Веры в Сунагакуре и в нашу победу.

Молодой отрядный монах, ответственный за сигнальные печати, подал условный знак: значит враги уже в радиусе трёхсот метров.

Мысленное усилие — и моё тело начитает пропитываться природной энергией. В нос ударяет смрад мёртвых тел, разбросанных по округе, а уши начинают слегка подёргиваться, реагируя на промозглый, ледяной ветер.

Прикрыв нос ладонью, стараюсь дышать через раз и не отвлекаться, но мерзкая вонь тел так и не стала привычной за долгие месяцы войны.

-Идут.

За спиной раздался шёпот заместителя, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Задрав голову повыше, я пристально вглядывался в кроны деревьев, укрытых мокрым снегом. Порой с их верхушек падали соскальзывающие комья, с громким шлепком падая на землю и привлекая внимание шиноби.

С неба медленно падали хлопья, закрывая обзор вдалеке и играя нам на руку. Словно бесконечная перина, они покрывали весь лес, в нескончаемых попытках пытаясь скрыть его, будто бы спасая от войны и нас.

-Вперёд.

Едва первая фигура листовика оказалась внизу, я не стал ждать, ведь каждая секунда промедления — это лишний шанс на наше обнаружение.

Подав чакру в ноги, выстреливаю своим телом вперёд, от силы прыжка с ближайших деревьев гроздьями посыпался снег, пытаясь нагнать меня и упасть на голову, но я был уже далеко впереди, занося руку для удара.

Мальчишка Инузука только успел испуганно раскрыть глаза, прежде чем моя ладонь пробила его тело насквозь, выбивая потроха наружу, окрашивая свежий слой снега в привычно красный цвет.

Маленькая собака-ниндзя, которые часто сопровождают своих хозяев Инузука в бою, начала поворачиваться в мою сторону, но лёгкое гендзюцу увлекло её в другую сторону, пока я разбирался с остальными членами патруля Конохи.

Два мальчишки, которые чуть отстали от своего маленького лидера, были ещё в полёте, когда вакуумные пули пробили бронежилет первого, а второй отделался рваной раной на руке.

Не став добивать подранка, срываюсь дальше, вперёд, туда, где чувствуются более сильные огоньки чакры, от которых плещет жизненной энергией за версту.

За моей спиной остальной отряд вступил в бой с ещё парой боевых троек Листа, прикрывая мне спину и оставляя самых сложных противников.

Вокруг слышались крики и взрывы. В один момент братский могильник, где полегли сотни шиноби в предыдущем сражении, превратился в место битвы.

Взрывались печати, а техники плавили мокрый снег, поднимая в воздух клубы пара и перекрывая обзор. Столкновение разделилось на мелкие стычки и каждый находил себе противника по силам.

Мимо пролетело несколько сюрикенов, чуть не поцарапав мне плащ. Пригнувшись, подхватываю мёртвое тело и кидаю его в сторону метателя. За мгновение я успел рассмотреть молодую девушку из Суны, чьё лицо исказила предсмертная гримаса. Она застыла в немом крике, навсегда оставшись в этом грязном снегу.

«Прости».

Всего одна мысль и больше нет времени на сантименты. Спустя секунду со стороны метателя сюрикенов раздаётся взрыв, когда мертвец встретился с огненным шаром, пущенным мне вдогонку.

Прыжок на деревья сопровождался ударами кунаев по твёрдой промёрзшей коре. Словно тысячи дроздов решили попировать в одночасье, железки следовали за мной по пятам, оставляя кривой след моего пути.

Когти легко впиваются в древесную плоть, в отличие от дрянного железа, которым стали снабжать войска. Зацепившись за ветку над головой, за счёт инерции взлетаю вверх, вставая ногами на более-менее крепкую поверхность.

Печати складываются без команды головы, руки работают, словно давно отточенный и отлично смазанный механизм, пока ноги уводят в сторону от пущенных снарядов.

С двух сторон начинают наседать враги, щедро разбрасываясь техниками и кунаями, пытаясь хотя бы задеть меня. Несколько ниндзя в однотонных чёрных плащах и масках срываются прямо ко мне, прикрываемые товарищами. Я не вижу их лиц, но чувствую, как они напряжены и сосредоточены. В их эмоциях проскальзывает принятие, долг и тихая радость, ведь они оба уверены, что их усилия послужат моей смерти.

Природная энергия растекается по телу, наполняя каждую клеточку и, когда пальцы застывают в последней печати, я чувствую, как от головы по спине начинает отрастать шерсть, а из-под плаща тянется хвост. В клыкастой ухмылке я скалюсь на врагов и, поглубже втянув воздух, выпускаю технику на свободу.

Громкий, пробирающий до души, писк расходится по округе. Волна столь сильна, что видна глазами. Продираясь сквозь деревья и снег, она настигает многих моих врагов, особенно пару бойцов в масках. Члены отряда АНБУ падают на землю, спотыкаясь о ближайшую ветку. Их тела кулями валятся вниз, словно комки снега. Вертясь в полёте, они часто сталкиваются с ветками деревьев, собирая по дороге небольшую лавину.