Беглецы и Гончие (СИ) - Кузьмин Марк Геннадьевич - Страница 57

— Думаю, Зенти понравится находиться в такой обстановке, — с кислым лицом произнесла Крес. — Я будто на мамином приеме подруг. Все друг друга ненавидят, но вынуждены улыбаться и делать комплименты.

— Соболезную.

Уж не знаю, зачем Арабелла так поступила, но судя по её лицу, она уже и сама не рада такому решению.

Пока мы там отдыхали в деревне и смотрели, смотрели на достопримечательности да пробовали национальную кухню, на наш корабль наведался командир рыцарей.

Экгберкт Эсмонд по прозвищу Великодушный взошел на борт судна и попросил подвести его и еще дюжину его людей до Карака. У них какая-то работа намечается в другом месте, а потому им также нужно добраться до этого города. Поскольку пассажирские корабли будут только через неделю, а они очень спешат, то отвалили за места весьма приличную сумму. На особый комфорт не рассчитывают, просто хотят поскорее добраться до нужного места.

Капитан не стала отказываться от лишнего заработка и дополнительной безопасности и приняла предложение, чем были крайне не рады наемники. Хэлтор, как профессионал, не высказывал особо своей позиции и никак не пытался конфликтовать с гостями, но хмуриться он начал гораздо чаще и ему скорее больше приходилось своих людей осаждать, чем обращать внимание на пришлых.

— М-да, атмосфера становится все хуже, — покачал головой Барти. — А ведь наемники даже интересоваться начали у повара, не было ли ему приказа кормить их лучше. Думаю, конфликт скоро сам собой начнется.

— Ага, как бы нам в таких условиях всем не передохнуть, — облокотился я на периллы. — Монстры же могут напасть в любой момент.

— Ну, Ян в своем гнезде, — указала рукой Крес на наемника, что сидел на смотровой вышке и смотрел вдаль. Среди людей Хэлтора у Яна Два Клыка лучше всех развито Восприятие и сам он роль следопыта команды исполняет, так что на этот счет действительно волноваться не стоит.

— Тут я не сомневаюсь, просто он может отвлечься на чей-то конфликт и не заметить.

С этим ребята были полностью согласны.

Ситуация и правда неприятная и со временем она может стать еще хуже, а быть везде и во всех местах командир и старшина не может. Главный рыцарь вроде как тоже следит, чтобы его молодежь не переходили черту, но он особо не бегает вокруг и вообще староват и предпочитает больше в стороне сидеть и отдыхать.

— Ну, что, тут война еще не началась? — спросил Хенкель, подойдя к нам. Его приближение можно было сразу же определись по запаху табака, а его Крес учуяла первой и скривилась. — Они еще массовую бойню не устроили?

— А тебе бы хотелось, чтобы тут что-то случилось? — фыркнул я.

— Нет, но из этого можно будет какую-нибудь новость сделать, — усмехнулся журналист. — Давно думал написать о сложных отношениях между боевыми структурами.

— И кто же в твоей статье будет «инициатором конфликта»? — задал вопрос Барти.

— Я напишу про рыцарей, а затем мой редактор скажет мне переписать и сместить акцент на наемников, потому что первые любят свою репутацию и не любят тех, кто её порочит. Злить кучу могучих скитальцев с хорошими семейными связями никто не хочет.

— Да уж, как и на Земле все. Официально цензуры нет, но она есть и везде, просто её ставит тот, у кого ружье. Метафорическое, разумеется.

Миры разные, а проблемы одинаковые.

— Не волнуйтесь, через секунд десять всем будет не до ссор, — сказал Браун, смотря на часы.

— М? Ты о чем?

— Сам посмотри, — кивнул он в сторону берега.

Повернувшись, я сначала увидел просто обычный лес, который мы видим постоянно на горизонте. В этой части река куда шире и до берега весьма далеко, но что там отлично видно.

— Хм? — нахмурился я, когда заметил, что над верхушками начало что-то виднеться.

Так продолжалось некоторое время и вскоре к этому начали привлекать внимание и других.

— Эй, он сейчас появится! Смотрите! — послышалось с разных сторон.

Наемники и рыцари вскоре забыли о своих недобрых взглядах и все начали сходиться к правому борту и поворачиваться в одну сторону.

Затем полоса леса закончилась и ели отошли в сторону открывая на вид на…

— Какого… черта…? — перестав дышать, произнес я.

Первое что я увидел, были стены, точнее то, что от стен осталось, лишь местами оставшиеся небольшие потрепанные полосы из чего-то черного с серыми прожилками. Затем над всем этим возвышались поломанные спиралевидные шпили, да какие-то странные конструкции состоящие, словно из множества перетянутых волокон и напоминали собой нечто живое. Округлые линии, с минимумом острых углов и более плавными переходами из одного в другое. Будто мышцы без кожи — так можно охарактеризовать архитектурный стиль данных руин, которые словно нечто инородное, как будто шрам или какой-то гнилой нарост стояли посреди большой поляны.

Размеры постройка напоминала собой какую-то деревню с большим обваленным куполом в центре.

— Перед вами, ребята, руины Храма Занза, одной из множества построек или поселений где когда-то жили демоны, и где впервые был убит первый Архидемон, — произнес Хенкель. — Именно из подобных мест были получены первые глифы и пришли знания о системе.

Мы бы хотели посмотреть на него и спросить, но как-то язык не особо хорошо слушался.

Хенк же без слов понял, что нам это интересно и продолжил:

— За сотни лет никто так и не смог узнать истинное предназначение таких действий, но каждый раз завоевывая какую-то территорию, первым делом демоны подчиненные Владыке Занзаару, а часто он сам лично, начинали возводить такие постройки, храмы или некие архитектурные сооружения неясного назначения, сделанные из глифового металла.

— Глифового?

— Этот материал, из которого сделаны все глифы. Скорее, что-то вроде металокерамики, чем металла, прочный, твердый, но при этом довольно хрупкий, если умудриться расколоть, трещины длиннющие пойдут. Состав-то ученые давно разгадали, но как демоны производят его в таких масштабах — загадка. Скорее всего, они как-то выращивают данный металл и впечатывают в него свои письмена, создавая такие вот «магические» штуковины. А люди потом все это разбирают и изучают.

— И как это связано с системой?

— Все просто, — закурил Хенкель. — Владыка Занзаар известен тем, что он личность творческая и постоянно желает узнавать большее. Приходя на новую землю или сталкиваясь с каким-то неизвестным ранее ему архитектурным стилем, он ловит местных жителей, а затем выкачивать из их голов все полезное для себя. Говорят, он просто одержим жаждой искусства, и как самый старый демон он тянется к творчеству и желает создать самые невероятные постройки, дополняя и улучшая свой стиль. Сами те несчастные кого он ловил, также от него порой получали какие-то знания, он их при себе держал, в специальных ошейниках, что подавляли воздействия Хаоса на организм.

— Ты хочешь сказать что…?

— Да, — понял он мой вопрос. — Тот, кого сейчас знают, как Святой Дженова был одним из таких «рабов» Занзаара и от него он получил немало знаний об устройстве работы глифов. С этими знаниями и информацией с Земли, он сумел бежать, а затем создал первый вариант системы, который впоследствии стал тем, чем мы все пользуемся. Те ошейники, которые надевал на людей Архитектор Разрушения, после стали прототипом наших браслетов. Знания Земли и знания Демонов — превратились в то, что создало Систему и Способности человечества в борьбе с демонами. Изучение руин позволило людям лишь дополнить все это и до сих пор археологи изучают руины и пытаются расшифровать их значение.

Услышанное заставило меня глубоко задуматься.

Когда я только услышал о том, что систему создали земляне, то отнесся к этому довольно скептически. У нас как бы никогда ничего подобного не было, а принимать за реальную теорию то, что кто-то переиграл в настольные или компьютерные РПГ было глупо, но особо этим я не интересовался, и были у меня тогда более важные вещи. Сейчас же картина начала складываться.

— Да, ты правильно подумал, — покивал Браун выдыхая сигаретный дым. — По словам Дженовы, демоны тогда не особо скрывали свои секреты, и особенно те, которые считали бесполезными и не нужными. Но тогда никто не мог предположить, что люди с идеями попаданцев сумеют развить эти идеи в нечто столь невероятное. Думаю, знай тогда Занзаар все наперед, он бы не был столь милосердным.