Беглецы и Гончие (СИ) - Кузьмин Марк Геннадьевич - Страница 48

Но это лишь оправдания.

Оправдания, которые мы может придумывать и предполагать, а вот что было бы на самом деле уже нельзя сказать. Может мы как раз, и сделали все только хуже. Поместив девушку в свою заботу, мы культивировали развитие раздвоения личности. Быть может, будь мы куда решительнее, то у нее проблем и не было бы.

«Предполагать можно долго, а толку от этого никакого нет».

Мы неспешно побрели в сторону порта, оставляя близкого нам человека, практически члена семьи за спиной.

Прощание всегда болезненно, но нужно быть сильным, так всегда говорил дедушка и главное слез настоящего мужчины посторонние видеть не должны. Так что я тоже буду грустить, но уже наедине, где никто меня не увидит.

«Прощай, Крес, — обернулся я, посмотрев на вокзал. — Надеюсь, я еще увижу тебя»…

«Я не буду плакать. Не буду. Я не слабая. Я смогу», - повторяла она сама себе на протяжении всего дня. Умом Крес понимала, что придется расстаться, но постоянно откладывала и надеялась, что этот момент никогда не наступит.

И вот она сидит в вагоне поезда, одна и с грустью смотрит в окно, где уже нет её друзей. Они ушли, а девушка осталась наедине со своими мыслями, страхами и неуверенностью. Мир вокруг моментально стал менее красочным и куда холоднее. Стены и дома будто выросли и стали огромными, а сама она оказалась крошечной и слабой на фоне всего этого кошмара.

Внутри начала зреть пустота.

Она сидела в купе, но за окном проходили люди, говорили, шумели. Яркое весеннее солнце освещало перрон, а приятный прохладный ветерок залетал внутрь поезда и слегка ласкал волосы.

Однако сама Крес не замечала всего этого.

Мысленно она уже была в той грязной пещере вдали от цивилизации и тепла, оставшаяся в одиночестве с разбитой душой.

«Я не заплачу…»

Она держалась, подавляла слабость и просто не хотела проявлять что-то, за что может ухватиться Зенти и перехватить контроль над телом. Она злая, она плохая и она навредит окружающим, а потому Крес должна оставаться сильной, чтобы подавлять её.

Ей нужно отправиться в Холлоунест и победить зло внутри себя, нужно справиться со всем этим, и уже тогда можно будет жить спокойно.

«Она не навредит Барти и Максу, им она точно теперь ничего плохого сделать не сможет».

Сильные мысли, как она считала и цеплялась за них как за спасительный круг.

= Как грубо, — прозвучал насмешливый голос Зенти в голове. — Я может и «злая», но уж не тупая, чтобы вредить столь полезным инструментам как эти двое. Так что может не волноваться, я бы и так им ничего не сделала.

— Я тебе не верю, — огрызнулась Крес. — Я одолею тебя, а затем вернусь к ним.

= Нет, не вернешься, — разразилась издевательским смехом вторая личность. — Не вернешься. Бриэль же сказала, что никто подавлять друг друга нам не даст, лишь слияние. То есть ты станешь мной… А когда ты станешь мной, то может и сама по новому посмотришь на своих друзей.

— Заткнись! Я не такая!

= Такая, ты точно такая же, как я. Мы одно целое, но ты отрицаешь очевидное, а я принимаю это как должное.

— Мне плевать!

= Но, даже если после нашего слияния ничего плохого и не случится, то ты все равно их не встретишь больше.

— О чем это ты?

= Ты уже забыла, кто за ними охотится? — фыркнула Зенти. — Одна та девушка, Флорайн, может раскатать ребят по асфальту одной рукой. И лишь из-за приказа взять живыми, они еще не погибли, но все может измениться. Их побег — бесполезное дело, а уж вдвоем они вряд ли долго продержаться против большого отряда профессиональных наемников. Они обречены.

Крес закусила губу не желая признавать правоту голоса в своей голове.

Она столкнулась в поезде с ними, даже перекинулась парой ударов с тем бугаем и понимает, что это не какие-то там левые типы, а очень серьезная и опасная сила. Барти и Макс — сильные, они очень сильные, но даже они не способны вечно держаться.

= Но даже если они все же выживут, сумеют оторваться, у вас вряд ли будет возможность вновь быть вместе.

— С чего это? Они сами сказали, что примут меня!

= Это так, но вот сможешь ли ты уже быть с ними, — рассмеялась собеседница. — Они станут сильнее, перейдут на новый уровень, а ты останешься далеко позади. Им придется либо тащить себя на себе, постоянно спасая, чтобы ты доразвилась, постоянно спасая и подставляясь, защищая тебя, либо остановиться и ждать пока ты будешь их догонять. Ты просто станешь обузой и бесполезным балластом для них, который проще выкинуть и лишь дружба с тобой не даст им уйти, что может погубить их.

— Это не правда… — заскрежетала она зубами, но не могла ничего возразить.

Все так.

Лечение может занять много времени.

Недели, месяцы, а может и годы, а потому, когда она вернется, то будет отставать. Благодаря тому, что она провела девять месяцев в лесу, она немного превосходит их в силе, но этот разрыв постоянно сокращается и скоро уже она может стать догоняющей.

«Обуза… бесполезная…»

Она сжала кулак и с трудом подавляла слезы слабости, которые так и норовились навернуться на глазах.

= Знаешь, а я не против остаться с ними, — неожиданно произнесла Зенти.

— А?

= Ты не ослышалась, — усмехнулась её противоположность. — Я говорю, что была бы не против остаться с ними и дальше путешествовать.

— Как-то подозрительно…

= А что тут такого? — удивилась Зенти. — Эти двое уже доказали, что им можно довериться, и они это доверие не предадут. Поиск других подобных болванов сопряжен с крайними рисками, ведь с нашим ремеслом ошибка в выборе может стоить нам жизни. Между «рискнуть, чтобы сохранить команду» и «рискнуть, чтобы создать новую» я выберу первое. По крайней мере, в этом случае, мне будут прикрывать спину.

— Но нам нужно лечиться…

= А так ли нужно? — фыркнула она. — Мы вполне можем договориться, вместо того чтобы враждовать. Ты хорошо сражаешься против монстров, я признаю это, а вот против людей удобнее выступать мне. Нам не зачем быть врагами, а лучше стать союзниками.

— Я не верю тебе…

= Даю клятву, что твоим друзьям, я ничего плохого не сделаю.

— Ты всегда врешь…

= Да за кого ты меня принимаешь? — возмутилась та. — Ложь — хрупка. Одноразовый инструмент, годный для применения только против людей, у которых после не будет возможности тебя раскрыть, хотя бы потому, что ты вряд ли встретишь их еще раз. С близкими людьми, вроде тебя, лучше применять правду, её тоже можно выкрутить по-разному, знаешь ли…

С этим Крес не могла спорить.

Все же, как бы Зенти не была жестока, коварна и зла, она всегда действовала таким образом. Не то, чтобы она была особо правдолюбивой персоной, но одно дело — предъявить дешевую подделку охраннику клуба, чтобы пролезть, куда по возрасту не положено, и совершенно другое дело — врать своим «друзьям» или родителям, с которыми ты общаешься каждый день. Ложь — это уязвимость, слабость, которая может вскрыться в самый неподходящий момент. А вот правду можно недоговорить, подать слегка иначе или утопить её под ворохом сторонней информации запутывая человека.

Есть очень много способов манипулировать людьми.

— А как же лечение?

= А оно нам так уж сильно нужно? – ответила вопросом на вопрос. — Ты что, думаешь, мы придем к психологам, и те по щелчку пальца нас починят? Нет, разумеется. Даже Бриэль говорила, что никто не станет так грубо вмешиваться в человеческое сознание. Нас скорее поместят в лечебное учреждение, где будут давать таблетки, проводить беседы и всякие прочие процедуры, чтобы мы с тобой стали одним целым. Это займет немало времени. Да и все тоже самое мы можем и сами сделать.

— Но ведь работа охотника слишком рискованная, а ты рисковать не любишь.