Избранница для принца крови. Похищенная ночь (СИ) - Салиева Александра - Страница 28

— Что именно ты тут оставила? — призадумался Амитиас Адальстейн Эльрилейрдский, глядя на мага крови.

Тот едва дышал, скрючившись на боку. Нас услышал. Но глаза открыть не сумел. Только ресницы дрогнули, да шевельнулись пальцы, когда попытался.

— Долг, — сказала, как есть.

И это я не только об оставленном умирающем воине. О других — тех, для кого йотуны сложили костёр, разумеется, тоже. Пусть они и погибли, но это не значило, что я могла о них забыть и проигнорировать их участь.

— Джинн! — позвала элементаля.

Он, как и все остальные в саду первой фаворитки эйна, предательски свалил, но, едва позвала, с возвращением не задержался. Мои браслеты больше не горели, поэтому с разведением костра пришлось просить его. Как и с тем, чтобы доставить в него всех павших в храме магов ковена, прежде чем зажечь пламя. А пока Охранный Дух был занят моей просьбой…

— Так ты поможешь или нет? — добавила нетерпеливо, развернувшись к отцу своего будущего сына.

Он по-прежнему держался рядом со мной и внимательно наблюдал за тем, кто находился в моём защитном круге. На мой вопрос ответил тоже вопросом:

— Разве нечто подобное не рушит установленный миропорядок? Или для тебя не существует никаких правил? — прищурился, пристально разглядывая меня. — Хотя я только за, если маги моего ковена перестанут умирать. Особенно, в начинающейся войне с богами.

— Рушит, — усмехнулась криво. — Окончание одной жизни служит началом другой или же другим. Без смерти нет и самой жизни, — вспомнила элементарное. — Если магам твоего ковена суждено погибнуть в начавшейся войне с богами, то я не стану переходить дорогу Жнецам Смерти только потому, что это уравнивает ваши шансы на победу, независимо от того, кто из нас повинен в начале этой войны. Хотите победить, используйте другие способы.

Собеседник, как смотрел на меня недоверчиво, так и не перестал.

— Но его ты решила спасти, — заметил вполне себе справедливо.

Спорить не стала.

— Сам сказал, я вечно творю глупости, — пожала плечами с видимым безразличием.

Других оправданий в любом случае не нашлось.

Не рассказывать же ему, что не получается у меня быть равнодушной, несмотря на то, что обязана?

Ему всё равно не понять…

А я и сама не знаю, как объяснить.

Но, как только эйн склонился над умирающим, даруя ему второй шанс, исцеляя раны, помогая искре жизни в маге крови разгораться всё ярче и ярче, забирая то, что гасило её… стало значительно легче. У меня будто непомерный груз с души разом исчез, дышать стало значительно проще, мои губы сами собой растянулись в улыбке, когда я услышала первый свободный вдох. Она сохранилась при мне и после, когда я отвернулась от мужчин, глядя на то, как высокое пламя костра постепенно превращает в пепел тех, кого уже не будет в этом мире. И пусть в ней появилась нота отчётливой горечи, вставшей комом в горле. Я не знала ни одного из них. Но кто-то точно их знал. Кому-то они были важны и дороги, нужны.

— Как ты меня нашёл? — так и не отвернулась от костра, но решила не впадать в окончательное уныние.

— Я всегда найду тебя, — не сообщил ничего нового Амитиас Адальстейн Эльрилейрдский.

Решила перефразировать.

— Это понятно. Но зачем? Мы же оба знаем, из аксартонских пустынь до некоторых пор я никуда не денусь.

Можно было бы спросить напрямую. То, о чём говорила Элене. Правда ли он чувствует мою боль? Но я не спросила. Не посмела. Быть может потому, что не хотела выдавать себя. О том, что теперь знаю об этом. А может в глубине души просто-напросто опасалась услышать не менее прямое подтверждение такому открытию. Не зря говорят, порой неведение — благо, а истина бывает опасна.

— Зная тебя, я не настолько уверен в том, что действительно никуда не денешься, — ухмыльнулся эйн.

— Особенно теперь, когда ко всем твоим существующим недостаткам, стало известно ещё об одном, самом жирном, — не удержалась от ехидства.

Он… опять промолчал. Сперва.

— Прежде мне было всё равно, сколько их во мне существует и сколько из них ты во мне увидишь. Помнится, тебе и самой было всё равно. Разве нет?

Да. И нет.

И…

— Прежде? — переспросила, повернувшись к нему и взглянув ему в глаза. — А теперь?

— А теперь… — улыбнулся в ответ мужчина.

Жаль, не договорил. Его безжалостно перебили.

— А теперь вы оба сперва вернёте всё как было, уже потом в своей безмерной любви друг другу сколько влезет признавайтесь, — сурово заключил Жнец.

Тот, о ком я начала забывать, возник рядом с границей моего защитного круга. Аккурат тогда, когда исцелённый эйном маг крови пришёл в себя и поднялся, собираясь выбраться из круга. Так и не выбрался. Замер, настороженно взирая на сущность в серой хламиде. Выглядела хламида, к слову, довольно устрашающе. Две красные точки в глубине капюшона светились чистейшим негодованием пополам с праведной яростью. Хотя лично меня это нисколько не проняло.

— Никакой безмерной любви друг к другу у нас нет! — возмутилась. — К тому же, у нас с тобой был уговор, и я его не нарушала. Чего ещё надо? Такие, как ты вроде как не вмешиваются в чужие жизни и вообще предпочитают оставаться невидимыми, — съехидничала. — Зачем отступать от верности своим привычкам?

Где-то здесь Жнец определённо разозлился. Красные точки в глубине капюшона вспыхнули ярче. Костлявые ручонки высунулись из рукавов хламиды и угрожающе сжались в кулаки, когда он ступил мне навстречу.

— Ты сказала, чтоб я заново зажёг в нём искру жизни для того, чтобы он помог тебе воспользоваться порталом в К´Арин. Порталом ты воспользовалась, а он всё ещё дышит! Ты снова вмешалась, валькирия!

— Да не вмешивалась я! — возмутилась снова.

— Ты притащила с собой ещё одного, — ткнул пальцем в эйна, — и попросила отсрочить этот отпущенный срок!

Красные точки сузились не менее гневно, нежели прежде расширялись. И злился тут не только Жнец. Эйн от подобного поворота событий оказался тоже не в восторге. Стоило Жнецу сократить расстояние между нами в четыре шага, как один из клинков повелителя огненных пустынь сверкнул солнечным бликом, прежде чем уткнуться остриём в горло Жнеца, частично раскроив серую хламиду.

Тут я… откровенно удивилась. Удивился и Жнец. Но если сперва мы оба — тому, откуда у эйна столько смелости и глупости нашлось, чтобы попытаться противостоять тому, кто является частью самой смерти, то немного погодя лично я продолжила удивляться уже тому, как опасливо замер сам Жнец, а упирающееся остриё клинка обагрилось двумя проступившими алыми каплями.

Ситуация стала выглядеть действительно опасной!

Вот и поспешила всех успокоить:

— Ничего я у него не просила. Только спросила, будет ли он ему помогать или нет. Вся инициатива исходила исключительно от него самого. Кто я такая, чтоб запрещать одному смертному помогать другому смертному? — открестилась от столь громких обвинений. — К тому же, если ты вдруг забыл, дословно было: «Тебе придётся помочь ему вернуться к жизни. Временно». Никто ж из нас троих его бессмертным не сделал. Как начнёт помирать снова, он весь твой, чего привязался? Говорю же, все условия сделки соблюдены, — возмутилась по новой.

Не была уверена в том, повёлся ли Жнец на аргументированность моей речи или же ему настолько не понравилось торчать, будучи наживлённым на остриё клинка, принадлежащего когда-то одному из Старых Богов, но по окончанию моих слов послышался обречённых вздох. Проворчав что-то о том, чтоб все валькирии провалились в геенну огненную, сущность в серой хламиде банально растворилась в воздухе и исчезла, а последующая за первым исчезновением ализариновая вспышка поглотила не только воскрешённого мага крови, служащего предметом случившегося спора, но и кусок площади вместе с моим защитным кругом. Правда, к моему прискорбию, на этом всё не закончилось. Злиться Амитиас Адальстейн Эльрилейрдский и тогда не перестал.