Кровавые сборы (ЛП) - Пендлтон Дон - Страница 17

«Внутрь!»

Дверь распахнулась, чтобы впустить высокого белого парня, одетого в дорогую резьбу, темные очки-авиаторы и с портфелем в руках.

Лерой ухмыльнулся.

И ухмылка превратилась в лучезарную улыбку, когда он подумал о том, что именно у белого человека было бы внутри этого портфеля, упакованного и приготовленного для него. «Снег» в середине лета, чертовски верно.

«В чем дело, дружище?»

«Это бизнес», — ответил незнакомец без улыбки, и Уитерс в очередной раз подумал, что у белых, похоже, напрочь отсутствует чувство юмора.

Новоприбывший положил свой кейс на стол Уитерса, затем огляделся и обнаружил, что подкрепление ЛеРоя наблюдает за ним из открытой двери кабинета, уперев руку в бедро, в шести дюймах от оружейной кожи.

«У тебя есть то, что мне нужно, чувак?» Спросил его Лерой.

И Лерой заметил, что впервые с тех пор, как чувак вошел в офис, он улыбнулся — леденящая душу гримаса.

«Прямо здесь», — ответил он.

Щелчки защелок портфеля прозвучали как взрывы, нарушив тишину в комнате. Крышка была поднята, чувак залез внутрь — и Лерой вытянул шею, желая взглянуть на кокаин, о котором он договорился по телефону, но еще не попробовал.

Возможно, пару глотков, просто чтобы убедиться, что это было достаточно хорошо для его дорогостоящей клиентуры.

Но ни белого порошка, ни пластикового пакета из портфеля не было. Вместо этого мужчина размахивал длинным серебристым пистолетом, который казался больше фута длиной, поскольку висел в ярде от лица Лероя. Казалось, он смотрел на это, разинув рот, целую вечность, но на самом деле прошло всего несколько секунд, прежде чем натюрморт взорвался взрывным действием.

Высокий незнакомец повернулся, протягивая руку со своим бластером и почти касаясь дулом щеки ближайшего стрелка, прежде чем тот нажал на спусковой крючок. Оглушительный взрыв эхом прокатился по клубу «Ухуру», и лицо и голова стрелка разлетелись на мелкие осколки по всей комнате. Его обезглавленное тело отлетело назад, ударившись об пол с оглушительным стуком.

За дверью другой запасной пистолет Лероя уже рылся в поисках железа, отступая и ища укрытие. Пушка снова взревела, сбивая его с ног, сила одного тяжелого снаряда ударила его в грудь, отбросив на несколько ярдов назад. Он приземлился у пустой стойки одним движением, прежде чем окончательно успокоиться.

У Лероя за поясом был пистолет, а другой лежал в ящике стола на случай подобных чрезвычайных ситуаций. За исключением того, что подобного инцидента никогда не было, и в панике момента он мог думать только об одном.

Выживание.

Очевидно, что напасть на этого крутого чувака было верным самоубийством. А Уизерс не испытывал суицидальных настроений. Ни в малейшей степени.

Теперь дуло пушки было прямо ему в лицо, и в упор казалось больше бочки из-под масла. Уизерс наполовину представлял, что мог бы заползти внутрь, если бы попытался, и спрятаться там от человека, который явно намеревался его убить.

Но стрелок не стрелял. Вместо этого он порылся во внутреннем кармане своей кричащей куртки, достал что-то маленькое и серебристое, которое бросил на заваленную бумагами столешницу Лероя.

«Распространи информацию», — прорычал мужчина кладбищенски холодным голосом. «Я вернулся. Кто-то знает почему».

И Лерой наблюдал, как он отступает оттуда с сумкой — чертовой сумкой Лероя, набитой двадцатками и пятидесятками, — бластер так и не сдвинулся с места, когда он расчищал дверной проем, пятясь прямо через клубную комнату по пути к выходу.

Уитерс не сводил глаз с пистолета, пока чувак не вышел оттуда. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы последовать за ним, никогда всерьез не рассматривая возможность пойти за ним и попытаться вернуть деньги.

ЛеРой оглядел изуродованные тела своих солдат, затем опустил взгляд на растекающуюся влагу в промежности его собственных темно-бордовых брюк.

Чертовски приятная каша, да. Черт возьми! Но он был жив, все еще брыкался, и теперь его работа заключалась в том, чтобы оставаться таким. Его рука дрожала, когда он потянулся к телефону и начал набирать номер.

Распространение информации.

Десятилетний «Кадиллак» медленно двигался на восток по Восьмой авеню. Водитель внимательно следил за другими автомобилистами и потоком беспорядочных пешеходов вокруг себя, в то время как трое его спутников рассматривали каждую деталь бульвара.

Восьмая авеню.

Местные называли ее Калле Очо, и она проходила прямо через сердце района Маленькая Гавана в Майами. Это была артерия, питавшая пульсирующее сердце кубинской общины, наполненное цветом, звуком и движением.

«Кадиллак» медленно катил по проспекту, четверо пассажиров осматривали тротуары, забитые мужчинами в накрахмаленных гуаяберах — белых хлопчатобумажных рубашках тропиков — и женщинами в ярких юбках и блузках, покуривающими сигары. Вдоль улицы тянулись магазины и семейные предприятия: бутики и фабрики, где низкооплачиваемые работники вручную сворачивали сигары; прилавки на тротуаре продавали ароматный кубинский кофе и чуррос, длинные спирали из сладкого теста, обжаренного во фритюре.

Они проехали мимо монумента в заливе Свиней, высокого и гордого на Кубинской мемориальной площади, и один из мужчин на заднем сиденье перекрестился, торопливо пробормотав благословение. Его спутник, сидевший на переднем сиденье с дробовиком, просто нахмурился и отвернулся.

Это было так давно, так много лет и потраченных впустую жизней, но воспоминание все еще было острым, болезненным. Он задавался вопросом, отступит ли оно когда-нибудь, перестанет ли вызывать комок в горле.

Возможно, когда-нибудь. Когда все долги будут погашены полностью.

Когда-нибудь.

Но не в этот день.

Они свернули с Калле Очо в жилой переулок, проезжая мимо аккуратно ухоженных домов, на лужайках многих из них стояли святыни, посвященные святому Лазарю.

Теперь это всего лишь притча для католической церкви, Лазарь был живым героем для изгнанников за свою способность выстоять, несмотря на бедность и боль. Они увидели себя в Лазаре и разделили надежду на то, что сломанные жизни однажды возродятся на Кубе либре. Святой Лазарь был живым символом возрождения, упрямого отказа человеческого духа оставаться внизу.

Еще несколько кварталов, дома теперь поменьше, без святынь, все такие же аккуратные, но уже не живописные. Сидевший рядом с водителем Торо осматривал дома в поисках номера и, наконец, выбрал тот, который искал.

Краткое указание водителю, и они проехали мимо нужного дома, даже не сбавив скорость. Ничто в их позах не подсказало бы наблюдателю, что мужчины охотились и что они нашли свою добычу на этой тихой улице.