Капля яда (ЛП) - Пенроуз Х. Р. - Страница 86

Однажды реальность настигла бы ее, и она поняла бы, что в жизни было нечто большее, чем тратить деньги и разгуливать повсюду, как человек вдвое моложе ее. Я знала, что она приползла бы обратно, умоляя о прощении, и ради моей сестры Делани больше, чем ради себя, я позволила бы этому разыграться и была бы дружелюбна.

За короткий промежуток времени в жизни моей сестры многое изменилось. Мы с отцом хотели скрыть от нее правду о том, что со мной случилось, пока она не подросла бы, чтобы не мучить ее кошмарами. Она уже имела дело с распадом брака наших родителей, и сейчас, когда ей исполнилось тринадцать, было не время обрушивать на нее новые сенсации; однако мы должны были сказать ей немного правды, учитывая, что это были горячие новости и Кай появился из ниоткуда. Прошел год, а в этом мало что изменилось.

Они приговорили Адриана Уэста к длительному тюремному заключению в особо охраняемом учреждении, которое официально не афишировалось. Информация, наконец, полилась из него ручьем, но через несколько дней после вынесения приговора он был убит. Убит.

Профессиональная работа. Детали относительно того, кто это сделал, были туманны, поскольку никто не был пойман или обвинен. Кто-то пробрался на территорию тюрьмы строгого режима, чтобы убрать его. Мы знали, что кто-то навсегда заткнул ему рот из-за торговли людьми, чтобы больше не передавать информацию в руки тех, кто был в состоянии продолжить расследование. Это было распространено в других штатах по всей стране. "Совы" поддерживали контакты с некоторыми из своих организаций и помогали, где могли.

Деловые партнеры Адриана Уэста были либо убиты Совами, либо скованы и доставлены к должностным лицам, которые успешно отправили их за решетку. Многих из них не было на складе.

Мне сообщили, что "Совы" добыли жизненно важную информацию, которая сыграла большую роль в прекращении всей операции в штате. Были обнародованы имена коррупционеров и части посетителей Павильона, в том числе нескольких известных бизнесменов, занимающих видные должности. Как и сотрудники различных департаментов полиции, а также большое количество тех, кто работал в секторе социальных услуг. Мужчины и женщины. Было тошнотворно от того, что те, кому доверяли, приносили в жертву невинных людей для продвижения своих планов и ради куска дохода.

Многие из них, располагавшие информацией, были убиты вместе с Адрианом таким же образом; в равные сроки, не дав никому шанса спасти их и спрятать подальше, чтобы предотвратить утечку информации. Часть меня была рада, что они мертвы, эгоистично. Другая часть, не так сильно. Это доказало, что за пределами нашего штата было достаточно людей, имеющих корыстные интересы и не желающих останавливаться, даже несмотря на то, что часть их бизнеса была насильственно удалена.

Узнав о масштабах обмана Адама, Лиззи была ошеломлена и испытала отвращение до глубины души. Она умоляла меня о прощении, и я даровала ей его, несмотря на то, как она меня обзывала. То, что она сказала, оставило трещину, но отсутствие ее в моей жизни вообще увеличило бы ее. Я отказывалась отворачиваться от той дружбы, которая у нас была, только потому, что мы прошли через что-то, изменившее нашу жизнь. Но не обошлось и без ухабов, с которыми нам пришлось столкнуться.

Она была рядом со мной посреди ночи, когда я просыпалась с криком в поту от воспоминаний, которые ворвались в мой мозг, желая признания и отказываясь быть проигнорированным.

Четыре недели. Это было все, что мне дали, прежде чем Престон, Холлис и Техас незаметно вернулись в мою жизнь и рутину.

Они стали безжалостными.

Я отталкивала их, избегала и отрицала на каждом шагу. Я постоянно возводила стены, чтобы держать их на расстоянии. Я довела себя до полного изнеможения, постоянно сражаясь с ними. Я боролась до тех пор, пока каждая косточка в моем теле не заболела от этого ухода, включая мое сердце.

— Продолжай давить на нас. Я же говорил тебе, ты от нас не избавишься. Ты думала, я солгал насчет этого, да? Я серьезно. Мы знаем, что ты, блядь, потеряна, немного повреждена, но что с того? Ты думаешь, это заставит нас уйти? — Престон усмехнулся, и у меня возникло сильное искушение использовать свои уроки самообороны с пользой, но я знала, что он уложил бы меня и связал, прежде чем я нанесла бы удар.

— Делай, блядь, все, что в твоих силах, потому что мы гарантируем, что твоя душа найдет ту связь между нами, которую ты пытаешься разорвать всей своей сдерживаемой энергией. Но это не сработает. Разбивай и разрушай наши сердца, пока не будешь довольна и тебе нечего будет отдать. Мы по-прежнему будем ждать тебя с распростертыми объятиями, шрамы, которые ты наносишь, чертовски мешают тому, что мы не будем с тобой навсегда. Так что продолжай испытывать нас, Милла. Мы неизбежны.

Я усмехнулась ему и молча ушла, но его слова звучали в моей голове. Они пролезли через ту трещину, которую я не могла зацементировать, ту, которая была открыта только для них.

Подсознательно я думала, что испытывала их, доводила до предела, видя, что потребовалось бы, чтобы подтолкнуть их к краю и уйти от меня. Временами я искренне верила, что они хотели свернуть мне шею и запихнуть в глотку немного здравого смысла, но они принимали. Каждое обидное слово, которое я бросала в их адрес, они пропускали мимо ушей, как будто оно их не касалось. Но это преследовало меня.

Пока я отталкивала их, они нашли время познакомиться с моим сыном поближе. Они интересовались его жизнью и наслаждались временем, проведенным с ним. Занимались с ним детскими вещами, и не для того, чтобы вернуть меня. Нет, они сделали его приоритетом, заставили его чувствовать себя любимым, желанным гостем. Как будто ему всегда было место здесь, в то время как правда о его существовании была ошеломляющей новостью. Это меня безмерно смягчило.

Через две недели после того, как Престон недвусмысленно сказал мне, что мы неизбежны, я сдалась. Я сдалась и смирилась с этим. И хотя я пыталась выздороветь сама, что касалось меня, то я поняла, что мне наплевать на здоровые ожидания, потому что отсутствие их вызывало в моем сердце глубокую тоску, которую можно было вылечить, только нырнув прямо в брюхо моих собственных зверей. Мои.

— Это заняло у тебя достаточно много времени, — сказал мне Техас, когда я появилась у них на пороге.

Я поморщилась, пытаясь извиниться, но он заглушил мои слова, прижавшись своим ртом к моему, крепко схватив меня за затылок и атаковав мой рот в диком порыве. Я подстраивалась под его темп, поглаживая своим языком его, отстраняясь только тогда, когда мне нужно было глотнуть воздуха. Затем он потащил меня в гостиную, где сидели двое других с диким блеском в глазах. Первые два раза мы так и не добрались до спальни, и только три дня спустя, проведенных с сексом, я вышла оттуда, все мое тело было ужасно нежным, с сильнейшими болями. Мы потратили чертовски много времени, восстанавливая знакомство за эти семьдесят два часа. Каждая минута навсегда запечатлелась в моей памяти по сей день.

За последний год я раскололась по многим направлениям. Пыталась найти себя. Пыталась стать родителем и получить полную опеку над Каем, которую мне предоставили всего несколько недель назад. Пыталась разобраться во всем с Престоном, Техас, и Холлис.

Необходимость сказать моему ребенку, что его отец мертв, разбила мне сердце из-за него. Он плакал, он визжал, он действовал по мере того, как его поведение накручивалось. Судя по тому, что я исследовала и о чем говорила с профессионалами, это было нормально. Но это убивало меня.

Когда Кай подрос, я поняла, что мне пришлось сесть и объяснить обстоятельства смерти Адама. Это было бы тяжелым ударом. Я не была уверена, что он простил бы меня. Он любил своего отца, потому что технически тот вырастил его и не знал разницы. Но осознание зверств, которые совершил Адам, сделав его человеком, которым он умер? Это, несомненно, изменило бы его точку зрения. Я должна была бы быть там, чтобы направлять его.