Корабль неспасенных (СИ) - Кибальчич Сима - Страница 6

Воронцов сделал полноразмерный глоток, и аж в носу защекотало от удовольствия. Свесил бокал до пушистого голубого ковра на полу и расслабился. Прекрасная псевдоматерия. Но лучше ей не злоупотреблять. Во-первых, это не просто голографические картинки, а потому больший расход энергии. Во-вторых, после сотканной из силового поля псевдореальности накрывает жестокий откат. Больно от понимания, что вокруг только бесконечно пустая вселенная. Теперь, правда, появилась запуганная особь с виду мужского экстерьера. Явилась со звезд с дурацкими вопросами про Игоря и складывает руки на затылок.

Что-то похожее происходило на заре человеческой цивилизации. Боги слепили женщину из глины и воды, оживили и отправили соблазнять. В наказание людям. Челнок «Наиль» удостоился повторения древней истории. Но в мифе наказывали человечество, а Воронцов пребывал на корабле в одиночестве и вряд ли представлял собой что-то занимательное для высших сил. Вот и подсунули не красоту, а страшного мужика. Может, это бесполый космический Голем?

Так, стоп!

Отставить в сторону пустой бокал и подумать. Сопоставить факты. Пальцы выбивали барабанную дробь на коленке, голова раскачивалась в такт неслышной мелодии, а торшеры наблюдали внимательным светом. Воронцов мог спроектировать город, летающей над жаркой печкой Венеры, но понятия не имел, что делать испуганным космическим гостем.

Первое. Вернуться к Жене. Спрашивать, настаивать, давить. Вытащить все. Вот откуда он, такой прыткий, свалился? Возможно, погиб на древнем земном корабле во время первых попыток колонизаций тысячелетие назад. И какая-то сила, условный бог, его отсканировала и втиснула память в новую форму. А Игорь? Кто такой, мать его, Игорь? Гефест, слепивший Женечку? Хотя вряд ли. Он что-то говорил про «нашел». Бред какой-то.

Второе. Послать исследовательский зонд в обратный путь. В сторону пылевого облака. Сам удрал, как весенний заяц, но зря… С такой аномалией межзвездной пыли не сталкивались и на «Открытии». Что двигало этой силой, бросившейся за кораблем по жгучему следу плазмы? Вселенский голод или желание донести что-то важное? Тогда гомункул по имени Женя – послание?

Зонд снабдить полным исследовательским функционалом. Шансов на удачный исход мало, но попробовать следует.

– Наиль, зайди.

Воронцов позвал и поймал себя на том, как яростно трет переносицу, вспоминая морок неловкости после визита в медотсек. Опустил руку.

– Что желаете, дорогой господин?

Вычислительная дева изящно и невесомо уселась на поверхность столика. Голые ножки сомкнулись, на одной забренчал золотой браслет. Издевается. Наверное, переборки корабля гомерически содрогались, когда он бежал от испуганного Франкенштейна – назовем пока его так.

– Отправь к точке столкновения полифункциональный зонд. Полный комплект для средового анализа.

– Вероятность возвращения тридцать пять процентов, командир. Полное выполнение миссии – десять процентов.

– Чушь. Не на чем строить прогнозы. Уверен, что ни аналогичных прецедентов, ни похожих средовых отклонений не было зафиксировано.

Наиль надула губки. Было с чего: Воронцов уперся чисто из вредности, компьютер строил модели даже из экспоненциально растущего хаоса данных.

– Сделаю, как скажешь, дорогой господин. Могу внести предложение?

– Валяй.

– Главный источник информации – сам объект. Я разработала короткую программу средовых экспериментов для выявления его свойств, восприятия реальности и информационной вместимости.

– Слушай, а какой у него пол?

Наиль задрала бровки, словно глупее вопроса слышать не приходилось. Воронцов ощутил себя озабоченным извращенцем и вздохнул.

– Ладно, забудь. Что входит в программу?

– Температурные вариации, питание, провокационные картинки человеческой цивилизации.

– Попробуй. Будет любопытно понаблюдать.

Он зевнул, веки наливались болезненной тяжестью.

– Сделаю вам визуальную подборку, мой командир. Сразу как проснетесь.

И ладно. Пусть работает. В конце концов здесь она – амазонка космических далей.

Глава 3. Психологические флуктуации

Воронцов прыгал, стараясь достать до последнего яблока на дереве. Плод укоризненно смотрел сладкими бочками, и не давался. Какая-то невидимая дрянь зудела рядом. Пыталась залезть в ухо, в нос, утягивала сознание от сочного яблока в другую реальность. Он дернул головой, чувствовал – отвлечется на настырную тварь, получит очередную головную боль. Зуд усиливался, щекотал у виска, и сладостная яблоневая акварелька стала истончаться.

К гадалке не ходи – как есть, торчит на корабле, и, если не откроет глаза, какая-то гадость протиснется в организм.

– Что вы так нервничаете, командир? – послышалось хихиканье.

Все верно. Злодейский цифровой интеллект в короткой дерюжке и с пером-щекоталкой в руке. Так голограммой не обойдешься, вылепила себе псевдотело или только псевдоруку?

– Что еще за выходки, Наиль?

– Исследую поведенческие реакции людей. Такое перышко описано в детских книжках. Странно, что тебе не понравилось.

Сосредоточенно нахмурилась, засунула перо в собственный нос. Сначала по краю, потом глубже. Белые волосинки согнулись и исчезли в изящной ноздре, крошечный хвостик остался в пальцах. Точно псевдотело.

– Ради этого меня разбудила?

– Нет. Тебе придется думать, мой капитан. И быстро.

Воронцова отчетливо придавило нехорошее предчувствие.

– Что такое?

– Твой объект не вписывается в поведенческие модели человеческой личности. Не могу прогнозировать последствия. Рекомендую уничтожить.

Вот и приплыли, в пределы ежиков!

Промотав файлы записи, Воронцов так и не смог понять этого Женю. Талантливая игра актера, вот только смысл пьесы не ясен. Сначала тот вел себя, как загнанная в угол жертва. Трясся с подобранными к груди ногами, сторожил взглядом дверь. На доставленную роботом тарелку с полутушкой синтезированной кеты и доброй порцией овощей смотрел обреченно. К стакану с соком потянулся, но, стрельнув глазами на мигающую под потолком панель, отдернул руку. Никак не реагировал на изменения температуры. Что минус пятнадцать, что плюс пятнадцать – звездный уродец ни размяк, ни подтаял. И существо совершенно не волновали курсирующие роботы.

Наиль с час развлекалась голографическими представлениями: подпустила драного на один бок, дурниной подвывавшего медведя, устроила стрельбище с матом и кровищей из боевика пятивековой давности, завершила шоу порнушкой в исполнении мамзель в нежном шейном платочке и заляпанных кедах. Из каких только закромов политеки извращенка достала это безобразие? Но Женю не раскачало. Хотя местами разноцветные глаза залипали с любопытством. Как есть, в человеческой жизни и технологиях подкидыш разбирался. И вдруг. Без особых причин тоскливо простонал, обхватил ладонями плечи, согнулся и затрясся. После этого бросил ломать комедию.

Существо медленно подняло голову – её искаженная форма навевала мысли о вросших друг в друга фруктах, что-то вроде яблочно-грушевой мутации. И это чудо садоводства с четко прорисованными на разных уровнях глазами неуловимо изменилось и приобрело другое выражение лица.

Черты разгладились, из полуопущенных ресниц блеснул внимательный взгляд. Серая глазная прорезь справа и чуть прикрыта веком чернота слева. Подкидыш откинулся на стену, расправляя и расслабляя плечи, опустил ноги. Теперь ясно – мужик. И даже близко не запуганная жертва. Отстраненный, даже расслабленный, но контролирующий себя и полтинник метров собственной камеры.

В его неподвижности все же чувствовалась нервическая обманка. Уголок рта чуть подергивался, словно пытаясь сдержать насмешку. Казалось, он понимал, что за ним наблюдают, и ждал продолжения. Просчитывал что-то внутри. Он разительно отличался от первой версии Жени.

Наиль продолжала его развлекать. Устроила экскурсию на лунный завод по выработке минералов. Перед гостем работали фрагменты гигантских багровых пластин, прессуя руду, шагали спецы в массивных, похожих на стальных пауков промышленных экзоскелетах. Никакой реакции. Даже ноги не отдергивал, когда на них посыпалась как бы каменная крошка.