Корабль неспасенных (СИ) - Кибальчич Сима - Страница 12

– То есть во всем виноват Марк?

Существо оперлось на стол и осторожно покосилось на Воронцова. Наползающие друг на друга углы и грани уродливо бороздили лицо.

– Не хочу говорить о Марке. У вас и так есть все файлы на него. Разбирайтесь. Суицидник со стажем. Я его контролировал. Мы даже стали общаться. Он умел вызвать доверие. Еще тот мастер рассказывать байки. Вот и поимел Женькины мозги. Я меньше всех знаю об этом массовом безумии. За сутки до случившегося просочилась информация. Меня, как и всех, впрягли, чтобы выявить сеть, но мы не успели. А Женьке не надо верить. Зачем вы меня держите? И что за место такое?

Если не знаешь, что ответить, пусть ответ ищет спрашивающий. Если кажется, что вывалился в дыру параллельной реальности, не бей лишний раз лапками, глядишь, чудища не набегут. И Воронцов молчал.

Не то «Игорь Иванович», не то Женя медленно раздвинул губы, оскалился, а потом рассмеялся. Неприятно, словно и не хохот вовсе, а стрельба на предупреждение.

– Я понял. Какой же я идиот. Меня же тоже опалило и поломало. Я, наверное, лежу тушкой на койке, а вы залезли датчиками в мозг. Плодите иллюзии. Вот только зачем это надо? Женя рядом? Я чую, что да.

Воронцов поднялся. Среди тумана забрезжило странное, почти иррациональное понимание. Перевернутый мир реальностей, отражение в отражении, слипшиеся души, изломанные тела. О чем-то похожем он читал фантастическую книгу.

В несколько осторожных шагов встал напротив существа. Опасное чувство. Жар, холод или страх обжигает кожу? Нет, он совсем не такой, как вчера, и не такой, как раньше. Совсем другое сознание. Воронцов медленно и осторожно протянул руку, коснулся кончиками пальцев чужой груди и прошептал:

– Женя… Женя…я хочу тебя видеть.

Существо застыло. И он выдохнул невесомым шепотом:

– Женя…, слышишь, Женя.

Глаза напротив неуловимо изменились, по-прежнему разные, но огромные, выбеленные, как озера зимой. И отчаянный шепот:

– Меня здесь нет. Не говори ничего обо мне, звездный путешественник. Никому из них.

И гомункул дернулся, оседая на пол, теряя сознание. Космические ежики, вот и долетались!

***

Наиль завершала подготовку систем к ускорению и измывалась над смятенным состоянием Воронцова. Чесала языком и на месте не сидела. То сбоку зайдет, то за спиной пристроится и руками обовьет, то на колени брякнется в полупрозрачной форме – чтобы не мешать боссу на экран смотреть, отслеживать всплывающие данные. А как тут отслеживать, когда башка совсем набекрень.

– Павел, ты говоришь о диссоциативном расстройстве идентичности, как будто это человек. Но это не человек. А значит, прогнозировать его реакции нельзя.

– Но поведение у него – человеческое. Как у психа с размножением личности. Давай из этого и будем исходить. Почему нет?

– Хочешь заняться психокоррекцией?

– Я не знаю, как. Может, подскажешь?

– Уже перешерстила архивы. Технологии изгнания бесов нет. Но могу восстановить в общем виде по косвенным данным. Или нужно что-то другое, мой капитан?

И уставилась фантастическими глазищами. Рыжими какими-то. В крапинку.

– Подожди пока с бесами. Начнем с медицинских процедур.

– Ау, командир! У него химия другая. Какие препараты будешь вводить и куда? Да и информации по лечению таких отклонений нет, она очень специальная. Болезнь уже пару веков на Земле не встречается.

– Ну и что же мне делать?

– Выбросить мусор, мой дорогой капитан.

– Закроем тему. Надоела, Наиль.

– Ладно. Представь генератор историй. Такие раньше делали в помощь сценаристам реконструкций. И в нем что-то сбилось. Множатся и сцепляются сюжеты, образы переходят в образы, логика то появляется, то рвется. И переключения сами по себе происходят. И кажется, что вот-вот поймаешь мысль и идею. Но это невозможно.

– Попробовать починить?

– Тебе меня не хватает, технический гений? И чтобы починить, надо понимать, как устроено и для чего, а ты без понятия. И я тоже.

– То есть на палубу подкинули сломанный и бесполезный механизм.

– Постоянно об этом твержу! Кстати, я готова к ускорению, капитан. Отдашь приказ?

– Стартуй, солнце!

Воронцов откинулся на ложементе, готовясь к временному дискомфорту. Равномерно придавило, и умный материал утянул тело в защитные объятия. Наиль уселась сверху. Ну ее! Переделать на мужика, что ли? Чтобы не соблазняла. Трахаться хотелось так, что смущающей картинкой в памяти выстреливали даже голые ягодицы гомункула. Страшноватые и малопонятные выверты его собственной психики.

Наиль кругом права. Но компьютеру формальной логики достаточно, а человеку – нет. В крутое яйцо хомосапиенс сварится, чтобы разобраться в чем дело. Нормальная такая практика: ответов нет, но человек все ищет и ищет, лезет нежным пяточком под дерн, а там не трюфели – одни твари кусачие.

Квантовый компьютер бога не ищет, даже когда совершенствуется. А люди вселенную кросс-переходами утыкали, а все к богу взывают. Церковникам даже учение менять не приходится, так, по мелочи. Человечество как искало архангелов, так и ищет. И бесов. Имя которым – легион. Космический гомункул на этот легион сильно смахивает. Сломанное устройство. Сегодня выкинуть, а завтра от трансцендентной неудовлетворенности сбежать в иллюзии.

Челнок выравнивал скорость, кокон ложемента распался, возвращая Воронцова в реальность.

– Знаешь, я поговорю с личностями и расскажу им друг о друге. Интересно, какая выйдет реакция. Осознание проблемы – это же метод терапии?

– Тебе бы самому для начала понять, чья это проблема, Павел, и кому ее пора осознать.

Сам себе создал воплощение бывшей жены. Шагаем по тем же граблям, теперь квантовым.

– Нечестный прием.

Она фыркнула и взялась растворять себя в воздухе. Последними исчезли отнюдь не ямочка на подбородке и ироническая улыбка, а переброшенные через Воронцова ножки. А они чья проблема?

Космический психопат, язвительный компьютер и чувство, что застрял во сне – не слабый расклад для игры в угадайку. Работа, работа и работа – лучшее лекарство от бессмысленного поиска смыслов.

Глава 6. Украденные жизни

Пленник, затянутый в ту же черную химткань, сидел на подогнутой ноге и держал между пальцев тонкое стекло вращающихся кружков пульта. С этой приладой и модулятор пространства можно запустить, если уметь, конечно.

Наиль устроила гостю ретро-экран – призму метров на пять посередине каюты. Около сотни каналов загрузила разного рода мишурой из запасников: фильмы, видеоклипы, обучающие программы. Имитация телевидения так себе, швами наружу – ни единого репортажа или новости. Но пленник выглядел удовлетворенным или слишком хорошо держал себя в руках.

– Как тебя зовут?

Смешно каждую встречу начинать с одного и того же вопроса. Или страшно. Сколько впереди таких шизоидных циклов. Молчание затягивалось, но больше походило на поиск верного ответа – Воронцова рассматривали изучающе.

– Женя. Мы вроде знакомились.

С кем он только не знакомился. Но тот, кто первый раз произнес имя Женя, не был настолько спокоен. А кто откликнулся на это имя последний раз и вовсе выглядел испуганным.

– Это неправда.

– Неправда? Почему?

Словно вставляет ногу в приоткрытую дверь и пытается вломиться сам. Не Женя и не больной яростью Игорь свет Иванович, другой…

– Либо ты отвечаешь, либо я ухожу. И правильный ответ я знаю.

Ни малейшего движения, даже кружок пульта застыл в руке.

– Хорошо, Павел, – вытягивает он кривую ухмылку. – Мое имя Марк Рынски. Устраивает такой ответ?

Круг замкнулся с пугающим щелчком в голове. Три имени, три спутанные истории в одном неживом существе.

– Почему назвался Женей?

– Ты сам так назвал меня в прошлый раз. Сказал – Женя. Потом одел, ткнул в зеркало и вытащил за борт. Раз получил ответ – ответь сам. Как я оказался на твоем корабле, и что ты собираешься со мной делать?

– Пока ничего. Хочу разобраться. Ты знаешь, кто такой Женя?