Точка Бифуркации VI (СИ) - Смит Дейлор - Страница 17

— Ё* твою мать! К бою все, сука! К бою, *б твою мать! — раздался грозный пронзительный командирский рык на всю палатку.

Несмотря на то, что нового командира роты я до этой секунды видел и слышал всего один раз, ввиду того что мы фактически сюда только прибыли, его особенный низкий прокуренный голос с хрипотцой, я узнал сразу.

— А**ели что ли⁈ Чё творите⁈ — продолжил он орать на ходу, приближаясь к нам и перешагивая через тела принявших упор лёжа солдат.

Тем временем, Самсон уже тоже забыл мысли про драку и подчиняясь приказу ротного, также как и все вокруг выполнил прозвучавшую команду.

Естественно, команда «К бою» означала немного другое, но в текущих условиях, когда солдаты все до единого были в исподнем, никто валяться голым пузом на досках в палатке не хотел. Не стал этого требовать и командир роты, в данную секунду нависающий надо мной и Самсоном. Я, к слову, тоже решил не выделяться — раз уж принял решение остаться в войсках, а не свалить из части на все четыре стороны, значит придётся подчиняться.

Тут важно сказать, что в конечном итоге, Белорецкие возможность вернуться к гражданской жизни у меня не забирали. День спустя после отъезда князя из нашей воинской части, я внезапно получил на телефон краткое сообщение о том, что при желании могу вернуться в Тюмень и жить своей жизнью без каких-либо претензий от их рода под новым именем. Правда между строк, если не дурак, стоило понимать, что на этом наши пути с Белорецкими однозначно расходятся. Да и, казалось, бог бы с ними… Только вот как силы то свои возвращать тогда, в мирной обстановке? И возможно ли это вообще?

Когда я с этим вопросом обратился к Акакию, он недвусмысленно мне ответил, что, цитирую, «на текущий момент, юный пользователь силы идёт верным путём». Больше с него выдавить ничего полезного не удалось. Старый хрыч был очень своеволен и порой больше раздражал и расстраивал, нежели оказывал поддержку и помощь, но и обесценивать его совсем, тоже было бы неправильно — былая помощь не забыта.

Возвращаясь мыслями в нашу палатку, которая этой ночью стала центром событий, я отметил гробовую тишину, периодически рассекаемую злым рыком ротного.

Василий Филиппович Лобанов был не очень высок ростом, но довольно широк в плечах и в целом крепок на вид. Возрастом, кстати, капитан был ненамного старше нас, максимум лет на десять, но судя по сухому жёсткому взгляду, офицер успел повидать многое и характер у него уже вдоволь пропитался войной со всеми отсюда вытекающими последствиями.

— Отставить! Строиться всем! — на этих словах командир роты встал по центру палатки, грозным взглядом наблюдая за тем как выполняется его команда.

Следом, в случайном порядке выкрикивая фамилии бойцов, капитан рыкнул им чтобы те вышли из строя и встали отдельно. Как оказалось, на лице каждого из них так или иначе был след либо от моей резиновой дубинки, либо от моего же кулака.

— Старички, значит, молодого решили проучить? Правильно я понимаю, Самсонов? — с недовольством во взгляде бросил Василий Филиппович. — Дедовщину решил устроить мне тут?

— Господин капитан, никак нет!

— А что тогда⁈ Пацаны только прибыли, ты че творишь, а⁈ — следом оглядев весь строй, он ещё громче прорычал. — Нам через пару дней на передок! Моджахеды вон там, в паре километров отсюда! А вы, долб***ы, решили тут мордобой устроить⁈ Вы как потом спины будете прикрывать друг другу, а⁈

Следом капитан оглядел всех присутствующих и остановился напротив меня, подозрительно приглядываясь в моё лицо.

— Так… я не понял… а кто с кем дрался? — переводя взгляд с меня на разбитую морду Самсона, затем Горелого, а после и на других старослужащих, с явным непониманием в голосе бросил ротный.

С раздражением отмечая следом возникшую тишину, Василий Филиппович встал напротив Самсонова, едва ли не в упор уставившись ему в лицо и с трудом сдерживая злость, процедил:

— Доклад!

Помявшись буквально несколько секунд на месте, но тем не менее не отводя глаз от пристального взгляда командира, Самсонов всё-так стал говорить:

— Молодой среди ночи пропал почти на час, господин капитан. На мой взгляд, это довольно подозрительно. — искоса меня оглядев бросил младший сержант. — Мы, сами понимаете, решили поинтересоваться, где он шлялся. Но Черногвардейцев ничего вразумительного ответить не смог, кроме вранья про туалет. Дальше драка.

— Терпила! — следом же послышалось откуда-то с задних рядов, где сейчас стоял строй молодого пополнения.

На это Василий Филиппович отреагировал моментально.

— Кто это ляпнул⁈ — бросил он очередной злой взгляд в сторону, откуда прозвучал голос. — Упор лёжа принять! — внимательно наблюдая как новоприбывшие солдаты выполнили команду, он продолжил. — Здесь и сейчас, на ближайшие полтора года я для вас папа и мама. Мне можно и нужно докладывать всё, что происходит в роте, с ротой и вокруг роты! Иначе вы, молодые дол***бы начнёте стрелять друг друга завтра в окопах. Для тупых объясняю! Мы здесь создаём боевое братство. Братство, которое и завтра, когда вы вернётесь на гражданку, будет друг другу помогать. Но до этого ещё дожить надо. У нас тут война! Поэтому советую напрягать мозги как освоить воинское ремесло и выжить, а не вопросами самоутверждения в обществе заниматься! Всю свою агрессию, крутость, ярость и отвагу нужно будет показать вон там! — указывая предположительно в сторону передовой, грубым басом заключил капитан.

Побуравив взглядом своих новых бойцов, офицер, медленно разворачиваясь к нам, виновникам текущего собрания, продолжил:

— А пока я разбираюсь с ними, вы отжимайтесь от пола и думайте над моими словами. Хорошо думайте! — следом, вновь встав напротив меня, Василий Филиппович завис, уперевшись взглядом в мои глаза. — Фамилия?

— Рядовой Черногвардейцев!

— Докладывай, Черногвардейцев.

— Всё было как и доложил вам Самсонов, господин капитан. — немного помешкав и оглядев сержанта, нехотя начал я. — Они не поверили, что я так долго был в туалете. Слово за слово, дальше драка.

Ближайшие двадцать минут капитан уточнял ряд вопросов, удивлялся степенью «разрисованности» лиц участников произошедшего, а также отсутствию следов драки на лице моём. Кончилось всё, должен признать, довольно оригинально…

— Кузнецов!

— Я!

— Два шлема сюда, быстро! А вы, двое — форма одежды четыре. Через минуту здесь же.

Учитывая, что я и так уже был одет, мне оставалось лишь привести себя в порядок, застегнуть китель, и остаться дожидаться Самсона.

— Надели каски! — бросил капитан едва младший сержант оказался рядом со мной. После чего, дождавшись когда сказанное будет выполнено, хмуро оглядев всех присутствующих, продолжил. — Выяснять кто из вас прав, а кто нет — затея обречённая на провал. Одно ясно, ваши горячие головы, однозначно следует остудить. И к счастью, такой способ у меня есть. Операция Боеголовки! — явно наслаждаясь непониманием, застывшим в наших глазах, ротный продолжил выдерживая небольшие паузы на выполнение его команд. — Встали лицом к лицу! Кру-у-гом! Пять шагов вперёд шаго-о-м марш! Кру-у-гом! Упор лёжа принять!

В помещении палатки возникла абсолютная тишина, во время которой все присутствующие с замиранием в сердце и лёгкой улыбкой на устах, застыли в ожидании развязки событий. Мы же, с Самсоном, злобно буравили друг друга взглядами, абсолютно не рассматривая мысли о каком-либо перемирии.

— Вам агрессию некуда девать. Что ж, предоставляю возможность. Кто первый свалится с ног, тот будет у меня неделю в чёрном теле! Самсонов, кстати, уже знает что это такое и вряд ли захочет испытать вновь. Не советую и тебе сдаваться, Черногвардейцев. — отметив, что информация была к размышлению нами принята, Василий Филиппович громко бросил. — Головы вжали в плечи! На старт! Внимание! Марш!

На секунду задумавшись о том, что происходит, я было хотел подняться на ноги, гордо сообщив, что участвовать в этом не собираюсь. Но вмиг подскочивший ко мне на четырёх конечностях Самсонов, мощно впечатавшись каской в каску, мои планы резко изменил.