Мечи конных кланов - Адамс Роберт - Страница 22

• Предыдущая
• 22/37
• Следующая

Когда гноп-лейтенанту сказали, что эти четверо привязывали трупы к веревкам, за которые их вытаскивали, он приказал никому к ним не прикасаться, оставив их лежать на земле. В лагерь они возвращались на рысях, со взмокшей под снаряжением спиной при мысле о яде.

Несмотря на опасения Зеноса, всадники Милона и горцы Каролиноса сработались хорошо, лучше, чем бы они действовали с регулярными войсками; их сходство и неприязнь к равнинным эллинойцам также объединяли их, как и сходная боевая тактика и борьба против общего врага.

Через неделю с небольшим после внезапного отъезда гноп-лей-тенанта Никоса из деревушки в лагерь, три человека сидели у маленького костра перед входом в большую пещеру и ужинали, запивая мясо вином из бурдюков из козлиных шкур.

Вождь Хвальт Холт, темноволосый, широкоплечий и ширококостный, седина уже пробивалась в его бороде, но кроме этого ничего не обнаруживало его возраста, держался с такой же уверенностью, как и его товарищи.

Он сказал:

— Самое неприятное для меня — это было видеть, как этот кипяток вливался в глотки этих проклятых недомерков.

— Больше подходит эллинойцам действовать тайно и ядом, а не в открытом бою и мечом, — откликнулся Паул Ваун из рода Ваун, но чертики в его глазах указывали, что он шутит.

Томос Гонсалос сделал хороший глоток.

— Я думаю, что вы оба не нуждаетесь в комплиментах. Иногда трудно понять, что вы, варвары, подразумеваете на самом деле.

— Но что дало Богу-Милону отравление солдат виски? — спросил Ваун. — Сняв этих двух часовых, мы могли бы легко перебить и всех остальных.

Томос ответил вопросом на вопрос:

— Ты заметил, что Застрос сузил колонны, а патрули не приближаются к этой деревне ближе, чем на лье. Болезни и страх убили солдат больше, чем мечи.

— А что касается того, — как это может помочь королю Зеносу и Верховному Владыке Милону, — сказал он, — посмотри на это, Паул.

А затем он направил тонкую струйку вина в костер.

— Что случится, если я расшнурую горло бурдюка? Хвальт ответил:

— Все наше вино выльется в костер, и ты вряд ли вытащишь свой нож.

Томос не обратил внимания на горца и продолжал:

— Нам нужно выиграть время. Такими действиями мы заставим Застроса сузить свой фронт, его люди боятся отравы и поэтому будут медлить.

К югу от этого места Бени вел свою плоскодонку по путям, известным только ему и его друзьям-болотникам. Он был гол, и тело с головы до ног было обмазано жиром. Он подплыл к едва видимому мыску у высокого травянистого берега. Взяв маленький деревянный цилиндр со дна лодки, он бесшумно скользнул в траву.

Проползя по склону, он бесшумно перевернулся на спину, соединил секции своей дыхательной трубки и осторожно раздвинув траву, он быстрым взглядом измерил расстояние между собой и ближайшим копейщиком, прохаживавшемся туда и обратно. Его дыхание было хорошо слышно Бени. Нет, расстояние было слишком велико для выстрела, и духовая стрела вряд ли пробила бы плотную одежду, не говоря уже о броне.

Он бесшумно скользнул вверх по склону, тень среди теней. Плоский, как змея, его тело приняло форму рельефа, повторяя каждый холмик и впадину. Приблизившись, Бени увидел движение руки часового, шевеление его одежды. Бени застыл, внезапный страх иссушил губы: часовой повернулся и смотрел в его направлении. Ему захотелось бежать к своей лодке, к болотам. Но это означало верную смерть, он даже почувствовал острие копья в своей спине.

Затем все успокоилось. Бормоча что-то неразборчивое, часовой повернулся и зашагал снова, но лишь несколько шагов…

Бени медленно приподнял трубку, убедился, что дротик на месте, поднес к губам и набрал воздуха. Сильный выдох и смерть полетела к копьеносцу.

Тот хлопнул себя по щеке, словно это был комар. Но когда его пальцы нащупали дротик и он осознал, что это такое, он закричал. Вскрикивая довольно регулярно, как женщина при родах, он бросился бежать к кострам. Внезапно он остановился и упал.

Но Бени не бездействовал: как только копье упало, он вскочил, побежал, подобрал его и бросился к берегу прежде, чем часовой упал. Он успел даже разобрать трубку, уложить ее в цилиндр и сел в лодку, положив копьё на место.

Подобным образом жители болот и банды горцев наносили удары войскам Застроса. Эти постоянные угрозы засад и нападений заставили фланги бессознательно сдвигаться к центру.

Застрос был вынужден послать две колонны легкой кавалерии в наиболее беспокойные участки, но никто назад не вернулся. Нападения не прекращались. Следующим пропавшим отрядом был полный манипул копейщиков. Через неделю вернулось около двухсот израненных и искалеченных солдат, и ни один из них не был пригоден для дальнйшей службы из-за лихорадки, ран и болезней.

И походный распорядок был снова изменен. Застрос проклинал непредвиденные задержки. Его молодая королева Лилиан, которую многие называли «ведьмой», была вынуждена выслушать его гневные тирады.

Капитан Портос возвращался из лагеря Его Величества в страшном гневе. Вполне обоснованное требование заменит его потрепанный отряд на левом опасном фланге свежим было холодно отклонено. Более того, его личная храбрость была поставлена под сомнение.

— Какая короткая память у королей, — думал он. — Когда Его Величество, тогда еще «Тохикс» Застрос с весьма расплывчатыми правами на престол, поднял знамя восстания, «Комис» Портос собрал, вооружил и посадил на коней целый батальон и присоединился к восстанию. О, тогда Застрос называл его «брат» и клялся в вечной благодарности, обещал богатое вознаграждение за помощь.

Портос видел, как большая часть его батальона была изрублена в битве при Арбакосе, и он вместе с Застросом отступил через границу Великого Южного Болота, в котором находилось Королевство Ведьм. Лихорадка, зыбучие пески, дикие животные почти уничтожили его отряд. Портос и оставшиеся двадцать его людей вернулись на землю предков и тайно собрали и вооружили новый батальон.

Затем пришла ужасающая новость, что король Рандос и семь остальных претендентов на трон, в один день внезапно покончили жизнь «самоубийством»; и «Тохикс» Фаркос, имевший на трон не больше прав, чем Застрос, был коронован. Затем Королевство было наводнено сражавшимися с себе подобными. Города были разрушены, деревни сожжены, дворяне и крестьяне скрывались в горах, лесах и болотах.

Портос и большинство других капитанов Застроса стойко обороняли свои города и земли, ожидая призыва от Королевства Ведьм, где укрывался их повелитель.

Они ждали долгих три года, пока Южное Королевство не развалилось на множество мелких княжеств. Фаркос управлял в столице и нескольких мелких пригородах, но большая часть его армии осталась у могущественных лордов. Сильное правительство, которое сделало когда-то Южное Королевство таким могущественным, сейчас исчезло, и вместо него воцарились хаос и беспорядок.

Когда пришел долгожданный призыв, Портос оставил защищать свои земли своих братьев и повел свой эскадрон на встречу с королем. К тому времени, когда Застрос и его ведьмино отродье леди Лилиан прибыли, их приветствовало пятнадцать тысяч человек.

Портос и его люди ожидали быстрого броска на плохо защищенную столицу, но Застрос повел их на запад, через саванны к берегам «Короля Рек», армия которого была самой внушительной. Отовсюду к нему стекались люди, желавшие служить такому могущественному лорду, способному восстановить порядок в королевстве.

К тому времени, когда Застрос встал у стен Ситеросполиса, под его знаменами было пятьдесят тысяч человек. Эта громада снова направилась на юг, миновав столицу.

И только когда его силы достигли семидесяти пяти тысяч, он осадил столицу и Фаркоса, которого называл предателем. Жалкие остатки тех сил, которые развеяли когда-то его притязания на власть, ныне склонили перед ним свои знамена и признали его Королем.

Когда советники и телохранители короля Фаркоса сбежали к Застросу, Фаркос убил свою жену, дочь, сына, поджег дворец и бросился на свой меч.

• Предыдущая
• 22/37
• Следующая