Тот самый сантехник 8 (СИ) - Мазур Степан Александрович - Страница 46

Она виновато улыбнулась, тут же схватилась за ручку, сдавила, отложила. Видно, что нервничает человек. Не знает, за что ухватиться.

– Присаживайтесь, конечно. Что там с вами случилось-то такое, что навестить решили? Вы толком покажите… ой, в смысле расскажите. А то всё намёками и полунамёками. А я под конец дня и так без сил.

«Да вы как бы сами позвали», – возмутился внутренний голос: «И что это за специалист, который ушиб яичек не знает, как по телефону диагностировать? Чему вас только там учили у Фрейда? Он разве не весь мир на хуе вертел и с ним же и ассоциировал?»

Боря прикрыл дверь, зашёл. Но садиться не стал. Напротив, было большое желание вместо брюк и тем более джинсов растаманские штаны купить. Хотя бы потому, что шаровары не в моде. А ещё можно было резко попроситься в шотландцы, чтобы юбки без претензий носить. Они же – килт. Но с гражданством уже сложнее, а клуба любителей шотландской моды зимой или хотя бы в демисезонье в городе не наблюдалось.

Он застыл у стола, не зная толком с чего начать. Так ведь одна предыстория на полчаса. А если с аэропорта начать, то про Шаца ещё с час придётся до этого рассказывать.

Цветаева снова подняла взгляд от бумажек с исписанными блокнотами и резко их отложила вместе с очками.

– Ну… – начал было Боря, но продолжить не смог.

Пергидрольная блондинка даже прокашлялась и сказала:

– Тогда я первой начну. Ведь в прошлый раз вы увидели совсем не то, что должны были.

Боря вспомнил тот эпизод, кивнул.

Цветаева невольно снова кашлянула и поправилась:

– В смысле я не собиралась это показывать, – после чего глаза психолога на брюки сползли.

А там уже не выступ, а утёс целый, по сравнению с прошлым разом. Присмотрелась, ухмылочка появилась. Из брюк столько всего интересного торчит, что мысли окончательно сбились. И голос Ирины Олеговны растаял:

– Веселов для меня ничего не значит, – с трудом добавила она. Но не удержалась и всё же сглотнула слюну.

Рефлексы пошли, воспоминания накатили. И так тепло стало внизу живота, что решила сдаться первой, пока сами не предложили.

– А вы – значите, – подчеркнула она и рука сама к ширинке потянулась. – Так, что тут у нас? О, божечки! Вас что, пытали?

– Удары судьбы, – скупо добавил Боря, впервые не зная, чем хвастается.

Размеры хобота и ушей слоника плюс-минус сравнялись. Но когда тёплые пальцы коснулись мягкой кожи, хобот пошёл на обгон и стремительно вырывался в лидеры.

– Будем смягчать! – ответила она и решительно стянула с него штанины по колени, больше не собираясь упускать подобных шансов от этой самой судьбы.

Судя по заинтересованному взгляду, Глобальный понял, как мало людям надо слов, когда штаны сползли...

«А руки уже при деле!» – добавил довольный внутренний голос.

Цветаева, может, и пыталась что-то ещё сказать, но смогла лишь лампу со стола на его естество направить. А пальцы уже профессионально пациента пальпировали. И как по мнению Бори, отлично отрабатывали в роли массажиста.

«Интересно, как там Зина с Кирой в опалённых землях поживают? Прижился ли массаж или не до этого Земле Обетованной?» – невольно подкинул внутренний голос, пока Боря пытался сосредоточиться на ощущениях: «Всё-таки такой массажист с чаеведом пропадают под палящим солнцем Ближнего востока».

Русский сантехник может и рад был снова коснуться Князевой или посмеяться с Зиной на пару, но нет больше женщин в пределах отчества. Отбыли. А за ним теперь осталось дело, как дом продать и всё движимое и недвижимое до кучи.

Однажды даже этим займётся.

Но мало чего он хотел потом? Сейчас тело хотело другого!

Удав покинул нору-лежбище из уютного хлопка и потянулся по направлению к медицинскому работнику. Благо различий между психологом и психотерапевтом Боря не знал. И лишь психиатра мог классифицировать как нечто отдельное.

«Те явно с психами работают», – добавил внутренний голос и просветил: «Ну, которые голоса всякие слышат. Но ты-то ничего такого не слышишь, просто со мной разговариваешь. А я – это тоже ты, просто другой».

Пока Боря задумался над собственным положением, Ирина Олеговна буквально шары катала. Конечно, не для боулинга. Скорее расслабляющие, для медитации. Елозила в руках умело, стараясь перекатывать по ладони с видом мастера.

– Болит? А так? – на всякий случай спрашивала она, слыша в ушах вместо ответа только лёгкий фон от давления в собственной голове.

Больше всего на свете ей хотелось не диагностировать других, а самой отдаться и забыться.

– Всё болит, – признался Боря на всякий случай. – Но не настолько, чтобы… резать.

– Понятно, – добавила она со вздохом и вторую руку подставила. – Не, резать не будем. Ты что? Это же ценный актив. Такие шары только в музей выставлять вместо яиц Фаберже. Те просто красивые, а эти генетическому фонду России ещё послужат.

Мужчины, как известно, любят, когда им размеры хвалят. А зарплаты или автомобиля, не так важно.

«Сама, главное, говорит, а уже двумя исследует разное и моторику развивает», – отметил внутренний голос: «Хотелось бы сказать, что «мелкую». Но нет, куриный яйца в этой гонке за размеры сегодня проигрывают».

– Ай, – обозначил наиболее явные попытки взболтать яичницу пострадавший.

– Бедненький, – добавила она уже с явным трудом ворочая языком. Но мужчины так же любят, когда о них заботятся. Температура там подскочит 37.1 или мыло ему в ванную принести, а заодно полотенце, трусы и тапочки, так как мыться пошёл, а про всё забыл.

Раздумывая над этим на основе опыта предыдущего сожительства с мужчинами, Цветаева вдруг начала целовать опухшие шарики конкретно этого объекта и приговаривать:

– Так легче? А так?

– Не, ну можно и так, – тут же сдался Боря, так как сражений ни с кем не вёл. А если даже собаке приятно, когда гладят, то чем он собаки той хуже?

Вот и внутренний голос начал искать плюсы в ситуации:

«Я же говорил, что медицина всегда поможет. Хороший человек всегда выручит. Или хотя бы посоветует. Даром, что ли, учился? А тут сразу видно, человек дела попался. Не «ля-ля-тополя», а с практики сразу решила начать. Ведь что нам те лекарства и мази? Пусть так яд отсасывает! А хорошая женщина даже гематому заговорить может, если очень постарается. А какая из них хорошая? Сразу не сказать. Тут пробовать надо».

Прислонившись щекой к воспрявшим волоскам, Цветаева вздохнула запах свежего мужчины с бани и уже окончательно присев на корточки со стула, действительно задействовала весь арсенал лечения: губы заелозили по стволу, рука начала поглаживать под тестикулами, а другой ладонью за зад обхватила сантехника, чтобы удержаться как следует. И заодно и от души пощупать.

– Будем лечить, Борис, – заявила она, улыбнувшись и подхватила ртом за край человека.

А как заглотила мозгоправ конец, так Глобальный сразу поверил, что вылечат!

«Почаще бы такое в медицинских кабинетах практиковали и горе народ не знал», – тут же добавил мечтательно внутренний голос: «А медицинский работник в семье всегда пригодится. Цветаева старательная. Держаться её надо».

Боря кивнул сам себе. Да, никто же не говорил, что все пятеро детей должны быть от одной женщины.

Дети просто должны быть. А всё остальное – частный случай.

* * *

В это же время Леся Василькова вернулась в отделение с шефом, и старательно размазывая слёзы по щекам, писала заявление об уходе.

По сути это была всего лишь формальность, так как её ещё никто и не принял на работу официально до момента окончания учёбы, но женская обида была сильнее обстоятельств!

Бронислав Николаевич как будто подливал масла в огонь, то разговаривая по телефону, то уже по рации.

Забрав ту у дежурного на первом этаже, он ходил по коридору и кричал на всё здание:

– Ну что там?! А? Где она? Где, я вас спрашиваю?

– Докладываю, – оповестила, наконец, одна такая рация почти на всё притихшее в ночи отделение. Так заорала, что даже в кабинете слышно, где лампочки всё же нашли и вкрутили. – Следственно-розыскные мероприятия вдоль дороги по трассе в Жёлтое золото закончились.