Жестокий. Игрушка бандита - Сова Анастасия - Страница 11

Заметив страх в моих глазах, Сабир не ждет ответа:

– Нет, малышка, – усмехается он. – Пока нет. На тебя у моего члена другие планы.

Бандит хищно ухмыляется и снова садится в предназначенное для него кресло.

«Пока нет». В голове эта фраза звучит набатом снова и снова. На моих глазах будто вновь раздирают того ягненка бешеные злые псы. И я, кажется, физически чувствую его боль. Как острые зубы рвут нежную плоть малыша.

Но я все же убеждаю себя, что всегда есть шанс изменить все. Так легче не поддаваться панике, мало-помалу захватывающей все больше пространств моего сознания.

– Ешь, – приказывает он мне холодно. – Со вчерашнего дня голодная.

Я мешкаю пару секунд, но все же берусь за вилку. Но рука почему-то враждебно сжимает ее в кулаке, и я неосознанно направляю свое оружие в сторону обидчика.

– Хочешь мне что-то сказать? – мои действия вызывают на лице Сабира искреннюю улыбку.

Я только сейчас замечаю шрам на его физиономии. Он все еще алый и довольно глубокий и длинный. Проходит почти через всю щеку.

Ладонь подсознательно сжимает вилку крепче, и я жалею, что тогда в спальне не долбанула сильнее, чтобы убить его.

– У меня есть условие, – решаю все же поделиться. Мне требуется усилие над собой, чтобы опустить вилку.

– Ты не в том положении, – к месту напоминает хозяин дома.

Я и не ждала другого ответа. Но отступать не собираюсь.

– Да, но… – стараюсь не задохнуться. Неужели, я правда собираюсь это предложить? Еще и имею наглость диктовать свои требования опасному бандиту? – Тогда не будет, как ты хочешь.

– Все будет, как я хочу. Всегда.

– Нет! – мне стоит больших усилий произнести это уверенно. – Если не выпустишь брата из подвала, тебе придется насиловать меня, а ты этого не хочешь. А если выпустишь…

Мою речь прерывают ввалившиеся в гостиную мужчины. Вахит и тот другой, что сегодня меня ударил.

– Свободен, – распоряжается Сабир, и Вахит уходит, оставляя в комнате только другого, держащего в руках молоток.

– Ты знаешь, что я не позволяю трогать свое, Гафар? – холодно и жестко начинает главарь.

– Эта сука брыкалась! – с явным надрывом в голосе отзывается мужчина.

– Знаешь? – хозяин дома повторяет свой вопрос, но уже с большим раздражением.

– Да.

– Тогда ты знаешь, что делать, – его голос непоколебим.

– Сабир не надо, пожалуйста… – мне дико слышать такое от верзилы. Он, что, умоляет? – Она же просто подстилка!

– У тебя есть три секунды. Или я сделаю все сам.

Ярослава

Мужик скалит зубы, но все же замахивается, уложив одну руку на стол. Я зажимаю рот. Мне дико видеть такое. Мы же не в средневековье. Мы все цивилизованные люди!

Появляется мимолетное желание защитить бедолагу. Но я, мало того, что вряд ли смогу произнести хоть слово, так еще и уверена, что он не заслуживает моей защиты. Ударил, осквернил честное имя. Мое.

– Стой! – вдруг холодно командует главарь.

Я испытываю облегчение. Но зря. Потому что он тут же продолжает:

– Правую руку. Ты ведь правой ее ударил.

– Сабир… – здоровяку жаль калечить себя, а лишать ведущей руки не хочется вдвойне. – Она ведь просто шкура!

В этой ситуации даже я понимаю, слова не подействуют на бандита.

– Шкура, – соглашается Валиев. – Но моя шкура.

Я уже не реагирую. Плевать, как называют. Они – ублюдки, моральные уроды, не понимают человечности и хорошего отношения. И мне не стоит ждать этого от них. Только боль и унижение. Именно поэтому наш единственный шанс – сбежать. И я обещаю себе, что найду способ.

Виноватый меняет руки, укладывая на столешницу теперь правую. Он зло смотрит на меня, скалясь зубами, прежде, чем замахивается, и его крик заполняет помещение, вызывая бешеный стук моего сердца.

Я зажмуриваюсь в этот момент, потому что не хочу видеть. Не понимаю, как человек может пойти на такое? Покалечить себя по приказу другого?

Хотя… разве я поступаю лучше? Я ведь тоже, в какой-то степени, ломаю себя, обещая главарю этой жуткой банды свое тело, что уже готово для него, запечатанное в красивую и наверняка дорогую обертку.

– Вахит! – взывает зверь, когда экзекуция заканчивается.

Он появляется и уводит с собой другого мужчину. Молоток так и остается на столе среди тарелок с едой. Наверное, в качестве напоминания мне. Чтобы не забывала, с кем нахожусь.

– Ешь, – сухо распоряжается Сабир, и сам продолжает спокойно трапезничать. Будто ничего не случилось.

А мне кусок в горло не полезет, хотя желудок воет так, что слышно, наверное, на другом конце города.

– Мы не договорили, – я демонстративно откидываюсь в кресле, максимально отстраняясь от еды. Похоже, увиденное за последние сутки меня ничему не учит.

– Я все сказал, – лицо Сабира становится еще более суровым. Но я уже не сжимаюсь от его вида так, как раньше. – Могу выебать тебя прямо сейчас, если захочу, и твое разрешение мне не потребуется.

– Выпусти Артема, – стою на своем, – и я сделаю все, что ты скажешь…

В подтверждение своих слов поднимаюсь с места. Ноги держат меня едва-едва, но уверенно стою на них. Тянусь к поясу халата. Развязываю узел и позволяю мягкой объемной ткани свалиться к ногам.

Теперь ничто не скрывает меня. Тонкое кружево не в счет. Оно, наоборот, подчеркивает те места, которые бы хотелось отчаянно прикрыть. Закрыться бы сейчас руками, но я упорно держу их вдоль тела, дрожа под жадным взглядом мужчины.

Он расслабленно восседает в своем кресле, медленно постукивая пальцами по подлокотнику. А в его чернеющих глазах горит адово пламя. Я боюсь даже представить, что он способен сделать со мной.

– Сядь, – холодно командует он. Я даже хмурюсь, потому что не ожидала такого его ответа. – Не хватало еще, чтобы ты откинулась на моем члене. Так что поешь для начала. Силы тебе понадобятся.

И вот здесь хищная ухмылка касается краешка его дьявольских губ.

– Так мы… договорились? – интересуюсь, сглатывая неприятный комок, собравшийся в горле.

– Я не договариваюсь с подстилками, – сообщает мне бандит. – Я их использую. Во все дыры.

– Но ведь…

– Ешь! – снова холодно и безразлично.

Мне хочется кричать. Так больно внутри! Неужели, он до такой степени непробиваемый? Неужели, не осталось в этом мужчине ничего от нормального человека?

Хотя, о чем это я? Будет ли нормальный человек держать другого в подвале? Станет ли убивать? Насиловать? Ломать?

Я заставляю себя усесться обратно в кресло и даже схватиться за вилку. Я обещаю себе, что прикончу этого ублюдка! Даже если я сбегу, то обязательно вернусь, чтобы этот человек больше никому не причинил вреда. Не заставил пережить все то, что пережили мы с братом.

И только когда я откладываю в сторону столовые приборы, хозяин дома медленно манит меня пальцем.

– Подойди.

Его короткие команды уже кажутся мне привычными. Я встаю, потому что не знаю, как поступить иначе.

В горле мгновенно пересыхает. Мне кажется, я даже могла бы умереть, делая этот самый первый, самый болезненный шаг.

Хочется остановиться. Отступить и бежать. Но я не сделаю этого, потому что пути назад нет. Для меня вообще, похоже, больше ничего нет.

Я готова. Я готовилась к этому со вчерашнего дня.

Но вся моя уверенность пропадает, как только я оказываюсь достаточно близко, и Сабир притягивает меня к себе, уложив широкую горячую шершавую ладонь мне на поясницу.

Ярослава

Боже! Сколько же в нем силищи!

От одного, вроде бы легкого прикосновения, у меня внутри зарождается мандраж.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.