Развод. Я не хочу её терять - Каттен Лила - Страница 11

Я вытаскиваю из кармана бархатную коробочку и вынимаю цепочку с кулоном сердце.

– Как красиво, – она касается украшения и поворачивается ко мне спиной.

Когда застегиваю замочек, не выдержав целую изящную шею.

– Мама, покажи, – просит дочь, и я поднимаю ее на руки, чтобы она посмотрела. – Красиво. А домик соберем сегодня?

– Конечно, ангел.

– Но сначала папа покушает.

– Хорошо. Я подожду и приготовлю куколок для переезда.

Мы оставляем ее в гостиной и уходим вдвоем на кухню.

Там уже все накрыто.

– Вкусно пахнет, спасибо.

– Приятного аппетита. Добавка есть.

Беру в руки ее руки и целую.

Доев суп, принимаюсь за второе. Ида в это время моет посуду и в принципе ходит туда и обратно.

– Милая?

Она замирает и оборачивается.

– Ты сказал поговорить, Игорь, что это значит?

Я вздыхаю и ложу ложку в тарелку.

– Кое-что произошло. И я пока что не знаю, что это будет значить для всех нас.

– Нас? Ты о своей жене?

Ее тон становится обиженным.

– Милая, Настя увидела то сообщение. И…

– Что? Ну не тяни, родной.

– Выставила. Сказала, что будет развод.

Ида смотрит на меня во все глаза, и я не знаю, как понять ее реакцию.

***

Треугольник, фигура понятная.

Каждый угол, увы, неотъемлемый.

Для других это все неприятное,

Для меня это стало приемлемым.

Кто-то судит и пусть поступает так.

Кто-то просто пройдет незамеченным.

Но судьба режет сроки на счастье нам,

Ставя враз, перед выбором женщины.

Настя

К моменту, как я поднимаюсь на свой этаж, слесарь стоит у двери.

– Ну наконец-то, – машет руками наигранно ругаясь, шестидесятилетний мужчина, которого я знаю столько же, сколько живу в этом доме. – Анастасия Ивановна, ну не дело же это.

– Не дело что, Матвей Геннадич? – улыбаюсь ему, подходя ближе и вытаскивая ключи из сумочки.

– Заставлять ждать в холодном подъезде.

– А может, я нарочно, чтобы вы начали возмущаться и угостить вас пирогом?

– Ну раз пирог в счет ожидания, тогда пойдите, прогуляйтесь еще.

Смеюсь в ответ на его слова.

– Что у вас тут случилось?

– Замок нужно новый поставить.

– А этот? Сломался? – критически смотрит сквозь линзы своих очков.

– Да что-то заедает порой. Не хочу рисковать и застрять тут однажды.

– Согласен, – отвечает, а сам уже вовсю внутренней защелкой туда и обратно двигает ригель. – Вроде нормально двигается, можно просто смазать.

– Вот сейчас нормально, а вчера полчаса тут мучилась. Матвей Геннадьевич, – кладу руку на его плечо, – давайте поменяем.

– Ох уж эти красивые женщины двадцать первого века, – вздыхает и вытаскивает из своего чемоданчика инструменты.

– А я вам пока чайку приготовлю.

– Угощай, хозяйка.

Проводив Матвея Геннадьевича, я убираю со стола и иду в гостиную. Посмотрев на обстановку, я подхожу к дивану и валюсь на него. Такое ощущение, что у меня болит каждая косточка в теле.

Вспомнив, что обещала матери позвонить, выполняю обещанное. Заверив ее, что со мной все в порядке, прошу поцеловать сына от меня и отключаюсь. Про сестру не спрашивала и обсуждать не планировала, поэтому рада, что она не стала этого делать.

Убрав телефон в сторону, я закрываю глаза и почти засыпаю, когда слышу, что у двери возня.

Открываю глаза и прислушиваюсь, надеясь, что мне это все-таки послышалось. Однако, когда ключ снова пытаются сунуть в замочную скважину, резко сажусь.

Учитывая, что только у одного человека есть ключи от квартиры, я даже не иду поверять того, кто за дверью. Я топаю на кухню.

– Ну ничего, – бормочу себе под нос.

Мой взгляд останавливается на чугунной сковороде, а воображение рисует картинку, где я открываю дверь и бью его по голове.

Но потом, оно дорисовывает последствия, поэтому я смотрю на чугунную сковороду блинницу.

– Отлично, – восхищенно беру ее в руки и подхожу к двери, куда уже активно стучат.

Вдох. Берусь покрепче за ручку. Щелкаю. Открываю.

– Я что тебе сказала… – замахиваюсь и на меня чуть ли не падает… – Катя?

– Матерь Божья, – она хватается за сердце, смотря на меня. – Ты кто такая? Амазонка? Нет, я согласна, что должна была позвонить, перед тем как приехать, но Настя, серьезно? Сковородка?

Я смотрю на свое вооружение и опускаю руку.

– Ты пыталась взломать мою дверь?

– Нет, конечно, у меня ключ, – поднимает связку и трясет перед моим лицом знакомой бриллиантовой черепашкой.

– Откуда у тебя ключ?

– Ты давала мне его еще летом, когда улетала на отдых. Я твои цветы поливала.

– Боже, я тебя чуть не убила.

Тут за ее спиной появляется ее муж с пакетами.

– Это че? – шокировано смотрит на меня.

– Это амазонка по-русски.

– Заходите уже, – смеюсь и пропускаю друзей в квартиру.

Они принимаются снимать обувь, пока я закрываю дверь.

– Игорек, – кричит Денис – муж Кати, – забирай ее отсюда, пока она весь подъезд на колени не поставила.

Подруга смеется и вешает одежду свою и мужа, пока я думаю о том, как им все преподнести. И решаю, что просто скажу. И все.

– Дружище, выходи, мы ее обезоружили, – снова громко объявляет. – Признайся, Настен, он лежит на кровати прикованный наручниками?

– Ага, может быть и так, но не в моей кровати. Я его выгнала.

Они продолжают смеяться и шутить.

– Черт, это жестоко. На балконе холодно, даже если он застеклен, – Денис идет в гостиную и сворачивает к дверям балкона.

– Дэн, я прогнала его из дома, – поясняю, и смех резко прекращается.

– Серьезно? – явно не веря моим словам, спрашивает муж подруги.

– Насть… – Катя подходит ко мне и заглядывает в глаза. – Что случилось?

– Узнала на днях, что у него дочь пятилетняя.

– Охренеть, – в голос отзываются Жильцовы.

– Ага, вот и я охренела. Еще и Юлька знала с лета, а мне не сказала.

Катя медленно поворачивается к мужу и долго на него смотрит.

– Что? У меня нет дочери, кроме нашего сына, зай.

– Ты знал?

– Ты гонишь? Нет, конечно.

Но, похоже, ее этот ответ не устраивает. Поэтому она наступает на мужа. Что, конечно, выглядит смешно, потому что Денис под метр девяносто, а Катя на двадцать сантиметров ниже.

– Жильцов, я повторять вопрос не буду. Вы мужики хуже баб, сплетники. Признавайся, сказала.

– Ну, ты с выводами поторопилась… И вообще, тебе откуда знать какие мужики? Ты мне девочкой досталась, не целоваться не умела, ни фига.

– Ты на меня стрелки не переводи. Настя, дай сковороду, – не поворачиваясь тянет руку.

– Я ее лучше у себя подержу, – говорю ей, едва сдерживаясь от хохота.

– Ладно, кулаком обойдусь, – сует ему в лицо свой сжатый кулачок.

– Пальчики побереги, – Денис быстро целует ее костяшки. – А про Игоря не знаю, честно. Он же вечно на работе, собираемся, только когда Настя зовет.

Борьба взглядов супругов длится еще секунд десять, после чего Катя отступает.

– Не, он не врет, – делает заключение и поднимает оставленные Денисом пакеты, уходя на кухню.

Я улыбаюсь им, радуясь, что хоть кто-то поднял настроение.

– Прости, что забыла о нашем договоре, – говорю подруге, когда Денис вышел на перекур, на балкон, а мы остались накрывать на стол.

– Успокойся. Я бы не удивилась, если ты и имя свое забудешь. Слушай, ну и мудак. Пять лет.

– Ну, это как показалось Юльке. А там, может и больше.

– И эта тоже, дрянь. Прости за мои слова.

– На моих губах кое-что похуже вертится.

– Ванька как?

– Я ему не говорила.

– И как вот ему скажешь? – возмущается она, ставя овощи в центр стола. – Твой папка козлина, решил, что тебе сестренка нужна, тьфу, аж противно.