Волна огня - Роллинс Джеймс - Страница 8

«Пока что не уделялось», – с надеждой подумала Фиби.

Одной из причин, по которой она захотела присоединиться к проекту «Титан», была близость станции к этим желобам и связь с ее последними исследованиями. Глубоководные кораллы были хорошо задокументированы в пластах на глубине двух миль под водой, но никто толком не знал, растут ли они глубже, и если да, то как они могут выглядеть и как они там выживают. Ответы на эти загадки наверняка кроются в соседнем лабиринте желобов.

Фиби оглянулась на Уильяма Бёрда, которого, прежде чем он успел уйти, остановили трое исследователей. Похоже, он все еще успокаивал их, рассказывая о многочисленных проверках и устранении неполадок, коим подверглась станция до ввода в эксплуатацию. Она не стала его отвлекать, вспомнив вместо этого его недавнее заявление о том, что 99,9 процента океана остаются неисследованными. Где-то там должны находиться глубоководные кораллы.

Фиби вновь повернулась к иллюминатору.

«И я найду их».

Все еще прижимая ладонь к стеклу, она ощутила дрожь – та началась в ее кисти и, вибрируя, пробежала по руке вверх. Снаружи морское дно вздрогнуло, выбрасывая вверх песок, сотрясая этот огромный подводный лес. Ранее спокойная морская живность промелькнула мерцанием плавников и хвостов. Армия крабов бросила свою добычу и поспешила прочь от рифа. Осьминоги и кальмары устремились в темноту, оставляя после себя в панике чернильный туман. Глаза у Фиби в буквальном смысле вылезли на лоб. У нее перехватило дыхание, и крик предостережения застрял в горле.

Не успела она выдохнуть, как морское дно под станцией вздрогнуло. Якорные канаты яростно задергались, два из них лопнули. Над головой, изолируя каждый ярус, между уровнями, захлопнулись противопожарные люки. Станцию крутило и трясло. Остальные тросы были отброшены бурлящими взрывами с их креплений к плавающей конструкции.

Оторванная от тросов и якорей, станция «Титан-Нижний» медленно завращалась, словно волчок, пока наконец двигатели не компенсировали это вращение и не вернули ее обратно в устойчивое зависание. Фиби посмотрела на остальных. Нескольких человек из-за сотрясения станции отбросило на пол. Уильям Бёрд удержался на ногах – вероятно, благодаря крепкой хватке своего телохранителя.

Австралиец попытался улыбнуться, но улыбка получилась довольно натянутой.

– Приглашая вас сюда, я, конечно же, не ожидал такой встряски, но, как видите, даже несмотря на столь сильный толчок, всё в порядке.

Наверху медленно, со вздохом открылись аварийные двери между уровнями. По всей станции раздался сигнал отбоя тревоги.

– Как я уже сказал, – заверил всех Бёрд с широкой улыбкой, – беспокоиться не о чем.

Тем не менее его улыбка казалась гораздо менее уверенной, чем несколько секунд назад. Фиби повернулась к окну. Толчки стихли, морское дно успокаивалось. Песок осел, и вновь стал виден риф. Кстати, он казался практически нетронутым. Пара более высоких древовидных кораллов сломалась у основания и рухнула на песок, но это, похоже, было худшим из повреждений.

Тем не менее Фиби ждала, продолжая свое бдение.

Спустя полных пять минут ее накрыла холодная волна страха.

Никто из других морских обитателей за окном не вернулся, словно все еще опасаясь вернуться в эти места.

Внезапно охваченная тревогой, она вздрогнула.

«Может, нам сделать то же самое?»

22 января, 18 часов 02 минуты

Гонконг, Китай

Встав на колени напротив своего двухлетнего сына, коммандер Грейсон Пирс ждал, когда Джек сделает выбор, который определит его судьбу. На данный момент внимание мальчика было приковано к белому австралийскому какаду, танцующему на насесте возле балконной двери. Снаружи солнце низко висело над горизонтом, освещая вид, простирающийся от лесистых вершин пика Виктория до небоскребов Гонконга и его гавани. Внимание Грея привлек раздраженный вздох.

– Давай, Джек, выбирай скорее, – подбодрила мальчика Гарриет. Очевидно, терпение семилетней девочки было на исходе. Она знала, что на кухне стоит четырехъярусный праздничный торт в виде Снупи.

– Не торопи его, – одернула Пенни младшую сестру, изображая терпеливую старшую, старше на целый год. Обе девочки были дочерьми лучших друзей Грея и коллег по «Сигме» Монка Коккалиса и Кэтрин Брайант. Сейчас они были на кухне, готовя скромную вечеринку, которая последует за этой церемонией. Грей слышал их голоса, перемежающиеся тихим смехом и, время от времени, громким веселым фырканьем Монка, напоминающим брачный зов гуся. И он, и другие приехали в Китай из округа Колумбия в конце прошлой недели, чтобы отпраздновать второй день рождения Джека с бабушкой мальчика по материнской линии.

Гуань-инь обошла тех, кто сидел на полу вокруг Джека. Ее имя означало богиню милосердия. Хотя для головы дракона триады Дуань Чжи такое прозвище, вероятно, было скорее ироничным, нежели уместным. Грей знал: если б он и Сейхан не приехали с Джеком в Гонконг, им не стоило бы ждать пощады. Гуань-инь и без того в бешенстве от того, что пропустила самый первый день рождения внука.

Очевидно, бабушка мальчика намеревалась это компенсировать.

Стройная женщина была одета в мантию с капюшоном, открывавшим взгляду каскад длинных черных волос с единственной седой прядью с одной стороны лица, той самой, на которой пролегал изгиб глубокого пурпурного шрама. Он извивался от ее щеки до левой брови, не затрагивая глаза. На людях она прятала свое уродство – не из стыда, а потому, что это был хорошо известный знак того, кем она была. Ее статус главы триады и босса Макао вызывал как почтение, так и враждебность. Но на своей вилле, на вершине Пика [9], Гуань-инь могла ослабить бдительность. Здесь она не нуждалась в особой защите – территорию усиленно патрулировала элита ее триады. Кроме того, даже в свои шестьдесят лет Гуань-инь ловко обращалась с ножами и кинжалами, спрятанными в складках ее мантии.

Она положила еще одну стопку красных конвертов с деньгами поверх тех, что уже лежали на столике. Рядом высилась груда из десятков завернутых в яркую бумагу подарков. В ее организации вряд ли кто осмелился бы не почтить ее внука подарком.

Эту массу даров защищала вездесущая тень Гуань-инь, телохранитель Чжуан. Он был на полголовы выше Грея; белоснежные волосы собраны в длинный хвост, лицо гладкое, без единой морщины. В каждом его движении чувствовалась плавная сила.

Один конверт выскользнул из стопки, но Чжуан, не глядя в сторону, ловко поймал его и вернул на место. За спиной у него были ножны китайского даосского меча восемнадцатого века. Чжуан ни разу не рассказывал историю меча, кроме возраста этого оружия. Но в прошлом Грей не раз наблюдал, как Чжуан владеет клинком, и знал, что века не притупили его лезвие.

Легким прикосновением пальцев к его плечу Гуань-инь молча поблагодарила Чжуана за спасение конверта. Затем она шагнула к присутствующим, и Чжуан на миг проводил ее взглядом. Грей подозревал, что этот человек выполнял более важную роль, нежели просто личный телохранитель.

Если честно, Пирс завидовал их спокойной привязанности друг к другу. Он взглянул налево от Джека, где на коленях стояла мать мальчика.

«Если б то же самое можно было сказать и о наших отношениях!»

Сейхан казалась спокойной, ожидая решения сына. Она была в черном – брюках и жакете, расшитом цветками лишь на несколько тонов светлее. Волосы гладкой иссиня-черной косой спадали ей на плечи. Несмотря на терпеливое выражение лица, Грей слишком хорошо ее знал и потому распознал легкий прищур ее изумрудных глаз, то, как слегка поднялись ее плечи, как напряглись спинные мускулы.

Она была подобна туго сжатой пружине.

И причиной тому отнюдь не дальнейшая судьба Джека. Грей все еще ощущал тяжесть в нагрудном кармане спортивной куртки.

«О чем я только думал?»

Гуань-инь наклонилась и поцеловала Сейхан в щеку.

– Chúc mừng sinh nhật, Con gái, – сказала она на вьетнамском, своем родном языке, пожелав дочери счастливого дня рождения.