Белое на черном … (СИ) - Юшкин Вячеслав - Страница 1

Прошел месяц как меня призвали в нашу родную российскую армию. Армия и раньше была рабоче-крестьянской и сейчас осталась такой же рабоче-крестьянской. В нашей российской армии редкий гость молодой человек из семьи фабриканта или промышленника. «Дедовщины» как меня пугали в нашей части не было, что меня сильно обрадовало. Сегодня у нас семнадцатое июня 2023 года суббота и впереди у нас спортивный праздник после уборки территории. Но сейчас у нас самое лучшее время — сейчас завтрак и можно на минуту забыть о армии и предстоящих хлопотах. Передо мной круглый кусочек сливочного масла и горбушка белого хлеба и чашка крепкого чая и пара минут без армии. Просто кайф. Но допить чай мне не удалось. Рев сирены и крики сержантов. «Боевая тревога» — наверное это учения. Мы срочники и нас не могут отправить в район боевых действий. Опять команда «бегом» и вот оружейная комната и вот у меня автомат и снаряжение. Тяжело, однако всё это добро тянуть на себе. Вот нас построили на плацу. Что это тянут наши прапорщики — это что, патроны, боевые патроны и что набивать рожки и зачем. Молчать — я что в слух говорил. Где саперная лопатка — мне не давали. Старшина выдать бойцу лопатку. Патроны дают без счета. Просто подставляй рюкзак и вперед. Интересно как будут списывать эти патроны. Надо парочку потерять на сувениры. Вот и наш полковник. Что он говорит — какие озверевшие мятежники, какие частные компании, куда они рвутся. В Москву и никаких других частей здесь нет все в районе боевых действий. Нет не может быть — я телевизоре видел — они же герои прямо Рэмбо и ещё им министр обороны не дает снарядов, вот если бы дал они бы уже до границы с Западом дошли. Почему мы. Вот тебе и номер, часть обезумевших уголовников рвется к Москве и у нас нет других солдат, только наш батальон. Пойдут только добровольцы остальные будут оборонять территорию войсковой части. Куда это меня несет — какой я доброволец. Но уже поздно мы уже в машине и ревет двигатель. Нас меньше роты, но все прямо-таки добровольцы. Если что меня мама убьет. Как же меня трясет, нехорошо если ребята увидя, что я боюсь. Хотя если посмотреть вокруг трясет всех, даже нашего прапорщика. Он теперь командир взвода. Лейтенанту что-то стало плохо. Молодой еще потому и плохо. Интересно, я что буду делать после армии. Наверное, в институт поступлю. Буду учиться на инженера. Папа пока не умер работал инженером, и я буду, наверное. Вот и приехали — речка так себе неширокая метров двадцать и мостик тут пешеходный. Наверное, здесь они и не пойдут. Зачем им пешеходный мостик. Теперь копать окопы — ну я видел пару раз как копать, что самим теперь копать, да не успеем. Понял копаю — чего так орать то. Не пойдут тут не какие враги. Ну не может быть никакого мятежа. Они же присягу давали, наверное. Куда пошли первый и второй взвод — перекрывать брод. Что так серьезно прямо по воде полезут. Грохот и уши заложило. А где мост — что прямо вот так и взорвали. Есть копать. Копаю. Окоп для стрельбы стоя и затем будем копать траншею и что за новости, если успеем. Ладони горят, наверное, будут мозоли и вот наконец я докопал этот окоп и больше меня не трогайте, я устал с вашими этими мятежами и когда будет обед. Уже ужин, как время летит. Котелок, какой котелок, да у меня есть котелок и не надо орать вот он. Полный котелок перловой каши с тушенкой — это просто деликатес. Никогда не думал, что перловая каша такая вкусная. Сухари вместо хлеба ничего страшного. Доели кашу и теперь отдыхаем. Что-то разлетались здесь жуки и почему падает прапорщик. Почему у него только полголовы осталось. Мать моя это не жуки летают это пули в нас стреляют. «К бою», «Огонь» — к бою понятно, но огонь в кого вон в те фигурки на том берегу. Их плохо видно они в камуфляже, но раз огонь то огонь. Автомат к плечу, упор и нажимаем на спусковой крючок, автомат не стреляет. Ну правильно, не стреляет — надо снять с предохранителя, переводчик огня на автоматический огонь и опять нажимаем на спусковой крючок. Автомат лупит прикладом в плечо и задирает ствол вверх и часть выстрелов ушла в небо. Так хлопок, свист и грохот. На меня сверху сыпется земля. Но это не так страшно, высовываюсь и вижу — фигурки всё ближе. Но и у меня есть автомат и так подводим фигурку к марке и стреляем и вот попадаем, и фигурка бессильно падает и вокруг меня засвистели жуки и снова захлопало и грохот, и грохот. Наверное, это миномет. Фигуркам не понравилось, и они убрались за гребень холма. Вот это я настрелял и не заметил. Все четыре рожка пустые. Надо набивать. Костя Пряхин опять Костя Пряхин. Ну я Костя Пряхин. Ко мне ползет сержант и кричит Костя Пряхин, но кричит всё тише и ползет как-то странно загребает только одной рукой. Что… где у сержанта правая рука почему там только кровь. И что за султанчики вокруг него прыгают. Всё сержант уже никуда не ползет и султанчики это пули попадали в землю. Хороший парень был сержант — хотел на контракт пойти, но уже не пойдет, его убили. Чего же не хватало этим… в частной компании и зачем они убили нашего прапорщика и сержанта. Рожки я набил патронами. Палец себе поранил видимо край острый нашел где-то. Опять хлопки и взрывы, наверное, опять пойдут. Я, наверное, уходить отсюда не буду. Да и инженером после армии я погорячился. Не будет видимо института и студенточки тоже без меня будут. Вот они где-то лодку нашли и это хорошо. Гранату я кидал всегда хорошо. Ловите паскуды. Взрыв и лодка пустая и только пара голов рядом с днищем перевернутой взрывом лодки и теперь поиграем в Чапаева. Нет плавать они с пулей в голове не умеют. Не понравилось им это представление и теперь опять минометы. Вот чего им не хватало — платили им много и помилование выписывали. Меняли десять лет тюрьмы на шесть месяцев на войне. Ну, вот чего-то не хватало. Раз решили на Москву идти. Сейчас, когда война и вот так поступить. Что с уголовников взять — были паскуды и остались паскудами. Покричим ребятам — кто там остался. Молчат — вот и все отвоевали. Я деду еще не верил который о войне рассказывал, думал врет как так в одной атаке весь батальон лег. Так понимаю от взвода я один остался. Около большого моста их тоже не пускают, пушки сюда слышно. Опять идут и опять я стреляю. Опять заряжаю и опять стреляю. Как меня обошли я не увидел. Первая пуля мне попала в спину. И я отлетел грудью на бруствер. Вот и правда не быть мне студентом. Как там мамка без меня. Вторая опять в спину. Руки не держат автомат. И я сползаю на дно окопа. Теперь надо расстегнуть гранатный подсумок и достать гранату. В плен сдаваться нельзя. Не положено, да и перед ребятами стыдно. Они свой долг выполнили, и я как же… Так подходят и рывком вытащили из окопа. Точно уголовник, это они себе погоны и руны кололи. Типа против Советской власти они. Советской власти уже нет тридцать лет они же продолжают себе руны колоть. Ну что же вот мы все и приплыли разжимаю кулак и три секунды взрыв. Вот и всё. Жаль со студентками пролетел… Одуревшие от безнаказанности и вседозволенности бывшие уголовники, а сейчас участники частной военной компании отправились в ад. Шел первый день мятежа, и колонна мятежников уткнулась в взорванный мост. За которым держали оборону рядовые срочной службы. Через два дня мятежники будут отползать на жопе назад и блажить, что их обманули. Сейчас шёл бой.

Не было ни белого коридора не было и седобородых старцев. Одним щелчком вернулось сознание. Идет бой. Стреляют со всех сторон и у меня в руках мп-40 да не может такого быть откуда у меня немецкий автомат времен второй мировой войны. Но вот то, что я ранен это правда чувствую. Но поворачиваюсь и стреляю в негра, который набросил какое-то тряпье и лезет во двор. Очередь настигает негра в самой высокой части изгороди из колючей проволоки, и он там зависает. Уже не задумываюсь откуда у меня немецкий автомат и продолжаю стрелять в негров, которые как саранча лезут через изгородь. Выстрел гранатомёта и взрыв в доме на крыше и замолчал пулемет, который и держал всю толпу негров на расстоянии и теперь они полезли со всех сторон. Я стрелял пока были патроны, стрелял и отползал, меняя позицию с каждым разом сил было всё меньше. Я уже даже не пытался вспомнить кто я и почему тут столько враждебно настроенных негров. Мне было уже не до того. То что я уже один раз погиб я понимал, погибнуть второй раз не хотелось но вариантов я не видел. Дом и конюшня уже горели, вовсю полыхал гараж и там взрывались канистры с бензином добавляя ярости огню пожара. Из последних сил я заполз к старому трактору под двигатель и приготовился отстрелять последний рожок и затем придет черед гранатам. Негры ворвались на ферму и бросились грабить всё что было на глазах. С фермой всё надо идти в армию, по крайней мере посчитаюсь с этими революционерами черной масти. Гранаты у меня тоже зачетные немецкие из времени второй мировой. Откуда они здесь в Родезии, здесь правильнее были бы гранаты английские. Но что говорить будем воевать тем, что у меня есть. Вот один из негров с пулеметом добрался и до моей позиции. У него пулемет нормальный хоть и старый Льюис и сумка с дисками у этого же, где только второго номера носит. Дальше, что будет. Негр ставит пулемет и ставит рядом с пулеметом сумку с дисками. И что дальше. Ну, кто бы сомневался. Теперь они будут насиловать белых женщин. Но этого не будет потому, что у меня теперь есть пулемет. Как говаривал Киплинг — потому что у нас есть пулеметы, а у вас пулеметов нет. Помню, что это сказал не Киплинг. Но так звучит красиво. Мать и сестры прекрасно знают окрестности фермы и если дать им возможность уйти в поле, то у негров не получиться их поймать. Правда и я уже никуда не уйду. Но это уже второй вопрос. Длинная очередь пулемета перекрестила негров которые тащили мать, мама вскочила и двумя ударами длинного ножа снятого с пояса убитых конвоиров завалила четырех негров которые тащили её дочерей и соответственно моих сестер. И дальше всё завертелось и закружилось. Поймать женщин у этих черных революционеров не получилось и уже не получиться они сбежали. Вот только я не смогу убежать, кровь вроде уже не течет по спине, но сил бежать нет. Но и у напавших нет пулемета. Они его пролюбили и теперь это оружие у меня. Так мы и кружим — очередь из пулемета и снова меняем позицию. Напавшие осознали, что больше у них ничего не выйдет и стали уходить. Но уйти они могут только двумя путями, через ворота, которые они теперь открыли и через перелаз в изгороди с колючей проволокой и обо пути отхода у меня под прицелом. Напавшие выбрали самый затратный, но единственный путь к спасению. Они ломанулись, через оба пути отхода и мне пришлось выбирать одну из целей. Вот я и стрелял пока были патроны и пока было в кого стрелять. Выбежавшие за ворота скрывались в кустарнике и бежали очень быстро прочь от фермы. Наконец я потерял сознание и отключился.