Дети Капища - Валетов Ян - Страница 20

• Предыдущая
• 20/76
• Следующая

– Не думаю. Поймите, Умка, мы не имеем ничего общего с теми, кто работал в Борисполе и Феофании. Мы – третья сила.

– Точно, – произнес Сергеев насмешливо. – Третья сила! Совершенно бескорыстная, гуманная и ни в чем не заинтересованная! Как говорил в редких случаях бессмертный Станиславский – верю!

Лежащая на столе «Нокия», подсоединенная к линии номер три, зазвонила и завибрировала, противно стуча по полированной поверхности стола всем корпусом.

– Да дело в общем-то ваше, – неожиданно легко согласился тот, кто называл себя Касперским, – вы только в машину загляните. А дальше – на ваше усмотрение. Я вам обязательно перезвоню – тогда и поговорим. Мне, знаете ли, крайне интересны ваши впечатления.

– Если я скажу, что ваш интерес, Антивирус, не делает меня счастливым – вы мне поверите?

– Охотно. Но что это меняет?

– Тут вы правы. Ровным счетом ничего. Бумаги я посмотрю.

– Не сомневаюсь. Разрешите откланяться, и до завтра, Умка.

– Всего доброго, Антивирус.

В трубке номер четыре зазвучали короткие гудки. А в трубке номер три раздался голос Васильевича.

– Добрый день, Миша. Рад тебя слышать!

– Взаимно, – сказал Сергеев вполне искренне. Начальник партийной службы безопасности действительно вызывал у него симпатию.

– Через десять минут внизу тебя ждет темно-зеленый «гранд-чероки». Водителя зовут Григорий. Охранника – Сергей. 555-77 КМ. Как ты?

– Считай, что уже поправился.

– Силен. А Владимир Анатольевич в бинтах, как мумия Тутанхамона! Ладно, вечером увидимся. Удачи.

– Спасибо.

В комнату, покачивая бедрами, вплыла Неонила с подносом, на котором стояли чашка кофе и запотевший стакан с минеральной водой.

«Сейчас начнется», – подумал Сергеев.

Неонила Ивановна, обойдя его сзади и слева, наклонилась, уложив бюст на сергеевское плечо, и, поставив подносик на стол, неторопливо перенесла его содержимое прямо на большие плотные бумажные салфетки, которые разложила перед Михаилом.

Пахло от Нилочки сладковато: немножко потом, немножко дезодорантом, немножко духами.

– Еще что-нибудь? – спросила Неонила Ивановна вкрадчиво.

– Да, – сказал Сергеев, придав голосу волнующую мягкость. – Обязательно. Папку с входящими письмами. Прямо сейчас и распишу. Я собираюсь уезжать.

– Машину?

– За мной заедут. Не волнуйтесь.

Неонила прошествовала к двери, с необычайной легкостью вырисовывая бедрами замысловатые фигуры. Надо сказать, сзади она смотрелась неплохо.

«Интересно развиваются события», – подумал Михаил, набирая номер на трубке номер четыре.

– Да, – сказала Плотникова. – Привет, бездельник!

– Привет, пчела Майя!

– Между прочим, я с утра уже многое успела.

Сегодня Вика уехала от него в семь, еще сонная – легли они после часа, а уснули уже после двух. У двери он поцеловал ее в макушку – поцелуи в губы с утра Плотниковой не одобрялись. Услышал стук каблучков по лестнице за закрытой дверью и проводил взглядом ее темно-синий «фольксваген», выехавший со двора.

– И не сомневался. Я вот почему тебя отвлекаю, Вика. Сегодня вечером я занят, так что все отменяется. Извини.

– Ладно, – сказала Плотникова обычным тоном, но Сергеев, привыкший чувствовать ее эмоции спинным мозгом, ощутил, что Вика обижена. Вопрос о том, куда собирается Сергеев, она не задала бы ни за что – он хорошо знал ее привычки.

– Привет тебе от Блинова, он вернулся.

– Ах, вот оно что, – с явным облегчением сказала Плотникова, – Мальбрук вернулся!

– Мальбрук в поход собрался, – поправил ее Сергеев, – вернулся – это Карлсон.

– Карлсон был добрый. И безобидный. Твой Блинов не такой. Ты к нему?

– Очень просил подъехать.

– Не пойму я тебя, Сергеев, ты вроде бы не сентиментален, откуда такая привязанность к товарищу детства? И стреляют в тебя, и взрывают тебя, а ты все никак не уймешься.

– Между прочим, жертва терроризма обещала тебе эксклюзивное интервью.

– Да ну? – оживилась Плотникова. – Быть того не может!

– Ты, он и Сидорчук.

– Что-то он сильно расщедрился… Ты поосторожнее. Я надеюсь, что по дороге тебя не обстреляет звено боевых вертолетов!

– Я тоже надеюсь.

«Шутки шутками, – подумал Сергеев, – а не накликать бы!»

– Позвони мне, – попросила Вика уже нормальным тоном. – Как закончишь с этим вурдалаком – позвони.

– Обязательно, – пообещал Михаил. – Пока?…

– Пока.

Письма он, естественно, просмотреть не успел, но в ритме работы министерства это, к счастью, ничего не меняло.

Неонила Ивановна аккуратно записала на бумажке:

«Убыл в 11.30. Джип „гранд-чероки“, зеленый, 555-77 КМ».

Криворотов, получив эту информацию и регистрационный номер, через заместителя начальника ГАИ «пробил» хозяина машины с «кабминовскими» номерами и в очередной раз упал духом.

А Сергеев уже в 12.30 въезжал в ворота дачи Блинова, расположенной за Конче-Заспой.

Загородное поместье (дачей это строение можно было назвать только в налоговой инспекции, и то за большие деньги), окруженное трехметровой высоты забором из красного кирпича, было воистину огромно. По обе стороны ограды росли сосны, и в лесной тени жара не была столь удушающей, но все же ощущалась. Несмотря на близость реки, лоб охранника, заглянувшего в машину на въезде, был покрыт испариной.

Автоматические ворота разъехались в стороны и, пропустив джип, опять сомкнулись. Автомобиль покатился по подъездной дороге длиной 800 метров, в конце которой стоял дом – причудливое сооружение в стиле модерн: стекло, бетон, металл.

Охранник, не произнесший по дороге ни слова, кроме «здравствуйте», проводил Сергеева вовнутрь, передав из рук на руки вышколенному молодому человеку с повадками профессионального телохранителя.

Блинчик и Раш нежились под струями кондиционированного воздуха в оранжерее, возле бассейна. Блинов, тут Васильевич не солгал, действительно напоминал мумию Тутанхамона, правда, частично поврежденную, и сидел в специальном кресле на колесиках с электромоторами для передвижения. Он еще больше пополнел и смотрелся опухшим и бледным. Зато Раш выглядел превосходно и лоснился, как старый костюм.

– Здравствуй, Умка, здравствуй, дорогой, – проворковал Рахметуллоев, пытаясь обнять Сергеева за плечи. – Как я рад, что ты приехал!

– Ну друзья, – сказал Блинов, потирая пухлые ручки, – наконец-то вместе! Это ж каких мы дел наделать можем, а?

Сергеев мысленно с ним согласился.

– Что будешь пить? Мы вот с Рашидом по вискарику решили ударить…

– То же, что вы, – Сергеев уселся в глубокое кожаное кресло напротив Блинчика и огляделся вокруг. – Хороший дом.

– Прекрасный дом! – сказал Рашид, наливая Михаилу в стакан ароматную янтарную жидкость. – Просто сказочный дом! Тебе со льдом, Умка?

– С водой, если можно, Раш. Чуть меньше, чем половина на половину.

– Ты бы видел, какой дворец у Раша на родине! – Блинов взмахнул здоровой рукой со стаканом, стараясь не расплескать виски. – Я не вру, Миша, настоящий дворец. Не дом, не дача… Как в «Тысяче и одной ночи»! Рай в оазисе!

– Какой дворец! – отмахнулся Рашид, устраиваясь в своем кресле. – Не преувеличивай, Володя! Ты дворцов не видел! Дом как дом… Мое приглашение в силе, Миша. В любой момент, как только решишь, звони и приезжай! Не слушай этого трепача! Все увидишь своими глазами! Ты на Востоке был?

Сергеев на Востоке был, но вот рассказывать Рахметуллоеву о том, что это была за командировка, он не планировал, а врать не хотелось. Оставалось говорить полуправду. Не лучший вариант, когда речь идет о якобы откровенной беседе, но предпочтительней, чем простая ложь. Особенно если учитывать фразу Рашида, сказанную Хасану на фарси в VIP-зале Бориспольского аэропорта. В некотором смысле Раш дал ему индульгенцию на маленькие хитрости во взаимоотношениях.

– Ну, за встречу! – сказал Блинов, поднимая стакан. – За встречу, которая могла не состояться, но все же состоялась!

– За встречу! – отозвался Рашид.

• Предыдущая
• 20/76
• Следующая