Матабар (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 48

А ветер летел дальше.

Он скрывал снегами и льдами тропы в лесу, сковывал реки и озера, наряжал деревья в пушистые, белоснежные шубы и бежал, бежал, бежал пока не нагнал медведя, облаченного в рассвет и рысь, с шерстью из весенних трав. И вот уже на лугу, в окружении качающихся сосен, стоял еще один древесный тотем, изображающий странных зверей из давно забытых сказок.

Ветер все бежал, а Арди, смеясь, пытался его обогнать, не видя и не зная, как засыпает Алькада за его спиной, словно вот-вот, еще немного, и её пределы покинет та последняя искра, что дарила ей дыхание волшебства.

* * *

На каждый шорох, на каждый скрип, на каждый странный отсвет в пугающей своей неизвестностью темной чаще она реагировала единственным понятным ей образом — наводила дуло пистолета и опускала палец на спусковой крючок. Пистолет… если так вообще можно было называть эту безделушку, подаренную ей в детстве дядей.

— Кар! — хлопнул крыльями красноглазый ворон и скрылся в ночи.

Сердце билось так быстро, что иногда она не слышала из-за его шума собственных мыслей. Её легкое белое пальто едва-едва сохраняло тепло, а уши под красивой, широкополой шляпкой покраснели и… она один раз к ним прикоснулась и едва не вскрикнула от боли.

Ноги в высоких сапожках промокли и она не чувствовала пальцев.

Весь её вид говорил о том, что она никак не могла оказаться в самом центре горного леса, в лютый мороз, под светом растущей луны. Да так оно и было. Когда старуха с кулоном в виде волчьей головы сказала ей, что может помочь найти лекарство для дочери взамен лишь одной капли крови, она думала, что это просто часть представления на зимнем фестивале. Кто же мог знать, что достаточно ей моргнуть и вот она стоит посреди жуткого леса, а вокруг лишь звезды и поднимавшиеся к ним горы.

— Не подходи! — выкрикнула она и резко повернулась в сторону, откуда, как ей показалось, на неё смотрели горячие, звериные глаза.

Она взвела курок и уже было спустила крючок, как вдруг облака расступились и лес залил серебристый свет. Не веря своим глазам, она опустила пистолет. На краю поляны стоял, вовсе не маленький барс, как ей сперва показалось во тьме, а… ребенок?

Со спины, из-за роста и ширины плеч, можно было бы дать и больше, но еще по-детски наивные и добрые глаза, вкупе с пухлыми щеками выдавали возраст двенадцати, может тринадцати лет. Черные, волнистые волосы спускались до кустистых бровей, а аккуратный нос усыпали смешные веснушки. Уши торчали в разные стороны, но не так сильно, чтобы ребенка можно было назвать лопоухим.

Скорее даже наоборот. Он выглядел красивым малым, который, вероятно, когда вырастет, станет причиной женских слез и обид. Особенно эти странные, словно не совсем человеческие глаза янтарного цвета. Чарующие и бездонные. Как… как у той бабки на празднике.

— Ты знаешь её? Знаешь ту ведьму? — из её рта вырывались облачка пара, а руки дрожали.

Мальчик склонил голову на бок и нахмурился. Он будто что-то отчаянно пытался понять, но не понимал.

— Ana’elat asha egokta ana? — произнес что-то очень скрипуче и ломано на незнакомо языке. — Elat tur?

— Что? Я не понимаю… — затрясла она головой. — Я не знаю этого языка. Ты мог бы говорить на Галлеском?

Мальчик вздрогнул и на в его глазах отобразилось какое-то смутное узнавание.

— Это звук… м-м-м… язык ты говорить, — как-то рычаще, будто по-звериному, медленно проговаривал мальчик. — Чья язык оно?

— Это язык Империи Новой Монархии, — она говорила медленно, при этом стараясь не жестикулировать — мальчик то и дело смотрел в сторону пистолета. — Так называется одна из стран людей на Западном Континенте.

— Людей? — переспросил ребенок. Кажется это слово было ему знакомо. — Ты люди?

— Человек, — ответила она. — А кто ты?

Мальчик какое-то время над чем-то размышлял, после чего прикоснулся ладонью к груди. Только сейчас она заметила, что он был укрыт нелепой шубой, криво сшитой из различных шкур. Вот только каждая из этих шкур могла бы иметь высокую цену на меховом рынке Метрополии. Многие модные дома не пожалели бы и сотни эксов, чтобы выкупить их.

— Арди, — ответил ребенок. — Зовут я Арди. Ты?

Она не сразу решила, что именно стоит сказать.

— Атура, меня зовут Атура.

Мальчик принюхался, а затем сделал шаг назад.

— Врать, — замотал он головой. — Ложь. Ты врать. Зачем врать. Ложь нехорошо. Учитель говорить ложь плохо.

На мгновение ей померещилось, что она видит перед собой не человеческое дитя, а молодого кота, готового развернуться и убежать в лес.

— Постой, постой, — взмолилась она и, когда ребенок замер, продолжила успокаивающим тоном. — ты прав, прости меня. Атура — это моя служанка. Так зовут мою служанку.

— Слу-жанка? Это твой стая?

— Стая? А… семья?

Мальчик кивнул.

— Нет-нет. Служанка это… помощница. Она помогает мне с разными делами.

— Помощь? Друг? Атура — друг? — лицо ребенка чуть посветлело и расслабилось.

— Да! — она улыбнулась.

Мальчик тоже улыбнулся, а она слегка вздрогнула, увидев слишком длинные клыки. Может… может она поспешила с выводами и это дитя вовсе не принадлежало человеческому роду? Но что за раса Первородных выглядит как человек? У него не было длинных эльфийских ушей, серой или зеленой кожи орков, да и на дворфа он никак не походил. И, уж тем более, это не отпрыск великанов.

Не говоря уже о длинном списке полуразумных рас, начиная гоблинами и заканчивая ламиями.

— Ты плохо понять, — покачал головой ребенок, потом снова положил руку на грудь. — Арди, — а затем направил ладонь в её сторону. — Ты?

Она вздохнула и, сжав рукоять пистолета, произнесла:

— Октана. Меня зовут Октана Анорская.

И… ничего не произошло. Мальчик внимательно на неё посмотрел, после чего покивал.

— Правда. Ты так. Это правда. Хорошо. Но имя сложно. Буду звать — Окта. Хорошо?

На секунду её охватило явное удивление, но вскоре она с ним справилась. Кто знает, как далеко её занесло. Кстати об этом.

— Хорошо, мне нравится — Окта, — она все так же пыталась говорить спокойно и размеренно, хоть сердце все еще и торопилось выпрыгнуть из груди.

Мальчик хотел было сделать шаг вперед, но рука с пистолетом дернулась раньше, чем она успела сообразить.

Ребенок застыл, а затем улыбнулся. О Светлоликий — каких трудов ей стоило не выстрелить в ощеренное звериными клыками лицо и да простят её вечные ангелы, что она убила бы дитя.

— Страх, — мальчик сделал странный жест рукой, словно что-то хотел ей показать. — Не надо страх. Я — Арди, тут. С тобой. Я сказать слово охота. Ты не есть добыча. Охотники уйти. Мы одни. Никто не обидит Окта. Арди тут. Все есть порядок. Я сказал слово. Все слушать. Все есть порядок, Окта.

Она с трудом вообще могла расслышать, что говорит это чудное дитя, не говоря уже о том, чтобы разобрать ломанный язык империи. Ладно хоть общий смысл улавливался. Мальчик что-то сказал, и звери ушли? Может он маг? Но тогда, где регалии? По всей Империи уже несколько веков действовал закон, запрещавший магам выходить из дома без регалий, и карался он достаточно строго, чтобы только самые отчаянные маргиналы рисковали нарушать.

Хотя… может она в другой стране? Нет, это глупости.

Над головой знакомые звезды, а вокруг молодая ночь. Она переместилась куда-то на запад и, судя по холоду, весьма неблизко. Но не настолько, чтобы оказаться на границе с Королевством Нжиа, Братством Тазидахиана или землями Племен Армондо.

Скорее в центральной части материка… Либо где-то рядом с Княжеством Фатия.

Глупости — она только что перечислила всех северных соседей Империи. Все равно, что вслепую в карту пальцем тыкать в надежде угадать

— Где мы?

Мальчик какое-то время хмурился, после чего произнес:

— Antareman. Так звать языком друга она-волк. Твоя язык я не знать, как называть.

Antareman… она запомнит.

— Ведьма, которая отправила меня сюда? Ты знаешь её?