Матабар (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 45

— Скасти! — снова прогудел Гута, но уже немного настойчивее.

— А? А! Ну да… — бельчонок прокашлялся и продолжил. — Да и бурю наслали скорее всего тоже вы. Вот Кайшас и спрятал глупого Арди в той расщелине. Вот только не ожидали вы, что на зов явится не последний Матабар, а… наш наивный полукровка.

Полукровка? Что Скасти имел ввиду, когда назвал Арди полукровкой? Может то, что он наполовину Матабар и наполовину барс? И поэтому не походит ни на одно, ни на другое племя?

— И, опять же, раз уж я, как вы недавно напомнили Эргару, храню наши истории, ваше высочество, то спешу напомнить, что вы вправе забирать Говорящих лишь из числа Матабар, — Скасти уменьшился в размерах и ловко запрыгнул прямо на макушку Арди и похлопал охотника по лбу. — А здесь только половина Матабар. Будем вымерять и делить?

На какой-то миг Арди показалось, что волчица сейчас примет звериный облик и разорвет его на две части, но этого не случилось. Вместо этого она наклонилась к Арди и положила ладонь тому на грудь.

— Я вижу, почему Эргар не был начертан тебе учителем, — произнесла она мягко, но твердо. — Чтобы бежать среди барсов в первую очередь требуется отважное сердце. У тебя же оно совсем не то, что у храбрецов и воинов, но… оно доброе. Даже слишком… это и помогает тебе бороться со страхом.

Сидхе переместила ладонь с груди на глаза, затем на уши и, наконец, губы.

— Зато твои глаза, уши и уста, рожденные среди двух племен, видят, слышат и говорят на языке обеих стай. Полукровки не редкость, маленький детеныш, но слишком часто в них одно начало берет верх над другим, в тебе же они, каким-то чудным для меня образом, уживаются вместе.

Арди откровенно не понимал, что происходит и о чем говорит странная волчица, просто… он опять не ощущал от неё ни угрозы, ни тревоги. Она была теплой и мягкой, пахла снегом и деревьями, почти как… почти как…

Что-то горячее обожгло его щеки, а в разуме вновь поселилось чувство, будто он что-то забыл. Что-то очень важное. Может быть сон. А может и сон о сне.

Атта’нха наклонилась еще ниже и прошептала так, чтобы услышал только Арди.

— Когда придет час самому выбирать тропу, маленький Говорящий, не слушай никого, кроме своего сердца. Ни леса, ни зверей, ни горы, ни птиц, ни реки, ни озера. Только ты сам выбираешь кто ты есть, доброе дитя.

Арди поднял взгляд полный недоумения и встретился глазами с волчицей и в них он, как учил Скасти, прочитал то, что не видели другие. Сидхе с самого начала не собиралась сражаться с его друзьями. Она бы ни за что и никогда не причинила им вреда. Ведь как может мать навредить своим любимым детям. Нет, все что произошло, все, что она сделала, случилось лишь ради одного.

Чтобы проверить его.

Так же, как она проверила его, когда привела волков Лей по его следу. Так же, как задержала рождение маленького олененка и, затем, спустя сезон, заставила ночью племянницу Леноса выйти к водопою. Так же, как привела его тропой земли в далекую рощу, куда заманила тролля. А затем и самого тролля направила к маленьким мишкам.

— Но…

— Чтобы идти тропами моих детей, — перебила она все тем же шепотом. — нужны крепкое тело, отважное сердце, сильная плоть, быстрые лапы и зоркий глаз, но чтобы идти так, как хожу я… для этого нужно лишь одно, маленький Говорящий — доброта. Пусть каждый и понимает её по-разному, но без доброты в сердце на твои слова никто не откликнется. И это — мой тебе искренний ответ. Я услышала твое имя семь полных циклов назад, когда ты впервые заплакал, встретив этот мир.

Закончив, она подмигнула (совсем, как Скасти!), а затем обратилась к зверям.

— Эргар, Гроза Горных Пиков, позволишь ли ты мне приходить к твоему ученику на третью неделю лунного танца и в течении семи снов учить его как Говорить и Слышать. Как врачевать хворь, как унимать беспокойные сны. Учить травам, плодам, воде и земле, огню и ветру.

Звери переглянулись и зашептались. Даже Скасти — и тот выглядел растерянным.

— Но, ваше высочество, — впервые на памяти Арди бельчонок говорил с кем-то в уважительной манере. Он даже поклонился! — Правильно ли я понимаю, что вы хотите обучить этого заср… Арди — искусству сидхе? Это ведь… — бельчонок помотал головой, словно пытался отряхнуться от услышанного. — Даже когда стая Матабар не знала числа, никогда прежде не случалось, чтобы таинство сидхе передавалось тем, кто не присягнул Королевам и не отказался от судьбы смертного. Вы учили лишь тех, кого забирали с собой в Фае!

— Да, — спокойно перебила Атта’нха. — ты меня правильно понял, Скасти — Мудрец Древесных Крон.

Скасти? Скасти — Мудрец? Кажется, сегодняшний день вряд ли принесет больше сюрпризов, чем уже преподнес.

— Если позволит учитель маленького Говорящего — я буду учить Арди по семь путей духа дня, каждый лунный танец, на протяжении пяти полных циклов и одного дня. Не больше, но и не меньше. И лишь от него зависит, чему сможет обучиться его разум и что примет его сердце.

Она ударила посохом о землю и звон, заливший пещеру, будто скрепил сказанное незримой печатью.

На этот раз все повернулись к Эргару. Арди же, с трудом, вел подсчет. Если он будет каждые семь последних снов лунного танца спускаться в лесные разливы, а до этого еще семь снов проводить с Атта’нха, то, получается, что с учителем у него останется всего… половина?

Но как же так. Это ведь…

— Будь по-твоему, ведьма, — фыркнул барс. — твои семь снов начинаются сегодня. Позаботься, чтобы детеныш вернулся ко мне в срок. — после чего развернулся и одним прыжком исчез из пещеры.

Остальные звери, кто поклонившись, кто произнеся несколько слов, исчезали один за другим. Лишь Скасти, ненадолго задержавшись, посмотрел на Арди, затем улыбнулся тому и юркнул куда-то по одному лишь ему видимым тропам.

Вскоре охотник остался один на один со странной волчицей.

Арди будто кто-то очень больно уколол прямо в грудь.

— Не расстраивайся, — прошептала она. — твой учитель скоро отойдет.

— Мне кажется, он на меня обижен.

— На тебя? — она улыбнулась. Так, как бывает, улыбается по утру Дух Дня, с радостью приветствующий жителей Алькады. — Нет, глупое дитя, Эргар обижен вовсе не на тебя, а на людей.

— А кто такие эти люди?

— О, Арди, однажды тебе придется выяснить это самому.

— А ты не ответишь?

— Я бы хотела, маленький Говорящий, но не на все вопросы можно дать ответ.

— А почему?

Атта’нха взъерошила его волосы и повела за собой в сторону ледяной хижины.

— Давай начнем с простого? Пожалуй… что ты знаешь о корне СемиЦветной Крапивы?

— А есть такая?

Волчица резко остановилась и посмотрела на него так, как сам Арди иногда смотрел на Скасти, когда не понимал шутит тот или нет. Когда же Атта’нха поняла, что охотник абсолютно серьезен, то вздохнула и спрятала лицо в лапе.

— О Спящие Духи…

* * *

И на этом, наконец, с приключениями, по большей части было покончено. Эргар действительно не долго сердился — всего два сезона. За это время их разговоры с Арди можно было пересчитать по пальцам одной руки, но охоте и прочим искусствам он учил прилежно. А уже к осени все вернулось в прежнее русло. Они вновь иногда ругались, чаще — играли в снегах, а по вечерам рассматривали звезды и Учитель рассказывал истории о Матабар и древнем королевстве Эктас, чьи границы простирались за самый горизонт.

Пусть и с небольшой неохотой, но он отпускал Арди в лесные разливы. По дороге охотник встречал Кайшаса и, иногда, может быть пару раз за сезон, Леноса. Последний приносил ему особенные цветы, а Кайшас рассказывал, как ориентироваться по звездам и ветрам.

В разливах Арди бегал с Шали на перегонки и учил следы зверей; плавал, лазал по деревьям и тягал валуны (в случае с Арди — небольшие камни, размером с молодого зайчика. И то, он их не поднимал, а толкал по песку) с Гутой, слушая его наставления о важности правильного дыхания и плотного обеда. Скасти, как и всегда, учил видеть в самых обычных вещах нечто невероятное и удивительное. И, признаться, эти уроки изрядно помогали Арди.