Матабар (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 38

Вот только тролль, перебравшись через каменные рога… он не был ищейкой. Ему не надо было всматриваться, принюхиваться и слушать каждый шорох замершего леса.

— Матабар! — проревело каменное создание.

Оно вырывало с корнем очередное дерево и, вновь сшибив ладонью ветви, принялось стучать им по кустам. От каждого такого удара в небо поднимались стаи птиц, а Арди буквально подбрасывало на несколько сантиметров в воздух. Земля стонала и дрожала под яростью тролля, а охотник так сильно сжал клыки, что из десен прыснула кровь. Но лучше так, чем закричать от страха и выдать себя.

— Малявка! — бушевал тролль. — Я размажу твою голову и выпью мозги!

Арди, нащупав впереди небольшой провал, поблагодарил духов за помощь и мигом юркнул вниз. Кусты и опьяненный яростью оживший ужас из старых сказок остались наверху. Охотник же, вжимаясь всем телом в грязь, полз по пересохшему руслу. Уже через несколько секунд он выбрался на опушке волчьей поляны и, поднявшись, спрятался за стволом ивы, плачущей над тем, что лишилась своего сверкающего друга — ручья.

Хотя, они всегда плакали и…

— Это мысли завтрашнего дня, — прошипел сам на себя охотник, а затем, сложив лапы колодцем, чтобы голос стал эхом и было труднее определить откуда он звучит, прокричал: — Как же ты выпьешь мозги, если разобьешь череп? Они ведь растекутся!

Грохот дубины, бьющей кусты ягоды, стих. Земля успокоилась и замерла. Только шумные вдохи и выдохи каменных ноздрей. Сколько времени пройдет до того, как запах ягод выветрится и тролль снова сможет учуять добычу — Арди не знал.

— Где ты… маленький матабар? — процедила громадина. — Покажись и сойдемся в битве!

Он загремел, потрясая дубиной-деревом, буквально разламывая землю под кустами, вырывая из неё целые пласты дерна.

— Может лучше каждый пойдем своей дорогой? — так же в лапы прокричал охотник.

— НЕТ! — рявкнул тролль. — Ты помешал… моей охоте, маленький… матабар! Теперь я сожру… тебя!

Арди выдохнул и вжался в ствол. Если тролль действительно состоял целиком из камня, то до его разума вряд ли возможно достучаться. В конце концов — охотник не умел разговаривать с камнями, да и вообще сомневался, умели ли те думать.

Как учил Гута — делая глубокие вдохи, затем ненадолго задерживая дыхание и снова выдыхая, Арди опять посмотрел в сторону гор. До первого скального склона оставалось буквально несколько ловких, быстрых рывков через кустарники. Как учил Скасти, если ты слишком маленький, чтобы победить противника в честной схватке, то стань настолько умным, хитрым и коварным, чтобы у последнего даже не возникало мысли посмотреть в твою сторону.

Эргар всего наставлял, что, как бы это ни казалось неправильным и странным, но лучше всего охота идет именно на территории добычи. По той простой причине, что когда твоя цель оказывается где-то в незнакомом ей месте, то она куда внимательнее к окружающей обстановке, лучше все чувствует и видит угрозу. А когда в родной стихии, где все тихо и знакомо, то… если охотник умел и осторожен и не выдаст себя лишним движением, шансов на успех больше.

— ПОКАЖИСЬ! — бушевал тролль, практически уничтоживший поляну с ягодами.

Родная стихия каменного тролля — горы. Там ему все знакомо, но… откуда ему знать, что и для Арди высокие пики Алькады давно уже стали родным ареалом. Он знал каждый подъем, каждый спуск, каждый провал и… каждую расщелину.

— Эй! — охотник выпрыгнул из-за ствола и, подняв камень, метнул в спину здоровяку. — Я здесь! Поймай меня, глупый булыжник!

Не дожидаясь ответной реакции, Арди бросился через кустарник. Сцепив клыки и перетерпев то, как острые колючки резали его бесшерстную кожу, охотник выбежал на небольшую опушку. Здесь корни вспенили землю, пытаясь пробиться дальше — сквозь камни и скалы, но у них не получилось и теперь древесные локоны застыли на поверхности, напоминая собой гигантских змей.

Охотник отталкивался от них в той же легкой и непринужденной манере, в которой Шали бежала среди ветвей и трав. Да, его прыжки не были так же высоки и столь же быстры, но и их хватало, чтобы избегать ударов «палицы».

— Мелкая букашка!

С каждым ударом тролля очередной корень разлетался острыми щепками. Порой они царапали спину и бока Арди, но тот терпел. В какой-то момент, после очередного рывка, он пролетел между особенно высокой корневой волной, после чего зацепился за тонкую полоску уступа. Эргар всегда ворчал над тем, каким именно образом Арди ходил тропами горных охотников.

Вот только у ученика Грозы Горных Пиков не имелось ни хвоста, чтобы держать равновесие, ни мощных лап, способных нащупать самую незаметную из неровностей, ни гигантских мышц, которые понесли бы его ближе к облакам.

Все, чем обладал Арди — странные отростки на лапах. По какой-то причине он знал, что те называются «пальцами». И именно благодаря им он, порой, мог забираться даже на те склоны, куда Эргар не мог добраться без прыжка с соседней скалы.

— Не отставай, каменюга! — нарочито насмешливо прокричал Арди, хотя его сердце было готово выпрыгнуть из груди и убежать куда-нибудь в лес.

Тролль взревел, загрохотал, отбросил дубину, пропахавшую глубокую борозду на опушке и отправился следом за Арди. Стоило его каменным лапам коснуться скалы, как произошло нечто, чего охотник никак не мог ожидать.

Лапы тролля начали постепенно сливаться со скалой. Они вливались в неё, словно состояли не из камня, а из вязкой, мокрой глины. Арди мог поклясться — он увидел, как ехидно усмехнулся тролль и, напоминая водомерку, легко заскользил по скале.

Сердце снова бешено забилось и охотник, как мог, начал карабкаться все выше и выше.

— Мерзкая малявка! — гремело за спиной все ближе.

Арди пользовался тем, что он был меньше и от того — легче. Каждый раз, когда тролль почти уже нагонял его, охотник перепрыгивал на другой карниз или забирался на уступ, откуда перебирался на следующий утес. Тролль рычал, бросался булыжниками, разбивавшимися о каменные стены, но не мог догнать вертлявую букашку. Столь же маленькую, сколь и неуловимую.

Но и Арди приходилось нелегко. Он так часто бился о камни и резал плоть, что вскоре его передние лапы, плечи и грудь покрылись алой коркой, неприятно хрустящей при каждом движении. А в последний раз, когда тролль метнул особенно большой снаряд — тот не разбился о скалу, а наоборот — отколол от последней значительный кусок. Арди сильно повезло, что тот разлетелся на мелкую крошку после столкновения с высоким уступом. Но даже так — осколок зацепил лоб охотника и теперь левый глаз плохо видел.

Очередным прыжком преодолев глубокую расщелину (до земли уже лететь не меньше километра), Арди прижался спиной к скале и, раскинув лапы в сторону, едва удерживался на тонкой нити парапета. Ветер задувал прямо в лицо, поднимая тонкую шерсть на голове. По ту сторону расщелины медленно отцеплялась от скалы рогатая громадина.

Тролль повернулся к Арди и сверкнул алым камнем в центре своей квадратной башки. Ярко красный свет волнами расходился в стороны и в тех местах, где он касался серого покрова скал, он словно впитывался внутрь.

Камни оживали, представая в облике мягкой озерной волны, а затем, Арди даже не заметил, как это произошло, с противоположной стороны разлома в него выстрелил каменный мост. Тот врезался в нескольких метрах под ногами охотника, едва не скинув последнего с обрыва, а тролль, гогоча и что-то крича на непонятном языке, заскользил по нему в сторону Арди.

— Я буду медленно… прожевывать тебя… букашка!

Перекрикивая гул ветра, Арди напомнил:

— Тебе же нельзя есть матабар!

Тролль прищурился и оскалился. В его глазах добыче было уже некуда бежать. Букашка оказалась в западне. Сверху нависал широкий длинный уступ в форме языка. На такой не каждый козел или барс заберутся, не говоря уже про Арди. Слева и справа — гладкая, покатая, обтесанная ветрами и дождями скала, снизу голодная пасть обрыва, а спереди — точно такая же, принадлежащая троллю.