Матабар (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 28

Сердце в груди забилось чуть быстрее, а дышать стало немного сложнее. Он посмотрел на свои когти.

Может быть Эргар был прав и…

— Детеныш, — прошелестело у него над головой. — Неужели ты решил расправить крылья и покинуть гнездо?

Юный охотник поднял взгляд. Там, где-то около Чердака, сидел на камне Кайшас — четырехкрылый орел, Глаза Облаков. Несколько раз они уже пересекались на охотничьих тропах и среди всех прочих охотников, именно Кайшас являлся, как казалось Арди, другом Эргара. Во всяком случае он никогда не видел, чтобы они спорили дольше, чем… чем обычно Эргар спорил и ворчал на всех, чьи охотничьи тропы пересекались с его.

— Здравствуй! — помахал короткой лапой детеныш. — Ты тоже решил немного размять крылья⁈

— Немного размять, — насмешливо повел клювом орел. Размером с небольшой валун, его крылья имели такой широкий размах, что если он пролетал близко над землей — то покрывал её широкой тенью. Так, обычно, мальчик и узнавал, когда Кайшас их навещал. — Мои крылья всегда готовы к путям среди облаков, маленький охотник. Мне не требуется их ни разминать ни… проклятье! Опять ты!

И Кайшас потянулся клювом к перьям одного из крыльев. Орел что-то мычал и причитал, пока вычищал оттуда то ли грязь, то ли насекомое, а может и чьи-то кости или засохшую кровь.

— Давай наперегонки, Кайшас! — засмеялся Арди. — Кто выиграет — тот…

Черная тень мелькнула над юным охотником. Четыре могучих крыла потянули за собой следом снежное покрывало, почти по самую грудь укрывшее Ардана.

— Ты уже проиграл! — прокричал исчезающий вперед орел.

Но детеныш не был бы учеником Эргара, если бы так быстро и легко сдавался. Отряхнувшись от снега, все так же смеясь, он побежал следом. Огибая широкие валуны, еще припорошенные снегом, перепрыгивая через ручьи, лениво потягивающиеся под ласками молодеющего Духя Дня. Их ледяная постель начинала таять и сонная вода пока еще неохотно, маленькими струйками, тянулась вниз — к лесным разливам.

Арди буквально перелетал через знакомые ему трещины и расщелины, но в отличии от сезона снегов, делал это куда аккуратнее и, если не был уверен в своих силах, искал места поуже. Это, конечно, давало фору вредному Кайшасу.

Орел, словно в насмешку, порой зависал, развалившись крыльями на потоках ветра и подшучивал над соперником:

— Я бы сказал, что ты ползаешь, Арди, но даже на фоне сонного сурка — ты слишком медленный.

Ардан на бегу поднимал лапами комья снега и, комкая, отправлял в короткий полет, но Кайшас лишь лениво уклонялся, продолжая посмеиваться над попытками юного охотника.

Так они и соревновались почти несколько часов, пока, вдруг, ученик Эргара не оказался на самом краю Лестниц. Дух Дня, успевший подняться почти в самый центр своих владений, отправлял меткие лучи в глаза Арди.

Приложив лапу ко лбу, прячась от света, юный охотник посмотрел вниз. Действительно — спуск по Лестницам займет у него остатки дня, да и побегать по мокрым, местами обледенелым карнизам у него вряд ли получится.

Если, конечно, он не хочет где-нибудь ушибиться или и вовсе сорваться вниз. После такого Учитель вряд ли отпустит ученика хоть куда-нибудь дальше пределов Хижины.

Охотник толкнул небольшой камень и внимательно проследил за полетом осколка. Тот бился об острые гребни, отлетал от широких настилов, иногда скользя по гладким, обласканным Духом Дня ледяным щитам. Даже если поспешить, Ардан все равно…

— Хочешь, помогу?

Хлопнули могучие крылья и рядом с юным охотником опустился Глаза Облаков. Когда они оказались рядом, Арди понял, что даже если вытянется на задних лапах, то все равно не сможет посоперничать в росте с Кайшасом.

— Как поможешь? — решил уточнить Ардан.

Орел склонил голову на бок, его странные глаза моргнули, а верхнее правое крыло вытянулось в сторону лесных разливов. Отсюда казалось, что Кайшас способен накрыть их целиком, вместе с отряхивающимися от остатков снежных одеял острыми хвойными вершинами; немного щурящимися, забывшими приветствия Духа Дня лиственными тропами; пока еще лениво ползущими по земле ручьями, сбрасывающими ледяную шкуру и очами разливов — бесконечными озерами.

Ардан успел только подумать, что он, в целом не против, как на его предплечьях, слегка царапая кожу, сомкнулись в замок тяжелые когти. И следующее, что смог осознать разум юного охотника, это то, что он бежит уже вовсе не по снегу. То белоснежное, мокрое, почти неосязаемое, на что пытались опираться забавно дрыгающиеся лапы Арди — на поверку оказалось облаками.

Они стелились безмятежными холмами, пока охотник бежал тропами птиц. Ветер резал глаза и рассерженным филином ухал в ушах. Но Ардан этого не замечал. Расправив руки, он мчался среди дорог доселе неведомых ему и, возможно, большинству других земных охотников. Где-то внизу проносились Лестницы, сверкали ледяными клыками горы Алькады, ставшей вдруг такой маленькой и скромной, а Ардан что-то кричал.

Выл во все горло и улыбался до самых ушей. Кайшас смеялся так, как могут смеяться лишь те, кто привел домой в гости старого друга, которому давно уже хотел показать, что вот, смотри, как я живу, теперь мы лучше друг друга поймем.

А Арди все бежал и бежал. Он отталкивался от кучевых облаков, скользил по перьевым, перепрыгивал с одного на другое, а в какой-то момент они поднялись так высоко, что жар Духа Дня едва не обжигал кожу.

— Готов? — проскрипел голос орла.

— К чему-у-у-у-у….

Крик Ардана, постепенно переходящий в вопль, рассек небо Алькады. Кайшас сложил крылья и они, со свистом в ушах, слезами в глазах и радостью в сердце, камнем полетели вниз. Земля менялась местами с небесами, кружась в хороводе осколков реальности, которые юный охотник успевал высмотреть и осознать. Но ему не было страшно. Наоборот. Он чувствовал что-то такое… такое…

Запах каких-то ягод и чего-то… чего-то съестного. Что ему нравилось. Кажется, это называлось…

— Ну вот мы и здесь.

Арди понял, что они больше не летят и не падают. Наоборот — раскинув руки в стороны, он чувствовал под своей спиной вовсе не острые камни, голодными муравьями, впивавшимися в плоть, нет это… были самые настоящие муравьи. Маленькие засранцы забирались на тело юного охотника, заставляя того похрюкивать из-за неприятных ощущений.

Ардан вскочил, отряхнулся и чуть было не свалился на задницу. Голова закружилась, а легкие надулись мешками. Тут, внизу, воздуха оказалось куда больше, чем даже на Лестницах, не говоря уже об угодьях где охотились Эргар и его ученик.

— Дальше сам, — донеслось сквозь гул в ушах. — Не пропади, детеныш.

Арди хотел было прокричать в ответ слова благодарности и уточнить, что он никакой не детеныш, но вместо этого зашелся в кашле и, все же, свалился в траву, еще мокрую от росы. Кайшас только засмеялся и спустя несколько ударов сердца уже скрылся среди застывших в небесах облаках.

Юный охотник улыбнулся и, прикрыв глаза, распластался в траве. Куда мягче, чем острые камни Хижины, куда теплее, чем снежный настил горных троп. А запах… она пахла чем-то… чем-то таким… Арди не мог вспомнить, но ему казалось, что он уже знал этот запах — приветствовал раньше. Когда-то давно. Может во сне… или во сне о другом сне.

Дул ветер. Он гнал тяжелые, кучевые облака, в насмешку принимавшие формы птиц и зверей. Без умолку перешептывались кроны елей, хихикали скрипучие березы, а еще молодые листья, едва-едва появившиеся из набухших почек кленов и дубов, лениво потягивались, встречая весенний рассвет.

Арди потянулся, зевнул, но сумел перебороть негу, внезапно закутавшую его в теплую шерсть. Юный охотник вскочил на ноги, убедился, что времени еще предостаточно и побежал в лес — играть среди разливов.

В это время он еще не знал, что к поляне кто-то приближался.

Глава 8

Юный охотник бегал среди высокой травы, игрался с просыпающимися ручьями, помогая им освобождаться от сладкой весенней неги. Он ловко скалывал кусочки тонкой ледяной пленки, пытаясь выловить ленивых рыб. Иногда останавливался, подолгу всматриваясь в вереницу едва-едва заметных следов среди слегка примятой травы. После этого приходилось едва ли не час обнюхивать деревья, камни и скалистые отломы, оставленные древними ледниками.