История Ирэн. Отрицание (СИ) - Хайд Адель - Страница 52

Глава 36

Москов. Кремль. Несколько дней назад. Суббота

После того как Забела зачитал, что в заявке на «привилегию» по булату стоит имя Ирэн Лопатиной и помещика Ивана Ивановича Картузова, мир для Виленского изменился. Он вообще теперь ничего не понимал. Да и остальные приближённые императора тоже находились в состоянии полного удивления.

Император, граф Забела, вошедший в Оружейную Шувалов, все посмотрели на Виленского.

– Не смотрите на меня так, – Виленский развёл руками, – я сам ни черта не понимаю.

– Граф? – обратился Виленский к Андрею, – вы недавно из поместья Лопатина, – барон намеренно подчеркнул слово «поместья», возвращая графу утренний «укол», – возможно, вы заметили что-то?

Граф Забела ухмыльнулся и сообщил:

– Да, кое-что я заметил, барон. Вашу супругу пытались убить, и «доброжелатель» ещё не найден. Мною были схвачены исполнители, но кто хочет избавиться от Ирэн…Лопатиной, мне пока узнать не удалось.

Виленский побледнел, руки его сжались в кулаки, но он не успел ничего сказать, его опередил император.

– Я не знаю, Серж, что там у тебя с тем, что ты никак не оформишь подписанное мною прошение о разводе, но Ирэн я тебе не отдам. Если она действительно причастна к изобретению булата, то она будет находиться под моей личной защитой.

Виленский попытался снова что-то сказать, но император жестом попросил его не спешить, и продолжил, обращаясь к Шувалову:

– Александр Иванович, выдели кого-нибудь посмекалистей из тАйников*, пусть поедет в Никольский, грамоту императорскую ему выпиши, что приехал курировать булатное производство. А ты, Серж, – император снова перевёл взгляд на Виленского, – нужен мне здесь, на границе с Ханиданом неспокойно, а литейные заводы мало пушек льют, надо бы объезд сделать, разобраться.

(*тАйник – сокращённое название агентов тайной канцелярии)

Император всех отпустил, а сам пошёл в сторону семейного крыла, обедать он обещал с супругой. За обедом рассказал ей про булат и не удержался помянул Ирэн Виленскую. Настроение у Марии Алексеевны было плохим до самого вечера.

Граф Забела выбежал сразу за Шуваловым и, нагнав его, попросился императорским куратором в Никольский уезд. Но Александр Иванович не зря столько лет был начальником Канцелярии тайных розыскных дел, он всех «читал на раз», и сразу понял, что у Забела там какой-то свой интерес.

– Уж не к Виленской ли «копыта» подбивает, – подумал граф Шувалов, а вслух сказал:

– Не по чину тебе, Андрей, куратором в провинцию ездить, вон видишь, шпионы к нам едут, будешь здесь императорскую семью оберегать. Я кого-нибудь из «полевых» пошлю.

Немного помолчал, хитро взглянул на Андрея и потом, как будто спрашивал сам себя, произнёс:

– Яшку Морозова что ли послать? Точно, он самый подходящий.

Граф Забела сжал зубы, но ничего не сказал и откланялся. А Шувалов посмотрел на дверь, закрывшуюся за графом Забела, и покачал головой:

– Мальчишки…

***

Елена Михайловна уже несколько раз встречалась с леди Бейкер, и она нравилась ей всё больше. Тихая, спокойная, держится с достоинством. Из несомненных плюсов, старшая Виленская выделяла то, что леди Бейкер вдова и имеет схожие с ней взгляды на жизнь. Они не раз обсуждали, что леди Жозефине претит роскошь и излишества, что, если приходится посещать балы и другие светские мероприятия, то она чувствует себя там чужой и старается быстрее уйти. Одно огорчало Елену Михайловну, Саша ни в какую не хотел общаться с леди Бейкер, и когда она в последний раз приходила к баронессе на чашечку чая, снова ушёл к себе. Но баронесса связывала это с детским эгоизмом.

В общем, Елена Михайловна решила взять судьбу брата в свои руки и представить ему такую замечательную даму. Возможно, они друг другу понравятся и он, наконец-то, забудет и Ирэн и передумает снова тащить в дом глупую молодую девицу.

Утром баронесса вышла проводить брата на службу и спросила разрешения пригласить на ужин подругу. Ничего не подозревающий барон согласился, даже не уточнив как зовут подругу. Его обрадовало, что у всегда замкнутой сестры появилась подруга. В последнюю неделю барон почти всё время проводил на службе, готовился к поездке к Старым горам, где располагалось большое количество железорудных заводов, поэтому сегодня обещал быть дома на ужине, обещал не только сестре, но и сыну.

***

Леди Бейкер не знала, что надевать, с одной стороны, она ехала, чтобы соблазнить мужчину, а с другой, там была эта, старя грымза, его сестра, которая восхищалась этими ужасными чёрными балахонами, которые Жозефине приходилось надевать каждый раз. Когда она встречалась с баронессой.

Поразмыслив немного, леди Бейкер всё-таки отбросила чёрное платье и надела тёмно-синее, которое хоть как-то обрисовывало фигуру. Он тоже было без декольте, но не под самое горло, а слегка приоткрывало самое основание шеи, ту самую ямочку, которую та любил целовать Кирюша. При воспоминании от Балашове у леди Бейкер сладко что-то свернулось внизу живота.

Ей пришлось рассказать ему, что она идёт на ужин к сестре Виленского, чтобы тот не приходил сегодня ночью.

Леди же не могла предугадать, что случится с бароном после того, как она подсыплет ему порошок, полученный от лорда Уитворта, и как это повиляет на то, где она сама проведёт эту ночь. Но ведь Кирюше этого знать не обязательно, а там как получится.

Дворецкий уже узнавал леди Бейкер и после того, как слуга забрал пальто и шляпку, проводил даму наверх в столовую.

Жозефина, «смущённо» проводя руками по пышным юбкам, «призналась» сестре Виленского, что долго «мучилась», но решила сегодня не надевать чёрный вдовий наряд. К её удивлению, баронесса её похвалила.

Женщины решили дождаться барона и пока сидели и обсуждали новости про приютских детей, для которых усилиями баронессы Виленской удалось нанять учителей, чтобы те освоили основу грамоты и священного писания.

Может старшая Виленская плохо разбиралась в людях, возможно, была черства по отношению к ним, но при этом она действительно многим помогла как у себя в имении, так и здесь в столице. Она делала это потому, что считала правильным. У баронессы было только две оценки – правильно и неправильно, она никак не могла принять, что в жизни не бывает правильного или неправильного, что жизнь гораздо более многогранна.

Вот и сейчас, она считала правильным свести брата с малознакомой ему женщиной. По этой же причине она сожгла письма Ирэн, по её мнение, это было правильно.

Вскоре дворецкий доложил о приходе барона, Елена Михайловна распорядилась привести Сашу, которому барон обещал совместный ужин.

Барон зашёл в столовую и увидел, что подругой баронессы оказалась приставучая леди, с которой Ставровский познакомил его на балу у императора… Только сегодня она была одета в довольно скромное платье, которое скорее скрывало фигуру, нежели подчёркивало. Это ему понравилось.

– Серёжа, познакомься, это моя подруга, леди Бейкер, – произнесла Елена Михайловна

– Рад видеть вас в нашем доме, – произнёс положенное этикетом приветствие барон, и представился сам, про себя недоумевая:

– Леди Бейкер, что, не запомнила меня, когда подходила со Ставровским? Или забыла, что мы танцевали и она изо всех сил приживалась ко мне своим б… «богатством»?

Барон был воспитанный человек и не стал настаивать на том, что они с баронессой знакомы. Кто её знает, может и правда провалы в памяти у женщины, а он будет её смущать своими вопросами.

Пришёл Саша и барону стало не до леди Бейкер, хотя, конечно, ему приходилось периодически отвечать на вопросы под укоризненным взглядом сестры.

После ужина барон пошёл проводить сына в его комнаты, и пообещал Елене Михайловне вернуться в гостиную, еще посидеть с женщинами.

Пока шли по коридорам дома Саша молчал, но зайдя к себе в комнату, вдруг повернулся к отцу и с каким-то отчаяньем сказал: