Невыносимое счастье опера Волкова (СИ) - Алекс Коваль - Страница 6

– Уважаемый, у нас есть хоть малейший шанс добраться сегодня до места назначения?

– Обижаешь, дорогая! Щас все сделаю и домчу с ветерком!

С ветерком? Ха!

Десять минут в пути и “та-дам”! У нас закончился бензин за пять километров до заправки, на которую мой “водитель” бегал с канистрой.

Потом мы чуть не попали в аварию, разумеется, по чьей вине? Правильно, моего таксиста. Который с рвением бросился доказывать второму участнику почти произошедшего ДТП, что он олень обыкновенный. Умора, да и только. Уж по какому объявлению и где этого бедолагу наняли, даже гадать не берусь, но права у него явно нарисованные. Ну, или на велосипед. Но точно не на авто!

И как вишенка на торте – авария на трассе, которая организовала массовую пробку.

Аут!

Уже в тот момент я начала понимать, что моя затея с приездом в Сочи была не просто плохая, а ужасная. Как не складывалось у меня с этим городом всю жизнь, так и не складывается.

В итоге, два часа спустя, когда в моих мечтах я уже должна была быть дома, откупорив бутылочку красного вина, отмечая свой приезд… мы еще только с восхитительно наглым:

– Заедем в город, красавица? Всего пять минут, в магазин забегу, – поворачивали в сторону города.

И да, теоретически я могла психануть. Забрать вещи и уйти искать другой транспорт, даже не рассчитавшись, и совесть моя была бы чиста. Но вымотанная после раннего подъема, перелета и экстремальной дороги, я натянула на нос очки и забила на всё, махнув рукой. Казалось, что хуже уже этот день просто быть не может.

Но я ошибалась. Это был еще не вечер.

Единственной передышкой во всей этой круговерти проблем был поход в магазин за бутылочкой воды…

– Тони? – раздалось первый раз на весь честной народ. Если быть точнее, на огромный зал продуктового гипермаркета. Я даже не шелохнулась. Как стояла у кассы, так и стояла. Ну, ищут там какого-то Тони, или какую-то Тоню, какое мое дело?

Но когда это звонкое:

– Тони! – повторилась уже значительно ближе, в голове что-то щелкнуло.

Тони?

Какое знакомое обращение. Помнится, в молодости это дурацкое, навешанное мне “тем самым Виктором” Тони проходу не давало. Если учесть, что еще и девочкой я была пацанкой, которая любила байки, тусовки и рок, а с мальчиками дружить у меня выходило в разы лучше, чем с девочками, то подобное сокращение моего имени было в точку. Хотя и бесило жутко.

Так может… меня зовут?

Да нет, вряд ли.

И, тем не менее, когда женский голос уже почти на ухо повторил:

– Антонина… – а на мой локоть легла чья-то ладонь, сомнений не осталось – вот и “призраки прошлого” нагрянули.

Я прижала к груди бутылку с водой и обернулась. В первые пару мгновений растерялась. Уставилась на отдаленно знакомое лицо девушки, обрамленное аккуратным белоснежным каре, с чересчур большими голубыми глазами…

– Мы зн… – начала да “охнула”. – Да ладно! Агата, ты, что ли?!

– Ага, я, Нин, – просияла улыбкой единственная настоящая подруга детства, с которой мы в свое время утратили связь.

Да я вообще со многими ее утратила, когда улетела в Москву. Не могу сказать, что сильно об этом жалела, но в определенные отрезки времени поддержки от такой, как Агата – умеющей слушать, слышать и давать дельные советы – мне очень не хватало. В отличие от пацанки меня, она всегда была, как Синичкина: девочка-девочка. Ну, из тех, в ком мужики нежность видят, а не своего в доску “бро”.

– Я тебя не узнала, Белова. Привет!

– А вот я тебя сразу. Ты совсем не изменилась, Кулагина. Ни капельки!

Агата бросилась ко мне с объятиями, и я растерянно приобняла ее в ответ. Ощущая себя деревянным бревном, толком и не понимая, как реагировать и что я чувствую от встречи с человеком из своего прошлого.

Десять лет…

Последний раз мы виделись десять лет. Агатка была одна из тех, кого я должна была предупредить об отъезде и кому, вопреки всему, я не сказала ни слова. Просто молча исчезла.

– Эм… ах, да, не изменилась, – улыбнулась я, прикладывая карту к терминалу, рассчитываясь за воду. – Надеюсь, это хорошо?

– Еще бы. Все так же шикарна! Волков, когда увидит, с ума сойд…

Я хмуро зыркнула в сторону бывшей подруги. Агата прикусила язык.

С чего вообще Волкову меня видеть?

Волков…

Виктор…

Нет, определенно в Сочи эти имя и фамилия меня преследуют и выводят из себя! Будто находясь за сотни километров от родного города, я имела стену, которая прочно защищала от вторжения прошлого в мою жизнь. С прилетом стена растворились. И мне это не нравилось. Совсем.

– Прости, Тони...

– Нина, Агат.

– Нина. Еще раз прости. Забыла, что у вас там… в общем… не важно. Ты как? Куда? Надолго?

– Пока не знаю. На неделю, а там посмотрим. Нужно немного привести в порядок дом бабушки да что-то уже с ним решить.

– Что решить?

– Продать.

– Все наоборот дома на побережье скупают, а ты продать?

– Появляюсь здесь раз в три года, мне точно проку мало от этой недвижимости.

– Значит, ты приехала заняться наследством?

– Вообще в отпуск. Но почему бы и не совместить. А ты? – продвигаясь неторопливо в сторону выхода, посмотрела я на подругу. – Ты же вроде собиралась улететь в Питер. Помнится, даже поступила, Агат.

– Собиралась. Но не сложилось. Хотя я и не жалею, я люблю Сочи, все близкие рядом, друзья, опять же, с самой школы. Со многими до сих пор общаемся и видимся. Это классно… – мечтательно улыбнулась подруга.

Может быть, и классно, но у меня никогда не было такой сильной привязанности к былым временам. И тем не менее, что-то в груди зачесалось. Раздражающе заворочались чувства ностальгии, которые только усилием воли удалось задвинуть обратно.

– А ты, Нин? Замужем, наверное?

Ох, мой любимый вопрос. Формально – да, штамп все еще красуется в паспорте. Но реально:

– Нет.

Муж объелся груш. Так ему и надо.

– Дети?

– Мимо.

– Ну, прилетела-то не одна?

Я ухмыльнулась.

– Я же говорю – отпуск. В моей жизни это время наедине с собой. Так что да, одна, – сказала я, притормаживая у такси. Посмотрела на бывшую подругу и, готова поспорить, что у меня на глазах ее аж загорелись! Вспыхнули летней голубизной неба, а по пухлым губам расплылась улыбка:

– О-о, Виктор будет счастлив!

Опять двадцать пять!

– Да при чем тут Виктор?! – не выдержала я, буркнув. – Та страница перевернулась, а книга вообще закрылась, Агат. Десять лет назад. Он вообще сейчас где? Наверняка же…

– В Сочи, – рушит все мои надежды собеседница.

Еще и улыбается пуще прежнего. А я, с трудом удержав ударившееся о ребра сердце и кислую мину, переспрашиваю:

– Как в Сочи?... Он же служить собирался.

– Так отслужил и вернулся. Здесь, у нас в УВД и работает. Такой весь крутой и неотразимый старший оперуполномоченный. У нас его полгорода знает, – хихикает подруга. А мне вот вообще ни разу не смешно! Твою же, Нина, бабушку!

Здесь? Черт! Десять лет, блин, Вик! Десять! Неужели нельзя было поменять место своей дислокации?! Хотя о чем это я? Это же Волков. Виктор, чтобы его, Волков! Ярый противник больших городов, больших перспектив и больших денег. Гребаный, блин, супермен!

Я аж закатила глаза, пытаясь скинуть свалившееся на плечи раздражение. Успокаивая себя мыслью, что то, что мы в одном городе, не означает, что мы обязаны пересечься где бы то ни было. Успокаиваю, да. Но Агата, будто прочитав мои мысли все рушит, заявляя:

– Так что вы обязательно встретитесь.

– С какой это радости? Город, может, и не Москва, но большой.

– Угу, – теребя лямку сумочки на плече, хитро щурится Агата. – Большой.

– Ты что-то знаешь?

– Нет, – с кристально чистыми, честными глазами, пожимает плечами подруга, – но поверь, тебя ждет сюрприз. Огромный такой… сюрприз.

Ненавижу сюрпризы.

Но, судя по выражению лица Агаты, пытать ее смысла нет. Остается только надеяться, что она что-то путает и в чем-то ошибается, хотя надежды и на это мало.