Телепаты: глубинная связь (СИ) - "Сумеречная греза" - Страница 13

Вся надежда была на бабочек — не свалит, будет у меня занозой в заднице торчать и рыть куда не попадя на планете, которая взорвется с года на год. Вместе с ней. А этого мне нафиг не нужно — женщины должны жить в безопасности, помереть вместо них мы прекрасно сможем и сами.

— Невероятно! — продолжала парад осознаний Алисия, — Да ведь если он телепат, то, скорее всего, не единственный на этой планете! Если такие мало развитые животные могут такое, что говорить а более развитых?!

— Не ори так, всю фауну распугаешь, — рассмеялся я, — Хорошо, что нулевой сектор. Научись вести себя потише.

— Простите… просто… просто я поражена!

— Да, дюймовочка, на этой планете не только аборигены башкой общаются.

Сколько же в ее глазах огня! Ну девка… Классная такая заноза в моей заднице, такой ещё никогда не было. Мне даже нравится. Пора вести ее к бабочкам.

— Страусы эти не единственные, но тут далеко не все умеют считывать мысли. Этот только на начальном уровне. Но ему вполне хватает, чтобы выжить — ноги-то быстрые, — сказал я, сощурившись.

— Я хочу увидеть всех! И везде! — Алисия прямо вспыхивала на глазах, превратилась в хищную кошку, жадную до знаний.

— Есть ещё кое-кто, — улыбнулся я во все тридцать один, — Там, ближе к краю сектора.

— Пойдёмте же туда скорей!

— Пойдем, только от меня дальше полутора метров не отходить.

— Но это же относится только к Шейле, а не ко мне, разве не так? — округлила хорошенькие глазки дюймовочка.

— К ней, да. Просто я тут подумал, что и тебе не помешает, — на самом деле мне хотелось, чтобы она помаячила рядом со мной, не знаю, почему.

— Но ведь этот сектор безопасен, я правильно поняла?

— Вроде как да.

— Только вы хотите, чтобы я не отходила от вас, хотя это не будет опасно, так?

— Угу…

— Почему?

— Потому что я так сказал, а я тут главный, — отрезал я, уже понимая, что вырвал у дюймовочки чеку.

Она начала пыхтеть, как ежовик, которого ещё не видела.

— Ну, знаете ли! — выпалила дюймовочка, — Показывайте, где находятся животные-телепаты, — нахмурила она бровки, — Мы собрались тут работать, а не ходить друг за другом гуськом. Вы профессионал, или просто турист?

Я — турист? Отлично, я тупой, да еще и турист. Тупой турист. Три года на Омеге, и вот те на. Ну, хорошо, дюймовочка. Сама напросилась. Хотел сам контролировать знаменательную встречу, чтобы комбинезончик не сильно замочила, но теперь держись.

— Прямо и налево, вон прямо у того полосатого дерева, — сказал я ей, отдавая в руки карту с красными точками-объектами.

Она вырвала ее у меня и отправилась по указанному направлению твердым шагом.

Какая ярость, какая решительность. Ух… Я ухмыльнулся, оставшись стоять на месте. Наблюдал, как она удаляется, теряясь в листве джунглей. Сама хотела — вот за ней и не пошел. Итак, ждём.

Три, два, один… хм… ну где же? Не слышу. Три… два… один…

— Ааааа! — услышал я истошный вопль дюймовочки, такой пронзительный, что она переплюнула всех предыдущих своих коллег. Так у меня телепатки ещё не визжали.

Музыка для моих ушей.

Покричит примерно минуту, потом похрипит ещё с две-три. Потом пойду спасать бояку. Встал, засекая время. Вот только крик прекратился уже через секунд десять, а потом настала тишина.

— Что случилось?! — подбежала Шейла.

— Что-то она рано замолкла, — нахмурился Арт. Шейла посмотрела на него удивлённо.

— Твоя правда, — встревожился я.

— Сломала себе чего? — предположил Арт, — Может, шею?

— Не знаю, — ответил я, — Черт!

И припустил в джунгли.

— Алисия! — закричал я, кинувшись к ближайшей яме с гусеницами бабочек без названия, но ее там не было. Странно, но ее мыслеобраз значился тут.

Она меня запутала! Оставила ложный след, чтобы не смог докучать ей!

Вот… вот… слов не находил, как ее назвать!

Бросился проверять каждую яму, их насчитывалось ровно восемь. Пока проверил все, прошло много времени. Даже не засекал, сколько. Наверное, минуты две, или пять, прежде чем я всё-таки отыскал Алисию.

То, что я увидел, повергло меня в шок. Девушка сидела посреди ямы, полностью облепленная жирными гусеницами-червяками, которые ползали по ней, как по собственному дому. Они прогуливались по гладкому комбинезону, зацепившись липкими присосками, свисали с ее рук и даже приклеились к щеке.

Вот только никакой паники у Алисии я не заметил. В ладошках она держала одну из гусениц-червяков, большую и толстую, с пушком на спине и такую яркую, разноцветную, что она была похожа на клоуна. Гусеница эта была совсем неподвижна. Она немного вздулась и распухла, став чуть больше, чем остальные.

По щекам Алисии текли крупные слезы.

«Точно не от испуга рыдает», — понял я.

— Я раздавила ее! — захлебывалась слезами дюймовочка. Она посмотрела на меня заплаканным, полным отчаянья взглядом, — Я нечаянно упала на нее, когда свалилась в яму и раздавила! Ей больно! Сделай что-нибудь! Спаси ее, Морган!

Черви! Огромные, жирные черви! Они везде! Подо мной, на стенах ямы, на лианах и растениях, которыми она заросла, даже на одежде!

— Ааааа! — кричала я, паника набатом стучала в висках. А черви все подползали, будто хотели наброситься и пожрать меня живьём.

От невообразимого страха с меня слетели все мысленные и эмпатические барьеры, ощущения обострились до предела.

«Какое приятное существо», — вонзилось в мое чувственное восприятие.

— Она боится, — донеслось отовсюду на эмпатическом уровне, — Не бойся, не бойся, не бойся!

От червей, от всех одновременно, пошла настолько мощная волна дружелюбия и жалости, что я тут же перестала кричать.

«Бабочки», — вдруг вспомнила я слова Моргана.

Он привел меня в яму с «будущими бабочками»! Это не черви, это гусеницы!

Они не думали, потому что были слишком примитивны для мыслей, но они чувствовали! И не желали мне зла. Напротив, хотели успокоить.

Я присмотрелась: разноцветные, со слегка заметным пушком на спинках и необычайно красивые. Страх как рукой сняло. Я стабилизировала эмпатическое восприятие.

Вся яма представляла собой большое гнездо, где гусеницы, видимо, дозревали до бабочек. Им я была не просто интересна, я им понравилась! Как же они были прекрасны... Сплочённые, милые и очень любопытные.

Кто ты? Кто ты? Кто ты? — доносилось отовсюду. Гусеницы подняли любопытные мордочки, будто обнюхивали воздух. На самом деле они прощупывали пространство пушком на спине — антеннами для восприятия эмпатии.

«Меня зовут Алисия. Друг. Друг», — послала я им привет и гусеницы приподнялись над землей и радостно задрожали. Кроме одной... Та безжизненно лежала посреди ямы, вспухла и кричала от боли. Отчаянный эмпатический крик резанул по груди, заставляя почувствовать резкую боль. Слезы брызнули из глаз… Я раздавила ее! Упала на бедное существо и теперь оно мучается, рискуя умереть!

Осторожно взяла в ладони это маленькое, нежное существо и, плача, начала озираться по сторонам.

Задрав голову, вдруг увидела удивлённое лицо Моргана. Не помню, что кричала ему, но он смотрел на меня так, будто я в одиночку пошла на фагозавра. С голыми руками.

— Дюймовочка, это всего лишь червяк, чего так убиваешься? — спросил он меня, не меняя удивлённого выражения лица.

— Скажи ещё, что они тоже съедобные! — всхлипнула я, разозленная его бессердечием, — Может, ты их тоже съесть не против?

— Так-то я не пробовал, — почесал затылок Морган, — Это всё-таки больше к экстриму относится, а я мужчина осторожный. Ха... кхм...

— Хочу ее спасти, — не унималась, — Не могу оставить ее здесь умирать. Гусеничке хорошо в моих ладонях, я чувствую это! А как только кладу на землю, она сразу начинает кричать. Ты понимаешь, Морган?

— Ни капли, — честно признался мужчина, — Вы, эмпаты, еще страннее, чем обычные телепаты. Свалилась на мою голову... Но в этой ситуации есть и плюс, — Морган улыбнулся, и снизу особенно хорошо было видать его отсутствующий зуб, — Дюймовочка начала обращаться ко мне на «ты». Продолжай в том же духе. Эй, Арт! Приволоки-ка сюда какую-нибудь бесхозную банку, посадим туда эту штуку. Можно из-под бычков.