1928 год: ликвидировать ликвидаторов (СИ) - Ангелов Августин - Страница 25

А заняться ликвидацией Генриха по-тихому я пока не имел возможности, кроме той, чтобы самому сделаться ликвидатором, чего я, естественно, не желал. Зачем же мне подставляться, если впереди еще подобных ликвидаций предстоит много? Повернуть историю, устранив всего одного Ягоду, конечно, вряд ли возможно. Для тихой ликвидации этого будущего палача в моем распоряжении должен был находиться абсолютно надежный помощник, профессиональный убийца, готовый на смерть ради меня. А я пока не создал свою собственную агентуру и не был настолько уверен ни в одном человеке из своего нынешнего окружения.

Ну, кому я могу дать подобные распоряжения? Не Бокия же просить организовать покушение на Ягоду? Имелась в запасе, конечно, Эльза. Вот только подсылать ее в качестве ликвидатора к Ягоде не имело особого смысла, поскольку они с Генрихом были отлично знакомы, отчего риск провала сразу возрастал на порядок. Да я и не был до конца уверен даже в ней. Менжинский почему-то искренне верил, что Эльза не подведет, но не я. А вдруг окажется, что она двойной агент? Что, например, если она обо мне собирает информацию хоть для того же Ягоды? Это же пока никак не проверено.

С другими вариантами и вовсе была беда. Вроде бы, мне подчинялся всесильный аппарат ОГПУ. Но, с исполнителями не все обстояло так просто, как казалось. Большинство отделов, где имелись подходящие сотрудники определенной квалификации, находились в непосредственном подчинении Ягоды. Конечно, садистов и палачей, которые были готовы сутками напролет издеваться над беспомощными арестантами, выбивая из них показания, в том же оперативном отделе хватало. Но вот с профессиональными ликвидаторами дела обстояли значительно хуже. Например, не было еще в системе ОГПУ никакого специального отряда снайперов. Даже знаменитые ворошиловские стрелки, как явление, появились только в тридцатых годах.

Привлекать кого-то из завербованных ОГПУ бывших царских офицеров не хотелось, а криминальных личностей, которые расколются сразу, как только их возьмут — тем более. И потому я пока не находил ответа на вопрос: кого же для ликвидации Ягоды можно использовать прямо сейчас? И, как я понял, покопавшись в памяти Менжинского, у него тоже не было настолько надежных прямых исполнителей, кому он мог бы доверить сию минуту столь деликатное дело, как убийство собственного заместителя. Значит, скорее всего, придется использовать кого-нибудь втемную. Вот только кого? Не отдавать же распоряжение кому-то из законспирированных агентов ИНО Трилиссера, чтобы подложили фугас на путях следования автомобиля с Ягодой?

Я терялся в догадках, как же поступить, а тут еще вошла Эльза и начала приставать к Менжинскому, сбив все мои мысли. Позанимавшись с ней любовью, Вячеслав, вопреки своему обыкновению, предложил секретарше пообедать вместе с ним в кабинете. Подняв телефонную трубку, он распорядился, сославшись на занятость, чтобы еду на этот раз доставили из столовой. И уже минут через десять Эльза встретила в приемной двух поварих, вкативших в кабинет столик на колесиках, полный еды. И только успели отобедать, как подошел Карл Паукер.

Это был круглолицый мужчина среднего роста в расцвете сил и с добродушной внешностью, совсем не похожий на паука. Подражая Сталину, он одевался в военный френч и фуражку, скрывающую лысину. Но, в отличие от генсека, никаких усов он не носил, да и рябинок не имел, наоборот, его тщательно выбритое лицо блестело здоровой лощеной кожей. Смотрел он весело, а в его темных глазах плясали задорные искорки. Поздоровавшись, он начал докладывать о положении с охраной в Кремле и обо всех изменениях за последнее время.

Менжинский, конечно, вежливо выслушал доклад, но, как только Паукер закончил, Вячеслав сразу же заговорил о деле, перейдя на «ты»:

— Сейчас я провожу некоторые секретные мероприятия, которые сопряжены с опасностями. И вот что мне надо от тебя, Карл. В подъезде моего дома необходимо развернуть круглосуточный пост охраны.

— А можно уточнить, Вячеслав Рудольфович, в каком виде вам предоставить дополнительную охрану: явную или законспирированную? — спросил Паукер.

Менжинский ответил:

— Явную не нужно. Больше внимания привлечет. Лучше, если просто сотрудники в штатском будут там дежурить круглосуточно. Например, дополнительную дворницкую под лестницей сможешь организовать? Место там есть.

— Сегодня же будет сделано, — заверил Карл.

Когда он ушел, Менжинский завершил работу с документацией и засобирался, сказав Эльзе:

— Вызови мне машину. Всем скажешь, что я выехал с инспекцией на объекты.

— Но, где же мне вас искать, если спросит товарищ Сталин? — поинтересовалась секретарша.

— Скажешь, что уехал охотиться на селезня. Он поймет, — сказал Менжинский, одевая пальто.

На улице возле парадного подъезда застыли часовые в буденовках и шинелях, а дворники чистили снег большими деревянными лопатами. И все они, конечно, косились на самого главного начальника. Промозглый морозный ветерок кружил снежные хлопья и бросал в лицо колючие снежинки, но черный «Паккард» уже подъехал, а шофер в коричневой кожаной куртке и кепке такого же цвета, выйдя из машины, услужливо распахнул дверцу перед большим начальником. Вот только водитель на этот раз оказался другой, не тот, который постоянно возил Менжинского. Парень выглядел помоложе, не старше тридцати лет, он был более рослый и пошире в плечах.

— А мой шофер где? — поинтересовался Вячеслав.

— Он заболел. Меня прислали вместо него, — объяснил незнакомый парень.

— Кто прислал? — задал вопрос Менжинский.

— Товарищ Паукер Карл Викторович, — ответил водитель.

— И как вас зовут? — спросил председатель ОГПУ.

— Тихомиров Сергей Геннадьевич, — произнес парень.

Я пока не вмешивался, но внимательно наблюдал за всем глазами Менжинского. Происходящее казалось мне подозрительным. Ведь никто не предупредил, что на этот раз приедет другой водитель. Да и Карл Паукер вряд ли успел бы так быстро прислать своего человека. Тем более, что никто и не просил о замене водителя. А это означало, что Сергей Тихомиров легко может оказаться не шофером, а террористом. И надо было действовать, чтобы немедленно проверить его. Рядом за спиной люди по-прежнему входили в подъезд учреждения и выходили их него. А по двум сторонам от них несли караул красноармейцы. Да и два дворника соскребали с тротуара слежавшийся снег совсем рядом. Но, кто из них придет на помощь в дороге, если это ловушка, подготовленная, например, Генрихом Ягодой?

Менжинский колебался: садиться в машину с незнакомым водителем или нет? Он собирался попросить шофера предъявить удостоверение. Вот только Вячеслав упустил из вида, что любой документ можно подделать. Потому мне пришлось срочно вмешаться. Задвинув личность Менжинского на задний план, я сказал парню:

— Подожди-ка еще немного, я забыл важный документ.

После чего, развернувшись, вернулся в здание, приказав дежурному срочно соединить меня с начальником гаража. Но, к моему удивлению, постоянный водитель, с которым я ехал еще этим утром, действительно, заболел. За час до обеда он почувствовал себя плохо и сказал начальнику, что, видимо, отравился маринованными грибами, которые поел накануне. Он был тут же отправлен в поликлинику. А кандидатуру подменного водителя, действительно, согласовали с Карлом Паукером. Получалось, что сразу же после нашего разговора Паук сработал очень оперативно, взяв на контроль не только установку поста в подъезде, но и общее обеспечение охраны председателя ОГПУ. Вот только не предупредил, гаденыш. Самоуправство, конечно, в некотором роде, пусть и ради безопасности.

Я сразу поинтересовался, что это за парень такой Сергей Тихомиров. Оказалось, что он коренной москвич 1898 года рождения мещанского происхождения и участвовал в Первой мировой войне. Пошел он на фронт добровольцем. Причем, служил в особом пластунском батальоне, бойцы которого занимались разведкой и диверсиями в тылу врага. Вступив в партию большевиков сразу после Октябрьской революции, Тихомиров сражался и на фронтах гражданской, дослужившись до командира роты. Во время освобождения Крыма от войск Врангеля он был тяжело ранен, долго лечился, а, вылечившись, устроился водителем в ВЧК.