Закон пустыни - Жак Кристиан - Страница 17

• Предыдущая
• 17/80
• Следующая

– Мне здесь нечего делать.

– Наоборот! Хороший секретарь…

– Вы теперь слишком важная птица. В таких кабинетах писцы должны работать с утра до вечера, отсюда пораньше не уйдешь. Это мне не подходит. Я уж лучше займусь карьерой дочери. Мы с ней отправимся в провинцию, будем участвовать в деревенских праздниках. А потом, глядишь, и подвернется контракт с опытной труппой. Господь должен помочь бедной девочке.

– Это решение окончательное?

– Вы слишком много работаете. И обязательно наткнетесь на интересы важных персон. А я уж лучше заранее отложу в сторонку свой посох, служебную набедренную повязку и погребальную стелу и буду держаться подальше от драм и конфликтов.

– Вы уверены, что вам удастся их избежать?

– Дочь меня любит, уважает, и всегда будет слушаться. И я сделаю все, чтобы она была счастлива.

Денес наслаждался своей безоговорочной победой. Борьба была суровой, и его супруге пришлось задействовать все свои связи, чтобы вывести из игры бесчисленных конкурентов, весьма раздосадованных проигрышем. Таким образом, честь организовать торжественный банкет по поводу назначения нового старшего судьи царского портика выпала Денесу и его жене Нанефер. Благодаря умелому обхождению судовладельца, ловкости и силе убеждения его супруги эти двое оказались распорядителями предстоящей церемонии, где должны были присутствовать сливки общества. Назначение Пазаира было столь неожиданным, что заслуживало настоящего праздника, где избранные, как обычно, будут соперничать друг с другом в роскоши.

У Пазаира предстоящее мероприятие энтузиазма не вызывало.

– Этот прием меня удручает, – признался он Нефрет.

– Но он устраивается в твою честь, мой дорогой.

– Я бы предпочел провести вечер с тобой. Светские приемы в число моих обязанностей не входят.

– Мы отклонили приглашения на частные вечеринки многих важных персон; но этот прием – официальный.

– Если Денесу хватит нахальства! Он знает, что я подозреваю его в заговоре, и взял на себя роль гостеприимного хозяина!

– Прекрасный способ умаслить тебя.

– Думаешь, ему это удастся?

Тихий смех Нефрет взволновал его. Как она была хороша в своем облегающем платье, оставляющем открытой грудь! Иссиня-черный парик подчеркивал изящество черт ее слегка подкрашенного лица. Она лучилась молодостью, грацией, любовью.

Он обнял жену:

– Мне хочется посадить тебя под замок.

– Ты ревнуешь?

– Если кто-нибудь посмотрит на тебя, я его задушу.

– И это говорит старший судья! Как только вы можете произносить подобное?

Пазаир застегнул на талии жены пояс из аметистовых бусин с фрагментами золотой чеканки в форме головы пантеры.

– Это дивное украшение пробило брешь в семейном бюджете, но ты будешь самой красивой.

– По-моему, ты пытаешься меня соблазнить.

– Ты меня видишь насквозь.

Пазаир спустил бретельку ее платья.

– Мы уже опаздываем, – заметила она.

Перед тем как облачиться в парадный туалет, госпожа Нанефер прошла на кухню, где мясники, расчленив бычью тушу, резали ее на куски и насаживали их на стержень, укрепленный на двух стойках с раздвоенными верхними концами. Она сама отобрала части, предназначенные для жарки и для тушения, попробовала соусы и проверила, будут ли готовы вовремя несколько десятков запеченных гусей. Затем она спустилась в погреб, где дворецкий показал ей вина и пиво, приготовленные для стола. Убедившись, что качество блюд и напитков на должном уровне, она осмотрела банкетный зал, где слуги расставляли на низких столах золотые кубки, серебряные блюда и тарелки из алебастра. По всему дому разносился аромат жасмина и лотоса. Прием обещал быть незабываемым.

За час до прибытия первых гостей садовники собрали с деревьев фрукты, которые будут поданы свежими, во всем своем великолепии; писец отметил, сколько кувшинов с вином выставлено в банкетном зале, чтобы предотвратить возможное воровство.

Старший садовник убедился в том, что аллеи выметены, а привратник уже облачался в торжественный наряд и надевал парик. Суровый страж поместья, он позволит войти лишь известным людям и тем, у кого будут пригласительные таблички.

Когда солнце клонилось к закату, готовясь скрыться за Западными холмами, явились первые приглашенные. Привратник впустил царского писца с супругой, за которыми последовала вся городская элита. Гости госпожи Нанефер прогуливались по саду, засаженному гранатовыми и фиговыми деревьями, а также смоковницами; предавались беседам возле водоемов, у пергол и в деревянных беседках, любовались группами деревьев и кустов, устроенных на перекрестках аллей. На приглашенных произвело большое впечатление присутствие визиря Баги, который обычно не посещал подобных мероприятий, и друзей фараона в полном составе. Такая вечеринка запомнится надолго.

Ровно в тот момент, когда солнце зашло, слуги зажгли масляные лампы, осветившие весь сад и дом. На пороге появились госпожа Нанефер с мужем. Тяжелый парик, белое платье, отделанное золотой каймой, ожерелье с десятью рядами жемчужин, серьги в виде газелей и золоченые сандалии – таков был ее наряд. Муж ее был облачен в изысканный парик, длинную плиссированную тунику, кожаные сандалии, отделанные серебром. Супруги были модной парой и сейчас с удовольствием демонстрировали свое богатство, явно надеясь возбудить в приглашенных зависть.

Согласно протоколу первым к ним должен был подойти визирь. На нем была обыкновенная широкая набедренная повязка и рубаха с короткими рукавами, на больных ногах – разношенные сандалии.

Госпожа Нанефер и Денес почтительно поклонились.

– Какая жара, – пожаловался визирь. – Только зимой и можно дышать. Всего несколько мгновений на солнце, и кожа начинает гореть огнем.

– Если вы хотите освежиться перед пиршеством, один из бассейнов в вашем распоряжении, – предложил Денес.

– Я не умею плавать и терпеть не могу воду.

Распорядитель церемонии усадил визиря на почетное место. За ним последовали друзья фараона, затем наступила очередь высших должностных лиц, царских писцов и прочих важных персон, которым посчастливилось попасть на самый престижный праздник года. Одними из последних пришли Бел-Тран и Силкет, госпожа Нанефер приветствовала их небрежным кивком.

– Полководец Ашер приглашен? – шепотом спросил Денес у супруги.

– Он отказался. Сослался на служебные обстоятельства.

– А верховный страж Монтумес?

– Болен.

В банкетном зале с потолком, украшенным росписью в виде виноградной лозы, в удобных креслах расположились гости, обложенные подушками. Перед ними на низких столиках были расставлены кубки, тарелки и блюда. Женское трио, состоявшее из флейты, арфы и лютни, наигрывало приятные мелодии.

Нагие девочки-нубийки, расхаживая среди гостей, возлагали на их парики небольшие конусы благовонных умащений, которые в процессе таяния распространяли благоухание и отпугивали насекомых. Каждый получил в дар цветок лотоса. Один из жрецов плеснул на столик для приношений, стоявший в центре зала, немного воды в знак очищения трапезы.

И только тут госпожа Нанефер вдруг заметила, что виновников торжества до сих пор нет.

– Они чудовищно опаздывают!

– Не расстраивайся. Пазаир горит на работе, должно быть, его задержали дела.

– В такой день! Гости теряют терпение, пора подавать кушанья.

– Не нервничай.

Чтобы занять гостей, крайне раздосадованная Нанефер предложила приглашенной на вечер лучшей танцовщице Мемфиса начать свое выступление раньше, чем предполагалось. Двадцатилетняя ученица Сабабу, владелицы самого респектабельного пивного дома в городе, появилась перед гостями; из одежды на ней был лишь пояс с подвешенными на нем ракушками, которые мелодично позвякивали при каждом шаге. На левом бедре танцовщицы была татуировка, изображавшая бога Бэса, веселого бородатого карлика, покровителя безудержного веселья. Демонстрируя самые невероятные акробатические па и фигуры, плясунья развлекала собравшихся до самого прихода Пазаира и Нефрет.

• Предыдущая
• 17/80
• Следующая