Чертова дюжина (СИ) - Юллем Евгений - Страница 14

Судя по ухмылке, мне стало жалко ее соплеменников. Ну это их разборки, пускай сами разбираются. Не хватало мне еще в дела стриго лезть.

— Тогда до вечера. Жду тебя в своем кабинете в полночь.

— Хорошо, милорд!

Распрощавшись с Арисой, я занялся накопившимися делами. Все-таки замок мой, и некоторые вещи не может уладить даже Фили. С документами поработаю вечером, а пока устрою-ка внезапную инспекцию одной из своих деревень — Ядозубовки.

Деревенька называлась так с незапамятных времен. С тех пор, когда злобные ядовитые рептилии резвились в этих, тогда еще непроходимых чащах. Уже давно нет ни чащ, ни самих гадов, а вот название осталось.

— Поедешь прогуляться? — спросил я у Фили, корпевшей над книгами.

— Нет, — она подняла глаза. — Как раз тут интересные факты описаны, надо в историю будет занести.

— А, ну ладно, — усмехнулся я.

Фили в последнее время зарылась в старые летописи, пытаясь свести все это в единое целое за пару тысяч лет, со времен Ярсгара. Ну пускай, хоть отвлечется и делом займется. А то на фоне царившего в последнее время нервозного и смурного настроения черте-что в голову лезло.

— Я поеду! — заявила невесть откуда появившаяся Элька.

— Ты? — удивился я. — Мала еще разъезжать по…

— Ну папочка! — она обняла меня.

— Возьми, — посоветовала Фили, отрываясь от книги. — Пусть развлечется.

— Я, вообще-то, по делам…

Фили зыркнула так, что возражения отпали сами собой.

— Хорошо, поехали…

— Ура-а! Спасибо, папочка!

— Собаку не тиранить, — строго предупредил я ее.

— Ладно, — она свела глазки к полу, изображая примерную девочку.

Мы спустились по переходам замка и подошли к верному фургону.

— Садись, — я открыл дверцу.

Первым на свое законное место на спальнике запрыгнул Друг, затем я подсадил Эльку и сам сел на водительское место. Конвой мне не нужен, поэтому я жестом отпустил командира дружины, уже собравшегося поднимать бойцов. Я на своей земле, а к тому же мы все маги, даже собакен. С Элькой мне ни один маг не страшен, к тому же вряд ли эльфийские ДРГ доберутся в центр Лундии.

Под громыхание досок на мосту мы выехали из замка, и направились по грунтовке в ближайшую деревню. А я все косился на Эльку. Она взяла посох, положенный мною как всегда рядом, и похоже, общалась с ним напрямую, то забавно морща лоб, то иногда хихикая. Интересно, о чем они там беседуют? Не, не подарю, пусть не просит. Он мой. Хотя такие особо умные вещи часто выбирают себе хозяина сами.

Через полчаса такой поездки мы въехали в Ядозубовку. Богатая деревня, даже зажиточная. Собственно, как и все поселения в моем домене. Даже дороги мощеные битым камнем, не говоря уже о прочем. Учитесь, феодалы вшивые, как надо хозяйствовать так, чтобы ни бунтов, ни прочих потрясений не было!

А вот и дом старосты, каменный, все, как у людей. Впрочем, здесь и мазанок-то не было, при таком количестве строевого леса-то.

Я вылез из фургона, за мной выпрыгнули остальные. А на крыльце меня ждал сам староста, отбивая положенные поклоны.

— Добро пожаловать, Ваша Светлость!

— И тебе того же, Ариф.

— Что же вы не предупредили о приезде-то? — застенал староста. — Поросеночка бы закололи, рыбы хорошей наловили. Сейчас дам распоряжения…

Он поднял было руку, но я его остановил.

— Спасибо, Ариф, но я к тебе по делам. Так что не утруждай ни себя, ни других…

— Как можно, Ваша Светлость… — запротестовал было он, но я лишь махнул рукой.

Обед — это хорошо, особенно с жареным поросенком, но сейчас меня интересовали другие проблемы.

— Добро пожаловать, Ваша Светлость! — он согнулся в поклоне, пропуская нас в дом.

Мы прошли внутрь. Собакин аж надулся от гордости, гарцуя, что твой пони.

— Вот, садитесь, пожалуйста! — староста выставил стулья, а сам уступил мне кресло.

Элька забралась на стол с ногами, а Друг сел рядом с ней.

— Сейчас налью вам свежего взвара, Ваша Светлость… — староста махнул уже готовой на трудовые подвиги жене.

— Не трудись ты так, — сказал я ему.

Тем более у меня есть правило — не пить и не есть в чужом доме, как бы не предлагали. Не только, чтобы не отравиться — меня об этом сразу предупредят импланты — а чтобы сохранить положенную дистанцию, где влиятельный сюзерен не ест с простолюдинами. Я к этому спокойно отношусь на самом деле, но ноблесс оближ, этикет, мать его…

Староста замер на стуле, как загипнотизированный удавом кролик. И с профессионально честными глазами как у всех подчиненных.

— Как в деревне дела, Ариф?

— Все замечательно, Ваша Светлость! — бодро отрапортовал староста.

Да, вроде не врет, судя по ауре.

— Пришлешь мне отчет в письменной форме, — подколол я его.

Староста был не совсем в ладах с грамотой, поэтому у него есть в деревне тот, кто писал под диктовку. После его первого отчета с «энто» и «исчо», у меня чуть кровь из глаз не потекла. И пусть пишет, а то мне слушать его отчеты по опоросу и урожаю яблок читать нет никакой необходимости. Пусть Фили и эту летопись ведет, пересылая потом Ильге.

— Скажи мне, Ариф, а бывают тут чужие?

— Никак нет, Ваша Светлость, не бывает! Ваша дружина их не пускает.

И то верно. Вход чужим на территорию моего домена был запрещен. А то ходят тут всякие… Даже типа смутьянов-агитаторов были. Неизвестно, что за движение они представляли, вроде каких-то местных марксистов, что ли… Типичное «отнять и поделить», шариковщина в чистом виде. Свергнуть власть аристократов и короля, все разделить поровну, короче, землю народу и хлеб голодным…

Селяне их послушали, горестно покивали, почесав сытые животы, и, проникшись мыслью горе-смутьянов, взяли и повесили тех прямо на площади, не дожидаясь дружины и суда. Потому что нечего на хорошего аристократа клеветать и вообще на королевскую власть покушаться. А уж тем более, все делить, эка удумали! Кормить всяких недовольных голодранцев, которые сами не могут себя прокормить в силу лени и криворукости? Да еще тех, что языком работает и под это требует себе равной доли прибыли с трудягами? Для крестьянина, зарабатывающего потом и кровью пропитание, отдать кому-то просто так нажитое иногда и непосильным трудом — это самый страшный грех. Даже, когда всего в достатке. Так что почва для смутьянов тут не унавожена, зато полтора метра земли найдутся для каждого пришлого бездельника.

— То есть, чужих за последнее время вы здесь не видели? — решил я зайти с другого разворота.

— Нет чужих, Ваша Светлость, уверяю вас.

А вот нотки сомнения в ауре заиграли. Не вины, нет. Именно неуверенности.

— Здесь, Ваша Светлость, за порядком в лесу следят деревенские из Голопузовки, — так все называли моих индейцев. — Поэтому чужие здесь не ходят.

Ходят, ходят, только об этом я не распространяюсь. Ни к чему реклама, она лишь пошатнет мое реноме. Нет, сказал бы я всем деревенским, крестьянское войско было бы мне обеспечено, все бы поднялись на защиту сюзерена… по крайней мере я так надеюсь. Большой шумной толпой, в которой легче подобраться к цели — мой опыт меня в этом убеждал. Значит надо говорить с Истэка… или не надо? В том, что гильдейские подготовлены лучше индейцев, сомнений нет, там профессионалы высшего класса. И среди индейцев будут только напрасные жертвы.

Черт, действительно, как все не вовремя! Тут дела на Гравии, а параллельно дома творится черте-что из-за какого-то козла, сидящего на заднице ровно у себя в поместье под Арзуном! Жаль, не могу раздвоиться или растроиться, чтобы все уладить.

— Можно вопрос, Ваша Светлость? — набравшийся храбрости староста.

— Давай, что уж там, — махнул рукой я.

— Что там на войне с ушастыми?

— Насколько я знаю, наши пока держатся.

Ага, только вот где держатся. Точно — я пока не знал, не удосужился спросить у Осия. Да и что мне сейчас это даст? Без качественного перелома, который куется сейчас в Орктауне и окрестностях, ничего не получится.

— А удержатся ли они? — вздохнул староста.