Притворщик (СИ) - Резник Юлия - Страница 8

– Страшно? Мне тоже.

Признания с губ моего отца слетают до того легко, что и мне становится чуть свободней. По крайней мере, я могу сглотнуть вставший поперек горла ком. И медленно оглянуться.

– Привет.

– Здравствуйте.

Мы изучаем друг друга с жадностью, которую никто из нас даже не пытается скрыть. В ушах шумит, и я не сразу понимаю, что это звуки прибоя. Кроме прочего, дом, в котором живет отец, находится у самого моря, что увеличивает его стоимость, по меньшей мере, еще в несколько раз.

– Пройдем? Там моя жена такой стол накрыла…

У моего отца темные припорошенные сединой волосы, карие глаза и сухая поджарая фигура. Но даже вот такой худой он совершенно не выглядит умирающим.

Мой отец… Мой отец… Мой отец.

– А она как… В смысле – ко мне? Точнее… Я надеюсь, что не стала причиной ссоры.

Я до того теряюсь под его теплым, но все-таки изучающим взглядом, что двух слов связать не могу. Наверное, отец думает, я какая-то идиотка! Так стыдно. И так жаль, что я с собой не прихватила Гордееву, которая бы в красках расписала ему, что это совершенно не так. Я, наверное, жалкая, да? Но все дело в том, что этот мужчина настолько располагает к себе, что ему невольно хочется нравиться.

– Не буду скрывать. Для Марты это стало сюрпризом, – отец отвлекается, глядя куда-то сквозь меня. – А вот и твой брат.

Брат. Сначала отец, а теперь брат, ага… Нет, ну а что? Я ведь допускала такую возможность. С опаской оборачиваюсь на звук приближающейся машины. Ох, сколько же в ней лошадок, что двигатель так урчит? Заранее становится плохо, когда вижу пафосный Мерседес. Экзотика для наших краев, потому что здесь, в основном, предпочитают, японские марки.

А ведь братик наверняка не пришел в восторг от моего появления. И судя по тому, что он водит, ему уже точно есть восемнадцать. С ребенком, наверное, было бы проще найти общий язык.

Ничего. Ничего… Я привыкла держать удар. И тут смогу. Машинально выпячиваю вперед подбородок, но почувствовав ни на секунду не перестающий меня анализировать взгляд, заставляю себя расслабиться. В конце концов, если мне что-то не понравится, я всегда смогу уйти! Этот план хорош тем, что подходит на любой жизненный случай.

Дверь открывается. На отсыпанную красивым белым щебнем дорожку становится нога в модной туфле размера эдак сорок седьмого. Следом показывается здоровый такой… и что главное, знакомый мужик. Я хлопаю глазами. И тяжело сглатываю в момент собравшуюся во рту горечь.

Калейдоскоп прокручивается. Картинки рассыпаются и тут же встают в довольно последовательном порядке. И все мне становится ясно. И то, что он меня проверял, и что ничего такого не планировал… Почему-то и мысли нет, что наша встреча была случайной. А я, дура, представляла, как мы… О господи! Он мой брат. Он мой брат. Я, кажется, сейчас грохнусь в обморок, как барышни из романов Джейн Остин.

Или меня стошнит. Прямо на его модные туфли.

Так, стоп… Раз он возглавляет «Ваш доктор», в котором я сдавала анализ… Наверное, ничего удивительного, что о нашем кровном родстве с его отцом я узнала не сразу. Получается, прежде чем ему обо всем рассказать, он меня проверил? Мысли бегут вперёд, прежде чем я успеваю их разбирать по косточкам. Не знаю, как к этому относиться. Наверное, это нормально. И он не виноват, что я себе что-то придумала. Господи, а если он понял, какое направление в тот день приняли мои мысли? Какой ужас!

– Привет, Аня. – Наши взгляды встречаются. Я надеюсь только, что мне удается как-то держать лицо, когда внутри, к хренам, что-то рвется.

– Привет.

– Рад тебя видеть. А вы почему тут стоите, пап? Давайте в дом, не май месяц.

– Вообще-то май… – зачем-то сообщаю я.

– А, ну да! – улыбается. Вроде широко и вполне дружелюбно, но я напряжена просто до хруста в костях. – Ну, май у нас тоже холодный. А вы оба легко одеты.

Матиас бросает озабоченный взгляд на отца. И это так много говорит мне о его сыновьей любви…

– Пройдем? Марта так расстаралась, что половину не успела. И сейчас в авральном режиме фарширует гуся.

– Да я и не голодна особенно.

Теперь уж точно нет. Меня тошнит. Я же в своих фантазиях… Мама дорогая!

– Марта, ты где?! Покажись!

Мой отец очень шумный, какой-то невероятно открытый. Я не могу не думать о том, как бы сложилась моя судьба, вырасти я рядом с ним. И какой бы я стала. Ненужные мысли. Слишком болезненные. Я, с одной стороны, жадно впитываю происходящее, а с другой – ненавижу все то, что сейчас испытываю.

– Добрый вечер, Анна… – к нам навстречу выплывает высокая женщина. Ну, теперь я, по крайней мере, понимаю, в кого пошел Матиас.

– Марта… А как отчество, извините?

– Я эстонка. У нас это не принято. Зови меня по имени.

Выдавливаю из себя улыбку, думая о том, как ей идет это имя. И не потому что эта женщина блондинка, нет… От нее веет холодом. И вся ее теплота обманчива.

– Проходите за стол. Я отойду на секунду.

Аня вздрагивает. Они и понятно. От матери исходит просто арктический холод. И хоть она, чтобы не ударить лицом в грязь, маскирует его за вежливостью, это ничуть не спасает. Девчонка сжимается, втягивает голову в плечи и так натягивает рукава злосчастной рубашки, что складывается ощущение, будто она хочет в нее залезть целиком, как улитка в панцирь.

– Пойдемте, дети! – окликает нас отец, глядя в удаляющуюся спину жены. Вот уж кого ее притворство ни капли не обмануло. – Матиас, покажи Ане здесь все. Я на секунду.

Пропускаю девушку вперед. Иду следом, с любопытством ее рассматривая. Меня все еще немного колбасит. Я до сих пор не имею никакой уверенности в том, что поступил правильно. Но то, как воодушевился отец, когда я рассказал ему о ситуации, нагрянув к ним с самого утра, стоит всех тревог. Хотя, конечно, поначалу он мне вообще не поверил. Пришлось поднимать результаты тестов. И даже брать онлайн консультацию у генетика.

– Сколько ей лет, говоришь?

– Двадцать один.

– Черт. Не представляю, кем была ее горе-мать…

Вместе с неприкрытой злостью на лице отца проступает неловкость. Обсуждать свои похождения с сыном – такое себе счастье. Раньше мы никогда не касались этих тем. Я знал, что отец погуливает, но вставать на защиту матери мне и в голову не приходило. Может, потому что она никогда не выглядела так, будто в этом нуждается. А может, потому что я безоглядно любил отца и потому все ему прощал.

Аня идет вперед, делая вид, что ее занимает интерьер. Хочется залезть к ней в голову и прочитать, о чем она думает. Почему-то даже такой циничной сволочи, как я, не верится, что девчонка прямо сейчас прикидывает свои выгоды, как на ее месте сделала бы любая другая.

– Moet? – подкалываю ее, отворачиваясь к бару.

– Нет! – с трудом скрывая досаду, отметает мое предложение.

– Может, хочешь что-то спросить? Уточнить? – вздергиваю бровь. – Нет?

– Я поняла, что ты устроил мне проверку.

– Так уж проверку, – закатываю глаза.

– Отец в курсе? Это он тебе поручил?

– Нет, конечно. И, кстати, наша встреча в том гадюшнике была случайной.

– Аха. Я так и думала, что ты завсегдатай сего прекрасного заведения, – усмехается Аня, рисуя кавычки пальцами.

Прерывая разговор, звонит телефон. Я достаю айфон из кармана.

– Конечно, нет. Но именно там мне назначил встречу чувак, которого я нанял пробить по тебе информацию, – подмигиваю ей и, приложив трубку к уху, отхожу: – Да, детка…

– Матюш, привет! Ты куда пропал? Я просыпаюсь, а тебя нет!

– Я в шесть утра свалил, а ты только сейчас заметила? – ржу, эта барышня неподражаема.

– Нет! Что ты. Просто я была занята. Пилатес, массаж, сам понимаешь…

– Да, очень плотный график, – откровенно ее стебу. Из столовой в кухню ведет широкий дверной проем. Разговариваю с Динкой, а сам поневоле прислушиваюсь к родителям.

– Позавчерашний торт? – удивляется отец.

– Ну, так и повод у нас сомнительный, – припечатывает в ответ мать. Оборачиваюсь к Ане. Слышала? Нет? Фигура ее и без того слишком напряжена – попробуй, разбери. Увидев же, что я на нее смотрю, девица растягивает губы в якобы непринужденной улыбке. Но когда я решаю, что пронесло, кивает в сторону кухни: