Ведунья. Проклятая любовь (СИ) - "Gusarova" - Страница 18

Настя выпала от этой новости в осадок. Бабка точно была её. Но Зорин... Легендарная гибловская ведунья испугалась Зорина? Насте снова пришла на память история, рассказанная Баяновым. Про Григория Берзарина, погубившего ведьму. Возможно, на такое поведение старухи повлияло портретное сходство Валеры с графом? Ответа Настя пока не знала, но убрались они из Гиблово в этот раз без приключений.

Понедельник выдался продуктивным, как в плане работы, так и в плане сбора информации. Настя, наконец, отважилась на «расследование». Большей частью оно заключалось в копании интернетов. Но кроме того, Приблудова договорилась забежать вечером к родителям якобы за блинчиками и как следует рассмотреть бабушкин перстень.

Многочисленные сайты выдали Насте ворох сведений. Прежде всего, она узнала, что незаконнорожденные дети аристократов могли получить фамилию, производную от родового имени, например, Разумовский — Разумов, Воронихин — Воронин, Задонский — Донский. И последнее было особенно интересно. Берзарин — Зарин! Также, незаконнорожденным детям простых людей часто выдавали «позорные» фамилии, чтобы сразу было ясно, что чадо прижито во грехе. Например, Умрихина, Грязнова, Прибылова...

Приблудова.

Это заставило Настю задуматься о связи Берзарина, Валеры, старухи и её самой. Ведь недаром же ведунья к ней привязалась! И недаром она слегка напоминала Насте бабушку. Невысокая, светловолосая, голубоглазая.

Отчего-то старуха была очень обозлена на весь мир.

Потом ни с того, ни с сего объявился Баянов, чем несказанно обрадовал Настю.

«Привет. Ты как?» — написал Серёга.

«Привет, хорошо!» — ответила и повела бровью Настя.

«Приедешь сегодня?»

«Вчера была. Теперь в среду», — набрала Настя и усмехнулась.

«Ясно.»

Ясно, да ещё и с точкой! Ну кого, кого, скажите, не бесит такой ответ, как «ясно»?! Хуже, пожалуй, только смайл из одной скобки. «)» — как отгрызенный и выплюнутый в собеседника ноготь.

— Что тебе там ясно?! — огрызнулась Настя на Баянова вслух. — Даже мне ничего не ясно, а тебе ясно. Счастливец.

Следом возник Валера.

Zорин: Наааасть? Занята?

Анастасия: Чего тебе?

Zорин: А мои синие джинсы как стирать — в машинке или вручную?

— А я почём знаю, как? — забухтела Приблудова себе под нос. — Это ж твои джинсы! Вы что, мужики, сговорились меня бесить с утра?

Но набрала ответ:

«Можно в машинке. Только с моим белым вместе не стирай, а то покрасит».

Zорин: Ну и нормально, всегда хотел джинсы на тон светлее.

Анастасия: Твои джинсы белое покрасят, тупица! Ты что, никогда не стирал вещи?

Zорин: Я в прачечную сдавал на минус седьмом этаже. Не ори. Спасибо.

— Мажор хренов, — буркнула Настя. — Не дай бог, испортит мне хоть что — прибью, псину сутулую.

Мама встретила Настю с распростертыми объятиями. Папа опять находился на сутках в клинике. Настя решила пойти по его стопам и стать ветеринаром, но оказалось, что она для этой профессии слишком любит аквариумных рыб. И много спать. Здорово жить рядом с родителями, которые всегда могут и накормить, и подкинуть деньжат до зарплаты, и погладить по головке, назвав любимой бубочкой! Самостоятельная жизнь хороша, но как же приятно бывает вернуться в родной дом и детскую комнату! Особенно, если для этого не надо ехать в другой город через всю страну, а достаточно пройти пару сотен метров. Настя подумала, как, должно быть, тоскливо Серёге в общежитии без гор и моря. И орехов. Будь в Балясне горы с морем, это был бы лучший город на планете!

Настя заглянула в сервант и достала их с бабушкой совместную фотографию. Фамильное сходство поражало. Мама и папа имели другую внешность — оба темно-русые, кареглазые, задумчивые, рассудительные.

Задумчивость и рассудительность передались и Насте, но кроме этого, она не прихватила от родителей ничего. Все в ней было бабушкино.

— Ма-ам, — позвала Настя.

— Да, бубочка?

— А где бабин перстень? Можно на него полюбоваться?

— В серванте коробка из под «Рафаэлло», там.

О эта прекрасная традиция хранить драгоценности и деньги то в белье, то в коробке от съеденных конфет!

— Мам, сейф бы купили!

— А зачем? Все же знают, что у нас воровать нечего.

— Ага, нечего. — Настя надула щёки при виде толстой пачки купюр, завернутых в пакетик, и коробки с золотом.

Бабушкин перстень лежал отдельно в замшевом мешочке. Настя вытолкнула его на ладонь и восхищенно улыбнулась. Даже рядом с мамиными немногочисленными «брюликами» он смотрелся, как графская усадьба среди новостроек. Настоящая, бесценная древность! Он даже руку тяжелил по-особому. Насте казалось, что перстень дышит, как живой, а рубиновое брюшко скарабея бьется настоящим, полным крови сердцем. Настя повернула украшение обратной стороной и увидела узор шеврита.

«Это пройдет».

«Это пройдет, — шептал ей, плачущей по Кикусу, Валера, когда обнимал и утешал. — Когда-нибудь пройдет. Просто знай».

Поддавшись внезапному порыву, Настя сунула перстень в карман кофты. Она решила завтра, работая в центре города, прокатиться до галереи и еще раз взглянуть вблизи на перстень графа Берзарина с портрета. Настя понимала, что мама ни за что не разрешит вынести драгоценность из дома.

«Сламаиш-патиряиш, джигани украдут, кот сожрёт!»

Но ведь если ценность семейная, то и Настя не воровка? Просто берет с собой дорогую вещь. И будет за ней хорошенько присматривать. Она же взрослая и не обязана отчитываться за каждый чих? На душе всё равно стало гадко. Настя вздохнула и покинула комнату.

— Мамуль, спасибо, я пойду.

— Погоди, буба, я с тобой, — засобиралась мама. Настя пугливо отвела руку с перстнем от джинсовки, которая с недавних пор заменила ей канувшую бесславно куртку. — В лабазик надо, молоко кончилось.

Они вышли из подъезда под ручку, мама болтала о том, о сём, а Настя грела перстень в руке и чувствовала себя худшей дочерью на свете. И тут навстречу им попалась... Нет, не старуха! А Дашка, румяная и развеселившаяся в компании Зорина!

— Дариночка, здравствуй, дорогая! — обрадовалась мама Насти. — Какими судьбами к нам? — она обратила внимание на Валеру и невольно задержалась на нём взглядом. — Познакомишь с молодым человеком?

На лице Дашки проявилось искреннее недоумение, Настя густо покраснела, а Валера, откашлявшись, протянул руку:

— Очень приятно, Зорин.

— Нина Александровна, — застенчиво заулыбалась мама Насти. — Дариночка нам как родная. Вы, наверное, к бубе идёте?

— Да, Нина Александровна, — ехидно косясь на Валеру, сказала Дашка.

— Ой, ну бегите тогда, не буду задерживать, — мама чмокнула Настю в щеку и устремилась в магазин.

Дашка проводила ее долгим взглядом и заржала.

— Близнецы, короче? — пожурила она врунов.

— Ну мы сиамские, Дарин, — начал объясняться Валера. — То есть, это, суррогатные. Нина Александровна не знает, что я её сын. Я у другой женщины родился, мы по сети нашлись с Настей. А то, что родились в один день, правда. Только я на полгода позже.

Настя ржала, прижав руку к лицу. Ей было очень стыдно. Дашка выслушала Валерин бред и выдала:

— Ты про психбольницу походу не врала.

Валера надулся.

— А что вы тут оба делаете? — поинтересовалась Настя у Зорина. — Ты был на собеседовании?

— Да, Дарина со мной съездила, — отчитался Валера. — И... Со следующей недели я снова бариста, но уже рядом с Двадияковкой!

— Поздравляю! — похвалила их Настя.

— Предложил вот Даше набросать её портрет.

— А меня ты рисовать отказывался! — обиделась Настя.

Валера примирительно погладил её по голове.

— Я вообще с натуры не рисовал. Настроения не было, сестрёнка. Но теперь Зорин всех нарисует!

— Звучит, как угроза, — шепнула Дашка Насте на ухо.

Дома Приблудову ждал сюрприз.

— Зорин! — завыла она, как сирена, несмотря на присутствие в доме подруги. — Что у меня на верёвке делает детский свитер?