Его дерзкая девочка (СИ) - Мишина Анна - Страница 8

Папуля будет спокоен, что у меня есть водитель и нет штрафов, а мой водитель будет абсолютно на дух не переносящим меня парнем, которому совершенно наплевать что я, где я и с кем я. Идеально!

— Ты головой стукнулась? — непонимающе смотрит на меня своими темными, как ночь, глазами Абашев. — Ты и я? Сделка? Да ни в жизни!

— Вполне возможно, что и стукнулась, но я готова предложить тебе работу. Выгодную! — усмехаюсь и складываю руки на груди, подпирая спиной стену. — Ты получишь зарплату и выплатишь долг. Могу даже пообещать аванс.

Ох, какой я себя сейчас чувствую хозяйкой положения. Приятно до чертиков!

— Да что ты? — ухмыляется Тимур. — Ну а ты? Что получаешь?

— А я плюсик в карму за помощь обездоленным.

— Очень смешно, Золотарева! — буркнул Тим. — В чем подвох и что же это за работа такая?

— Водителем будешь. Моим.

— Твоим? — не знаю, может ли его бровь взлететь еще выше, она и так скоро под бинт спрячется. — Тебе-то какая в этом выгода?

— А такая, что никто не будет знать, где я и что я. Отцу нужно отстранить меня от руля, а мне не нужен надзиратель Анатолий. Тебе же, в свою очередь, нужны деньги. Чем не повод объединиться? Ты просто будешь говорить моим родителям то, что я скажу. Папа будет спокоен, я буду свободна, ты будешь с деньгами — вот и все. Все в плюсе.

— Мне не подходит. Чтобы я да на тебя батрачил, лучше сдохнуть!

— Ну-у-у, — фыркаю, окатив парня презрительным взглядом. — Как знаешь, Тимурчик, — с улыбкой и нараспев, как не так давно тянула его «киса». — Дело твое, но сдается мне, что без моей помощи тебе и так недолго жить осталось, — пожимаю беззаботно плечами, разворачиваясь, — удачи в поисках работы! — бросаю напоследок, махнув ладошкой на прощание и, держа высокомерно прямо спину, топаю на выход из клиники.

Я чувствую его взгляд. Он прямо так и упирается между лопаток. Абашев не идет за мной следом, просто смотрит, а еще наверняка скрежещет зубами от злости.

Он влип. Да влип так, что вариантов у него немного, на самом деле, и я предложила самый лучший из всех возможных. Практически через себя переступила. Мне тоже не обломилось терпеть его кислую смазливую мину каждый божий день. Но… Нет так нет, найду другого, тоже мне потеря.

Выйдя на улицу, полной грудью вдыхаю прохладный ночной воздух. В носу свербит от больничных запахов. и у меня такое ощущение, будто я все еще чувствую металлический привкус крови во рту, хотя на меня не попало ни капли.

Время уже глубоко за полночь, и у предков наверняка появятся ко мне вопросы. Если еще не появились, так как в спешке вылезая из машины, я забыла мобильник, и за все полтора часа, проведенных в больнице, так про него и не вспомнила.

Оказавшись в салоне своей девочки, устало укладываю руки на руль и упираюсь в них лбом. Нервный выдался денек. Ноги еле держат. Хочется завалиться на любимую огромную кровать и проспать, как минимум, до обеда. Но работу еще никто не отменял. И на данный момент мне до нее осталось спать жалких шесть часов.

Слышу стук в стекло с пассажирской стороны. Вздрагиваю. Бросаю взгляд на нарушителя спокойствия и даже не удивляюсь тому, кого вижу.

— Чего приперся, Тимурчик? — нажимаю на кнопку, и стекло медленно опускается с его стороны. Парень, облокотившись на крышу, наклоняется и буквально сквозь зубы выдает:

— Я согласен. Когда приступать?

Ух, я прям чувствую, как он наступил на горло собственной гордыне. А сейчас еще и нервно по ней потоптался. Я, наверное, злая, раз мне так нравится это сладкое поражение в его глазах?

— Знаешь, я передумала, — отвечаю, даже не запнувшись, хотя внутри я ликую. У меня получилось. Кто бы сомневался.

— Да пошла ты! — выплевывает он слова и уже готов уйти, как я успеваю его остановить.

— Да ладно, не психуй. Шучу, — подмигиваю, заводя тачку. — Поехали, закину тебя домой. А завтра явишься по указанному адресу, который скину смс-кой, будем устраивать тебя на первую твою работу. Главное — резюме не забудь, соискатель! — усмехаюсь, и тяну улыбку во весь рот, наблюдая, как парень забирается в авто.

— Ты серьезно полагаешь, что у меня есть резюме?

— Я надеюсь, что у тебя, как минимум, есть права.

— Есть. И перестань меня называть «Тимурчик». Бесит.

— Хорошо. Тимур-р-рчик!

Ох, как на меня рыкнули! Я же только еще больше расхохоталась, вдавливая педаль газа в пол.

Я с самого начала догадывался о подставе. Все шло слишком гладко!

Догадывался и должен был отступить, но ведь западло?

Взбрыкнул во мне баран. А надо было идти на попятную, когда «чуйка» взбунтовалась. Однако жажда сорвать куш застелила пеленой глаза и разум.

И что я этим добился? Увеличил свой долг.

А если поставит на проценты? Мне полный …

То, что с машиной что-то не так, я понял почти сразу, но гонка началась, и я не мог остановить ее. Пара километров, дорога почти пустая. Ничего сложного. Движок мощный у тачки, жму так, что она визжит подо мной. Главное, чтобы не стуканула, тогда я еще и на тачку попаду.

С Кучером договор был прост: из выигрыша тридцать ему, семьдесят мои. Я должен был почувствовать подвох.

Должен был.

Одно только успокаивает, что в тот момент на остановке никого не было. А выбора, обо что тормозить, у меня тоже было немного.

Итог один. Машина в хлам. Денег должен еще больше. Даже и не знаю, радоваться ли, что голова целая осталась.

А тут еще и эта фифа рядом отирается. Золоторева, чтоб ее! Вот чего прилипла? То предупреждения свои, то вот в больницу отвезла. Мы ведь и на пушечный выстрел друг к другу не подходили после той ночки, да и до нее тоже. Я даже вспоминать ни черта не хочу. Ни ночь, ни ее, ни то, что связано с отцом и ее подругой.

А после скандала с «кисой»… да черт возьми, я не помню ее имени, я вообще обозлился на весь женский род. Всем нужно бабло, всем бабам! И это бесит… так и хочется сказать, ты сама что-нибудь делаешь для нашего благополучия?

Внутри все кипит от негодования еще с того момента, как вышел из тачки Златы. А теперь вот сижу я в своей съемной хате и уже битых полтора часа пялюсь в стену.

Я да работать на эту стерву? С какого вдруг? С чего я вообще, как дурак, повелся, согласился? Поторопился. Но даже если теперь решу не приходить на собеседование к ее папаше, она посчитает меня трусом. Или еще кем похуже. Только вот хрен ей!

Зарываюсь пальцами в волосы и замираю.

Деньги нужны, это раз. За неуплату долга меня скоро за яйца подвесят, это два. Катать стерву, да без проблем! У меня будет машина — три.

И вроде бы все складывается неплохо. Да, не радужно, но все же. Выкарабкаться из дерьмового замеса реально.

Тишину, что висит в квартире, разрезает пиликанье телефона. Сообщение от Золотаревой.

Адрес, если память не изменяет, офисного центра. Значит, к папе на прием потащит. Двенадцать дня, ну, что ж, не восемь утра, уже хорошо, высплюсь.

Утро прокрадывается в комнату солнечным, ярко режущим светом. С великой силой раскрываю глаза. Ночные посиделки и общение с самим собой — вещь нехорошая. Но иногда полезно проводить раскопки своего внутреннего голоса и пообщаться с ним. То, что я вчера тупанул и не заявил о том, что машина была выведена из строя, аукнется мне не только в денежном эквиваленте. Решать надо было все по горячим следам, а сейчас, как говорится, после драки кулаками не машут. По крайней мере, без доказательств вообще не рыпнуться.

Поднимаюсь с постели и плетусь в душ. Вот тут я просыпаюсь мгновенно, потому что горячей воды нет.

— Да твою мать! — рычу от досады.

Нет, холодная вода полезна и все такое, но я не планировал вот так сразу окатывать себя ледяной водой, как из ушата.

Закрыл воду, по телу пробегает дрожь. Но я был бы не я, если бы отступил с такой незначительной проблемой. Последнее время только и приходится выкручиваться, пытаться настроить свою жизнь, но один черт срываюсь и качусь прямиком в адское пекло.