Его дерзкая девочка (СИ) - Мишина Анна - Страница 40

— Да тоже. Есть о чем подумать. Вот думаю, может, махнуть нам всей семьей в отпуск? В Испанию, например? Наша вилла свободна, вчера звонил, узнавал. А то засиделись мы в столице, погода — самый сок.

Предложение, конечно, замечательное, но надо бы связаться с доктором Варламовым и узнать, не противопоказан ли мне перелет и обильные солнечные ванные. Что-то мне подсказывает, что этого пока лучше не делать, хотя в отпуск хочется жуть как.

— Может, лучше в наш домик на озере? На эти выходные? Как считаешь?

— Думаю надо поговорить с нашей мамой.

— Оставим выбор за ней? — улыбаюсь хитро.

— Ой, она снова будет злиться, что мы организацию отпуска на ее плечи взвалили. — смеется папа, из сурового бизнесмена превращаясь в шкодливого пацана.

— А мы ее задобрим. Клубничными кексами. Как тебе?

— Сгоняешь в кондитерскую?

— Естественно. Я мигом. Ты давай, готовь благодатную почву, — хитро подмигнула я, отступая. — Если что, я и задержаться могу? Часик? Два?

— Злата! — укоризненно прицокнул папа, посмеиваясь. — Иди уже, затейница.

— Только свистни! — захохотала я, перехватывая поудобней сумочку и покидая территорию дома.

Ну, а что Злата-Злата? Все мы люди взрослые. И я безумно счастлива, что во всех планах у предков все прекрасно, даже спустя столько лет семейной жизни. Очаг любви, он должен пылать так ярко, как вечный огонь! А что может его поддержать и разжечь, как ни минуты уединения и ночи страсти?

Правильно. Поэтому я особо не тороплюсь.

Благо я не на каблуках, а в кедах. А на улице не пекло. Правда, тучи все больше сгущаются, и в воздух пробирается запах озона. Пахнет дождем и подступающей свежестью. Все прямо-таки предвещает скорый ливень.

Я вдыхаю полной грудью и, улыбнувшись, припускаю вдоль по пешеходной дорожке.

Наша с родителями любимая кондитерская находится тут же в поселке, буквально в паре сотен метров от нашего дома. Ароматы от нее разлетаются такие, что уже на подходе я начала давиться слюной. Хотелось съесть всего и сразу!

В заведении встречает неизменно улыбчивый персонал, который знает жителей окрестных домов поименно и приветливые хозяева — пара в возрасте муж и жена — которые настоящая услада для глаз.

Вообще для меня сегодня все услада для глаз! Я, как будто на крыльях, парю и очки розовые на себя напялила. Все мне кажется таким милым, таким прекрасным, таким… ну, просто ва-а-ах! Одним словом: я всех люблю, и все любят меня. Не хватает только сказочных единорогов и чирикающих над головой птичек.

Я счастлива. Но в то же время возвышенное и воздушное состояние меня сегодняшней — это странно, и это пугает. Заставляет искать во всем подвоха и вспоминать, что после каждого затишья наступает буря.

Моя себя долго ждать не заставила.

Набрав целых два контейнера сладостей и выпечки, прихватив для себя банановые рулетики в шоколаде, я, довольная собой, вышла из кафе. На улице, судя по звукам, начинал накрапывать мелкий дождь.

Я остановилась на крыльце, под козырьком. Засмотревшись на серые нависшие над головой тучи, приготовилась бежать до дома, быстро перебирая ногами. А сделав всего шаг, в кого-то случайно влетела.

Запнулась и пошатнулась:

— Ой! Черт! — взвизгнула, чуть не свалившись.

Но меня «спасли».

Мужчина, который «попался» мне на пути, молниеносным движением подхватил все мое повалившееся кондитерское великолепие, одной рукой умудрившись и меня поддержать за локоть, чтобы пятой точкой на асфальт не плюхнулась.

— Осторожно! — услышала я грубовато-скрипучий голос над ухом.

— Прошу прощения, я сегодня слегка нерасторопна, — проворковала, забирая у «спасителя» свои контейнеры с вкусняшками. — Спасибо за помощь, и еще раз прошу меня простить! — Поднимаю взгляд на лицо незнакомца, которое неожиданно оказывается отдаленно знакомым. И до зубного скрежета неприятным. Особенно шрам. Старый, затянувшийся, разделивший правую бровь мужчины напополам. Чудом, что он не задел глаз, цвет радужки которого тоже очень смутно что-то напоминал.

Внутренности скручиваются узлом от подступившего иррационального страха. В сердце что-то тревожно колет.

Я выдавливаю улыбку и уже хочу ретироваться, когда слышу прилетевшее в спину:

— Злата? — все тем же неприятным голосом, будто скрип ржавых петель.

— Простите?

— Злата Золотарева, верно?

Дерьмовое предчувствие начало тревожно биться в сердце еще активней.

Надо бы бежать, но я в асфальт вросла своими чертовыми кедами.

Обернулась.

Может быть, кто-то из соседей? Или папиных знакомых?

Пробежала взглядом по наряду мужчины. Простые джинсы и черная футболка. На ногах черные кроссовки. На широких плечах черная кожаная куртка. Такой прикид максимально не типичен для нашего поселка. И уж тем более для солидных толстосумов в возрасте от тридцати лет, которые здесь обитают и шныряют исключительно в брендовых шмотках.

Не сосед.

Сбитый, высокий, немного полноват. В светлых некогда волосах проскальзывает седина, особенно сильно затронув виски. Лицо… я уже говорила. Неприятное. Отталкивающее. Тип очень похож на бандита.

Меня осеняет.

Твою мать! А вдруг это кто-то из людей Кучера?!

Так, спокойно Злата. Вдох-выдох. Без паники!

Меня в этом поселке каждая собака знает, и если люди этого бандюгана решили меня выкрасть из родного элитного поселка, хрен у них что выйдет! Тут охрана на каждом шагу.

Хотя, откровенно говоря, староват этот мужик для мелкой сошки, бегающей под Кучером.

Говорила мне мама в детстве не заговаривать с незнакомыми дяденьками! Одно время она талдычила мне это, как священную мантру: на конфетки не ведись, за руку не бери, за чужими не иди. Но нет же! Злата выросла, и сама знает, как лучше. Мозгов у Златы явно не прибавилось с годами. Бежать надо со всех ног, но я вступаю с этим типом в диалог:

— Простите, мы знакомы? — стараюсь, чтобы голос сильно не дрожал.

— Ты действительно меня не помнишь? — проскакивает на лице мужчины искреннее удивление.

— А должна?

— А по-твоему, это хорошо — не помнить родного отца?

Ступор. Полная потеря в пространстве.

Правда, ненадолго.

Потом меня догоняет истеричный смех, который я и не пытаюсь скрыть от безумного мужика. У него явно не все дома.

— Что? — морщусь. — Что за бред вы несете, я вас знать не знаю! Тоже мне, нашли, к кому в отцы набиваться. Идите лесом, дядя.

— Смотрю, такая же языкастая и самоуверенная, как твоя мать.

— Вы понятия не имеете, кто моя мать!

А вот тут я уже начала закипать не на шутку.

— Золотарева Анжелика Валерьевна. В девичестве Воропаева, от первого брака Мартынцева. Я знаю про твою мать все и даже больше, Злата Олеговна.

— Я Романовна! Ясно вам?! Лечите голову, а то у вас с ней явно проблемы.

— Твоей матери просто очень сильно повезло, что на пути попался такой благодетель, Золотарев. Пожалел, обогрел, подобрал с улицы дуру-бабу с полуторагодовалым ребенком. Ромка как был влюбленный в нее со школы сопляк и идиот, так им и остался! А Анжелка далеко не дура и нашла перед кем раздвинуть ноги, чтобы устроить себе и моей дочери безбедную жизнь.

— Закрой свой поганый рот! — прошипела я сквозь зубы. Откуда только смелости набралась отвечать таким тоном этому перекошенному гневом бугаю, не знаю. Но внутри все кипело. Бурлило. Кровь пульсировала в висках, а перед глазами была красная кровавая пелена.

Дождь уже разошелся не на шутку и молотил по крышам машин и домов. Ветер обдувал, собирая мурашки на голой коже рук.

Я стояла и упрямо бодалась взглядами с этим мужиком, наивно верящим, что я поверю в его сказки.

— Мои родители вместе со школы, они счастливы и любят друг друга! — рыкнула я. — Я дочь своего отца, ясно? Я Романова. Я родилась в этой семье и выросла в этой семье!

— Смотрю, Анжелка тебе хорошо промыла мозги, Златка. И так ничего и не рассказала, да? — искажает и без того неприятное лицо звериный оскал. — Ну, так ты поинтересуйся у своей матери, кто такой Олег Мартынцев! — наступает на меня бугай, заставляя пятиться из-под крыльца прямо под дождь. — Спроси, в каком городе ты родилась и кто твой настоящий отец? Кто забирал тебя из роддома номер пять тридцать первого августа тысяча девятьсот девяносто девятого года! И кто подарил тебе твою первую мягкую игрушку, синего длинноухого зайца с розовым носом.