Аверс (СИ) - "Розга" - Страница 49

— Не могли бы вы мне объяснить, как мои ключи оказались у Риты? — не стал делать долгих подводов Терновский.

Тактика сработала. Мария вздрогнула и повела взглядом с сторону родственницы, девчонка сцепила руки перед собой, заранее приготовившись обороняться. Мария никогда не поддавалась Рите, отказывалась от подарков и денег, взамен на информацию о Терновском. Ключи она не теряла, но однажды нашла их в глубине полки, хотя сама клала их ближе.

— Моя связка не пропадала, — предприняла попытку оправдаться Мария, такую работу, а главное зарплату, она не найдет, хорошие поломойки на вес золота, но платят им совсем ненамного больше, чем самым пропащим.

— Правда? Охотно верю, ее быстро вернули, — сказал Лев пристально изучая молоденькую уборщицу. — Повезло, что дубликаты не снять к моим замкам, иначе прямо не знаю, двери пришлось бы менять. Мало ли кого еще вы в мой дом запустили бы. Больше я ваших услугах не нуждаюсь, выплаты поступят до завтрашнего вечера.

Мария понуро опустила голову, но ее троюродная племянница искренне возмутилась:

— Я же не кому-нибудь, не ворам. Ее по-человечески жалко. Бегает за вами, прощает. А вы в дом таскаете… всяких.

Словцом покрепче девчонка охарактеризовать Нику в последний момент побоялась.

— Как я без вашего мнения жил? — не скрывая сарказма поразился Терновский. Надо же какая редкостная дура, раньше он не замечал, разве досадовал, что при встрече принималась пол мыть прямо у него под ногами и поворачивалась не лицом.

Мария извинилась, вцепилась в девку и потащила ее к выходу, отпустила только в коридоре, продолжая подгонять короткими тычками перед собой. Вещи их сложены в специально выделенное отделение в шкафу при входе, моющие средства и прочую амуницию покупали за счет Льва, забирать ее нельзя, чужая.

— Ключи оставьте, — раздалось насмешливое вслед.

Мария положила связку на блюдо под зеркалом, ни одним не звякнула, так же осторожно, не стукнув, прикрыла за собой дверь. Выволокла идиотку-родственницу к лифтам, нажала кнопку вызова, развернулась к девице и принялась ее с остервенением бить. Ничего не говорила, и та тоже молчала, не издавала ни звука, руками голову прикрывала и все. На площадке слышались тяжелое, разгоряченное дыхание и шлепки от пощечин. Ярость не дошла до пика, пока Мария не вписала дуру в стену затылком, пошло на спад, еще несколько минут таскала за волосы, да так, что на руке остались намотанные и напрочь вырванные пряди. Лифт давно пришел, открыл двери, постоял и захлопнулся.

— Три дня тебе, — с трудом переводя дух, выдохнула Мария. — Чтобы со своим барахлом из моей квартиры вымелась.

— Куда я пойду? — заскулила девчонка, смотря на нее круглыми глазами, битье пережила стойко, ей не в первый раз.

— Домой вернешься, — отрезала безжалостная Мария. — Разорюсь, билет тебе куплю.

Уезжать нельзя, крепко понимала разжалованная горничная. В родной Москве пьющие родители, бабушка, старшая сестра с двумя детьми и очередным мужиком. Все это счастье на сорока восьми квадратных метрах, полученных покойным дедом за безупречную работу на стройке в течении сорока лет еще в совесткие времена. Зато в столице. Никуда она в итоге не поехала, на вокзале билет сдала за полцены, комнату сняла, на три месяца денег хватило. К осени снова устроилась горничной в один маленький отель без вывески. Приходилось носить униформу: черное платьице и белый фартучек, кружевная наколка на голове. Одежду редко снимали полностью, гостей она устраивала одетая, только трусики приходилось приспускать.

В тот день на работу Терновский не вернулся, его послеобеденные встречи раскидали на текущую неделю. Позвонил в агентство по подбору персонала, попросил прислать анкеты подходящих кандидатур себе на почту. Наймом домработницы он не собирался заниматься, пусть Ника сама подберет, ей так будет комфортней, и у прислуги сразу сложится правильная иерархия. Сегодня домашнее хозяйство на нем. Лев выполнил самое ответственное и неотложное дело — проверил еду в холодильнике. Мария выкинула остатки их ужина с родителями Ники, как с ними следовало изначально поступить. Ужинать им нечем, кроме бутербродов. Немного подумав, заказал роллы на определенное время в ресторане своего клуба, сушист там работает на постоянной основе. Псевдояпонская кухня прочно обосновалась в России и продолжает пользоваться популярностью.

Его девушка вернулась на час раньше, чем он обычно приходил домой. Посвежевшая, чистенькая и расслабленная после бани, сауны, массажа и многого другого.

— Как день провела? — поприветствовал ее Лев. — Понравилось?

— Да, — кратко призналась Ника, глаза ее застилала поволока, завершающий часовой массаж превратил мускулы в не слишком твердое сливочное масло, оставалось окончательно расплыться по чему-нибудь горячему, кандидатура Терновского отлично подходила.

— Скажи, а ты согласилась на все процедуры? — на ушко зашептал мужчина, одна его рука спустилась к ней на ягодицы.

Понять, о чем он спрашивает не мудрено. В салоне Нике предложили очищающую клизму с травами, полная дезинтоксикация, польза для здоровья. Администратор не настаивала, вела себя сугубо профессионально, скорее рекламировала и ничего другого, никаких двойных смыслов. В том, как оказалось, не таком уж коротком списке, она отметила галочкой анальный секс. Можно пойти на попятный, отказаться здесь и сейчас автоматически означает отказать Льву чуть позже. Ника подумала и согласилась. Не лучше ли в первый раз довериться специалистам? Тем более опять на передний план выступила практика (знают, но не наверняка), неявная публичность, так глубоко задевающая ее чувственность. Лев настоящий мастер. Стыдные манипуляции с ней проделывала медсестра, полностью упакованная в мешковатую белую одежду. На лице тканевая маска, на голове шапочка, руки затянуты в тонкие латексные перчатки. Они тут здоровьем занимались и ничем больше. Клизма оказалась куда основательней тех, что делают дома. Много жидкости, ожидание после, глубокая очистка и снова душ, баня, маленький бассейн, по поверхности плывут свечи и цветочные лепестки. Ника абсолютно чиста, готова к употреблению.

— Я все сделала, — подтвердила она Льву.

— Тогда поиграем, — удовлетворённо резюмировал Терновский.

Для игр выбрана спальня. Ника ушла в гардеробную, разделась и сосредоточенно заплела волосы в свободную косу, связав кончик почти незаметной резинкой. Вернулась в комнату полностью обнаженная, заработав долгий разгорающийся страстью взгляд. Лев времени даром не терял, на краю кровати разложены нужные им сегодня вещи: стек; ворох лаковых черных ремней, соединённых в одно непостижимым образом; две металлические анальные пробки с прозрачными сверкающими стразами вделанными в стопор, одна совсем крохотная, не толще мизинца, вторая вполне себе средних размеров; флакон со смазкой; горсть презервативов, упаковки различаются, их назначение тоже. Лев не забывал о предохранении и Ника была ему благодарна за заботу, одновременно защита ее совершенно иррационально задевала, будто он совсем на допускал даже случайности, не хочет с ней детей. Головой Ника понимала, что детей нельзя заводить случайно, это не собачка, подобранная с улицы под влиянием момента, но ощущение не пропадало.

Рядом с кроватью стоял на четырех основательных ножках тяжелый, но небольшой прямоугольный табурет, сверху подушка, обшитая кожей, очень плотно набитая и твердая, чтобы немного пружинила под пальцами нужно нажать с максимальной силой. Лев поставил ее на него на четвереньки, успокаивающе поглаживая по спине.

— Руки и ноги смещать за пределы подушки нельзя, — обманчиво мягким тоном устанавливал правила Лев. — Ты очень красивая, розовенькая вся.

Мужчина не особо приветствовал ее разговорчивость во время сессии, молчаливой покорности обычно достаточно. Можно отвечать на вопросы и издавать самые разные звуки, в остальном отвлекать не стоит.

Лев погладил ее еще, щелкнула крышка флакона со смазкой, ее нетронутого кружочка коснулся влажный указательный палец, прожимая, заставляя впустить внутрь и медленно погружаясь. Ника не специально, непривычный организм действовал сам, попка поджималась, пыталась зажать его внутри, запретить двигаться. Реакции казались неправильными, спа-салон сделал свое черное дело и из расслабленного состояния в полную боевую готовность ей немедленно не вернуться. Она приняла его полностью, слегка застонав. Мужчина выждал с минуту и начал двигать пальцем, имитируя движения вперед-назад. Маленькая пробка, еще по дополнительной смазке, показалась ей совсем неощутимой после пальца. Лев опробовал пальцами другое свободное отверстие, обхватил свой ствол, направил головку в мягкое и двинул бедрами. Ника не ожидала сильного толчка, одна ее рука слетела с подушки и тут же вернулась обратно.