Нано (СИ) - "chromewitch" - Страница 62

— А я и не... — Она осекается, задирает голову к потолку, потом медленно опускает. — А я — усовершенствованный человек. Я живу. Легко.

Она садится на полу, тяжело дыша. Стаскивает маску. Кровь из ее ран уже не льется. Скорпион подходит ближе и машет перед ней шприцом.

— У нас есть донорская кровь в холодильнике, но это ускорит гемопоэз. Ты потеряла много.

— Давай.

Пока Скорпион закатывает ее рукав, ты разбираешься с броней Красного Шеста. Рут спрашивает о потерях, а потом приказывает всем расходиться. Амелия бормочет что-то о том, что не так должны заканчиваться подобные операции, что все заслуживают отдых и праздник, что они сделали невозможное, но ее речь замедленная и невнятная, и Скорпион наконец закрывает ей рот ладонью. На секунду, прежде чем она успевает разозлиться.

— Правда, босс, обойдемся без твоей пламенной речи, — говорит Бо и подбирается ближе к тебе.

Понимая, что ты пытаешься сделать, он снимает с пояса нож и просовывает его между пластинами брони на груди Красного Шеста. Двигает и дергает нож как рычаг, но даже его силы не хватает, чтобы справиться с невидимыми креплениями.

— Может весь этот доспех быть просто одним большим внешним модом? — спрашиваешь ты с искренним интересом.

Ты слышал о таких разработках еще семь лет назад. На государственном и корпоративном уровне их завернули, справедливо рассудив, что легче и быстрее двигаться в сторону полной замены солдат роботами, это так. Но если сильные мира сего выкидывают на помойку одну из своих прекрасных убийственных идей, то ее быстро подхватывают на улице.

Бо серьезно задумывается над этим, оглядывая тело, постукивает по нему костяшками пальцев, будто надеясь обнаружить пустоты.

— А... как тогда он срет?

Он собирается перевернуть его, и Скорпион вздыхает, что вы двое — гребаные извращенцы. Амелия тихо посмеивается.

— Нано не трогали сердце, но вызвали перегрев других его модов, а их в нем очень много, — говорит она. — Возможно, что-то... гм, пригорело.

— Притащить тогда жидкость для мытья посуды или что-то такое? — бормочет Бо, по-прежнему ковыряясь с ножом. — А, вот! Кажется, нащупал крепление.

Пластина поддается с тихим щелчком, но дальнейшие звуки гораздо противнее.

— Ох, черт. — Света отворачивается от вас, делает несколько шагов в сторону, но тут же возвращается. Стараясь, впрочем, не смотреть на труп.

Последний раз ты видел нечто подобное, когда спер банку консервов со склада «Синтезфуд». Ничего особенного, обычный промышленный шпионаж, который даже заказчику не принес заметной пользы, но ты прихватил образец «протеиновой массы» из чистого любопытства. Вы вскрыли банку вместе с Захаром, и он после этого окончательно уверился в единственном нерушимом правиле своей жизни — «не покупать готовую еду». Серо-черные мясные волокна прилипли к крышке, и сначала тебе показалось, что ты открываешь банку с волосами. Или снимаешь чей-то скальп.

Масса поддается с влажным хлюпаньем, размягченные волокна обрываются, и ты отбрасываешь алую пластину в сторону.

— Тоби! — Бо отрывает взгляд от тела и морщит нос, оглядывается в поисках Тобиаса. — Где пила?

— Там, где ты ее оставил, — раздается недовольный голос из-за барной стойки.

Так ворчат родители на детей, разбросавших игрушки.

Бо вздыхает и отправляется на поиски, остальные — ты, Света, Амелия, Рут и Скорпион — остаются сидеть и стоять вокруг мертвеца. Как дети перед долгожданным подарком, приходит на ум дикая ассоциация. Как дети перед подарком, который пока не могут открыть, но боятся отвести взгляд.

Ты все же оглядываешься на бар, чтобы убедиться, что Тоби в порядке. Он не в порядке, и его взгляд говорит, что вы тоже должны быть не в порядке. Скорпион, уставившийся на труп, вдруг отвлекается — Амелия тормошит его за плечо. Он несколько секунд непонимающе моргает, а потом смотрит на Тобиаса и неуверенно говорит:

— Извини?..

Взгляд Тобиаса ни капельки не смягчается, только теперь обращен уже в твою сторону.

— Я не буду просить прощения за то, что оставил тебя в живых, — говоришь ты. — Это глупо. И ты вел себя как идиот.

Молчаливое переглядывание продолжается. Скорпион бормочет, что стоило просто, черт возьми, попросить прощения. Тобиас раскрывает рот, но его прерывает щелчок зажигалки — Мария, опершись на стойку бара рядом с Тоби, прикуривает сигарету и выдыхает струю дыма. Тобиас, захлопнув рот, морщится, и барменша виновато улыбается, нарочито неуклюже возится с пачкой и передает вторую сигарету охраннику, застывшему по другую сторону от Тобиаса.

— Нам положена премия за участие? — спрашивает охранник невинно.

Тобиас вздыхает, выходя из воинственного модуса.

«Хорошие ребята, — отмечаешь ты, подмигнув Марии, хоть та и не может этого увидеть за шлемом. — Отвлечение на пятерочку».

Бо появляется с циркулярной пилой и потрясает ей, как боксер только что заслуженным поясом чемпиона.

— Ради всего святого, осторожно, — говорит Скорпион, освобождая труп от второй пластины на груди. — Если ты, черт возьми, повредишь это чертово сердце сейчас...

— Расслабься, я профи, — фыркает Бо.

И, конечно, едва не проваливает всю эту варварскую операцию. Ты следишь за его движениями с помощью датчиков, настроив их на примерное расстояние от поверхности до ребра и от ребра до сердца, и Бо двигается слишком смело и слишком неуклюже. Ты с матом отбираешь у него пилу.

— Эй, не кипятись! Я знаю, что делаю! — возмущенно откликается он. — Нехрен тут психовать.

Ты не отвечаешь. Он действительно перестарался, и пила тут уже не нужна — слишком высок риск повредить мод. Так что ты просовываешь руку в надрез, цепляешься за треснутое ребро и выламываешь его в сторону, чтобы не задеть сердце.

— Та-дам-м! — Ты киваешь на обнаженный орган. — Еще немного, и ты бы его порезал.

Бо снова бубнит, что держал все под контролем. Скорпион говорит, что ты чертов фрик, раз роешься в чужих внутренностях голыми руками. Но это не имеет никакого значения — мод у тебя. И он цел. Нано сработали точно — сердце не тронуто, тогда как внутренности Красного Шеста превращены в горелое месиво из плоти и электроники.

«Потрясающе», — одними губами говоришь ты. Сам не знаешь, про сердце или про нано.

Верхняя и нижняя полые вены переходят в гибкие трубки, оборванные и запаянные умными ботами. Аорта сделана из пластика и также запаяна, в следах запекшейся крови и плазмы. Желудочки и верхушка сердца металлически поблескивают, ткани слишком гладкие, слишком твердые и слишком глянцевые для того, чтобы быть настоящими, но при определенном освещении и со стороны сошли бы за них. Чипы утопают в искусственной плоти, сцепленные между собой прозрачной силиконовой лентой.

Амелия нервно сглатывает, принимая сердце в сложенные ладони.

— Вы все, — говорит она, — должны немедленно спрятаться.

«Все», очевидно, относится не к вам, не к тебе и Кресту, а к Тобиасу, Марии и охраннику. Амелия не продолжает, не объясняет, но все ясно и так — мод у вас, и это определенно не просто замена обычному органу. И Желтый Дракон точно захочет его вернуть, как только до него дойдут новости о смерти Красного Шеста. Что случится... скоро, несомненно. Само собой. Триада всегда все узнает, верно?

И теперь, когда насущные вопросы решены, тебя гложут смутные догадки. Ты поднимаешься на ноги и, не отдавая себе отчета в действиях, ходишь туда-сюда. Крест вынес тела людей из отряда Красного Шеста, но во время перестрелки ты заметил определенные странности, и теперь вновь о них думаешь.

Они реагировали... странно? Ненормально. Не так, как реагируют обычные люди, очутившись в хаосе среди алого света, пульсирующего бита и свистящих пуль. И даже не так, как реагируют хорошо обученные солдаты в той же самой ситуации. Ты хорошо помнишь момент, когда мужик, целившийся в тебя, резко развернулся, чтобы выстрелить в Амелию.

Тот момент, когда Красный Шест понял, что она его переиграла.