Ревизор: возвращение в СССР 16 (СИ) - Шумилин Артем - Страница 7

— А, я понял, — взял он у меня таблицу. — А по реконструкции и оборудованию что?

— Обсуждали сегодня, как раз, этот вопрос с технологом и главным инженером. Попросил их составить список всего, что требует замены. Они, даже не рассматривали вариант с заменой производственных линий и не были готовы к разговору. Они подготовят свои предложения, а вы уже прикинете, что из этого можете себе позволить.

— Что ещё? — вопросительно взглянул на меня Сатчан.

— Работы там будет много, — честно ответил я. — Но не всё сразу. Главное, людей там заинтересовать, и они сами всё сделают. Там что главный инженер, что старший технолог много лет на фабрике, всё про неё знают. И в работе заинтересованы. Такие кадры беречь надо.

— Это хорошо, что заинтересованы, будем беречь, — улыбнулся он. — С очистными что?

— У Воздвиженского проблема с людьми. Была. Организую сейчас своих парней из МГУ поработать в стройотряде на фабрике. Завтра командира стройотряда буду с Воздвиженским знакомить. Территорию под новый корпус наши парни ему расчистят, фундамент зальют. Глеб Николаевич, оказывается, сам инженер-строитель, будет направлять молодёжь и контролировать.

— Это вы здорово придумали!

— Да, и парни мои заработают за лето, и монтаж очистных с мёртвой точки сдвинется.

— Ну, молодцы.

— Вы, главное, с оплатой студентам вопрос порешайте. Потому, что Воздвиженскому на демонтаж старых помещений средства не выделялись. А только на строительство нового корпуса.

— Не боись за своих, — ткнул он меня с улыбкой в плечо кулаком. — Не обидим студентов.

— Ловлю на слове, — улыбнулся я, попрощался и вылез из машины.

Позвонил сразу Лёхе, когда домой вернулся. Договорились встретиться с ним завтра в одиннадцать в метро.

Только положил трубку, телефон зазвонил. Думал, Лёха что-то уточнить решил, а это оказался капитан Румянцев с Лубянки.

— Павел Тарасович? — спросил он на мое «Алле» явно для проформы, потому что, не дожидаясь ответа, продолжил: — Ждём вас завтра без пятнадцати четыре. Ваш доклад согласован.

— Хорошо, буду, — ответил я, а он быстро свернул разговор, попрощался и положил трубку, не дождавшись от меня ответа.

г. Москва, квартира Ивлевых.

Во вторник с самого утра позвонил Василий, автомеханик с приборостроительного завода. И пригласил заехать к нему, как будет время.

— Судя по голосу, у тебя всё получилось? — с надеждой спросил я.

— Приезжай, сам посмотри, — ответил он, весьма довольный собой. Это радует. Договорились, что заеду к нему сегодня, если успею. Если нет, завтра буду прямо с утра.

Около одиннадцати встретились в метро с Лёхой и я повёл его на фабрику.

— Запоминай дорогу, — сказал я ему. — Дальше сам будешь с главным инженером взаимодействовать.

— А ты все же не сможешь с нами поработать?

— А у меня другая работа есть. Мне придется летом лекции читать по городам и весям Подмосковья.

Лёха уважительно посмотрел на меня.

— Ты говорил как-то, что какому-то другу из Брянска в Москву перевестись помогаешь, — заговорил он вдруг.

— Есть такое дело, — взглянул я на него вопросительно.

— Свету надо в Москву переводить, — смущаясь, объяснил он. — Мы твердо решили уже, что тоже пожениться хотим. Как вы с Галией. Чего тянуть-то? И смысл нам тогда отдельно жить? И мама со мной согласна…

— О, здорово! — воскликнул я, про планы пожениться я уже знал, но раньше они не были настолько определёнными. — Это я про Мишу Кузнецова рассказывал. Он, кстати, наш со Светой одноклассник, она его знает. Он сейчас будет переводится в МИИТ. Пусть Света к нему подойдёт, всё узнает и с ним вместе переводится. Я Мишке всё подробно написал. Я так понял, после первого курса там полно студентов отчисляют, много балбесов не туда поступило, так что места должны быть. Да им и легче будет вместе учиться…

— Спасибо, — оживился Лёха.

— Когда свадьба-то?

— Вот, денег заработаю и сразу женюсь, — улыбнулся Лёха.

Вскоре мы уже ходили по территории фабрики в сопровождении Воздвиженского. Намекнул ему, что оплата работы студентов согласована с райкомом и чтобы он не стеснялся, и обращался к ним за финансированием.

— Начальство, в первую очередь, заинтересовано в том, чтобы вопрос с очистными сооружениями был решён как можно скорее, — многозначительно посмотрел я на него.

Глеб Николаевич с энтузиазмом начал показывать Лёхе, что нужно будет сделать. Я молча ходил за ними, не вмешиваясь. Лёха пару раз оглянулся на меня, вопросительно глядя, но, наткнувшись на мою хитрую улыбку, вздохнул и начал сам расспрашивать Воздвиженского об оплате и условиях работы. Основные вопросы он сам решил, и, на удивление, довольно уверенно разговаривал. Периодически поглядывал на меня, и я одобрительно кивал головой, чтобы его подбодрить. Единственное, что пришлось подсказать ему, чтобы сразу договорились, где ребята будут переодеваться, мыться после работы и обедать. В предыдущие разы мы с заказчиками не вышли на конкретные договоренности и не было смысла это обсуждать.

Воздвиженский был очень доволен, пока ходили по территории, у него ещё несколько идей родилось, где наш стройотряд можно использовать по мелочи. Думаю, если ребята себя хорошо проявят, он им и ещё работу найдёт. А уж если переоборудование производства начнётся, там работы будет немерено, можно весь год по выходным или вечерами подрабатывать. Но при главном инженере я Лёхе это говорить не стал. Успею ещё.

Они вдвоём остались обсуждать конкретные рабочие моменты, дату начала работы, оформление пропусков к этому моменту. А я попрощался с ними и поехал на Лубянку.

Прибыл, даже, немного раньше. Капитан Румянцев одобрительно посмотрел на меня, пожимая руку при встрече.

— Сильно доклад доработали? — поинтересовался я. — Мне бы прочитать, что получилось, перед выступлением.

— Время есть, успеешь. — ответил он, привёл меня в свой кабинет и положил передо мной отпечатанные листы. Пробежался по тексту: ну, добавили несколько фраз о направляющей роли компартии в начале и конце доклада, а по сути всё осталось в моём варианте. Это радует.

Без пяти четыре пошли с Румянцевым в актовый зал. Опять всех сотрудников заставили надеть марлевые повязки. Опять я зачитал по бумажке согласованный текст.

— У меня всё, товарищи. Пожалуйста, вопросы? — посмотрел я в зал.

— А как вы считаете, искренен ли американский президент в отношении разрядки с СССР? — тут же спросили меня с первого ряда.

— Любой американский президент является выразителем интересов элит, которые контролируют американское государство и отстаивают национальные интересы США. Другого человека просто на эту позицию не допустят. Ясное дело, те, кто контролирует американские богатства, живут очень хорошо, и не хотят умереть в ядерном взрыве. Так что в этом плане можно рассчитывать на его искренность. Но она базируется сугубо на понимании американской элитой силы и мощи СССР. Это то, что они уважают. Язык силы — единственный язык, который они понимают. Горе той стране, которая не может им противопоставить такие козыри, что есть у СССР, но вызывает у них раздражение.

— А выгодно ли нам идти Никсону навстречу? По вашему докладу следует, что да, но нельзя ли уточнить, почему именно?

Этот с залысиной и глазами, как у рыбы, уже второй вопрос мне задаёт, достаточно бесцеремонно. И все, терпят, главное. Кто он такой, интересно?

— Разрядка означает для СССР возможность меньше расходовать на военные нужды, и больше в интересах людей. Наше население стремительно растет, нуждаясь в большем количестве квартир, легковых машин, мебели, да и в той же колбасе, в конце концов. Наши, советские, люди — главный приоритет для нас, я думаю, тут со мной все согласятся по этому моменту. Так что да — никаких иллюзий, что США станут для нас менее опасны, иметь нельзя, но и передышка в гонке вооружений нам не помешает, чтобы лучше удовлетворить нужды населения.