Покемон. Реальный мир (СИ) - "Fiks" - Страница 231

Но стоило ему лишь немного присмотреться, как волосы его едва не встали дыбом, ведь это была никакая не чернота, а проем. Проем в чужой разум, что был полностью заполнен уже осточертевшей черной жижей. Он уже видел подобное, причем не однократно, но каждый раз такая картина вызывала в нем трепет. Перед ним было мертвое, агонизирующее сознание, которое семимильными шагами переваривал порожденным им же монстр. И это вторая причина, по которой Сабрину до сих пор можно было спасти. Паразиты были созданы из ее же энергии, из-за чего работу свою они выполняли куда медленней. Конечно, на них практически не действовали защитные системы самой девушки, но и «переваривание» проистекало крайне медленно.

«Должно быть, это и есть второй разум… То, что от него осталось», — думал он, глядя на колышущуюся, словно морская гладь, черную массу.

Перед ним стояла дилемма. С одной стороны, стоит попросту отсечь этот коридор от чужого разума, позволив паразитам переварить его. Но тогда и сама Сабрина лишится немалой части вычислительной мощи. Грубо говоря, сильно просядет в контроле своих сил, объем которых также станет несколько меньше. С другой, можно попробовать запустить внутрь его гипно, но не факт, что под всей этой массой осталось хоть что-то, чтобы тратить на подобные действия время. Все же он прекрасно знал, как воздействуют гипноволны, порождённые его покемоном на обычных людей: не только на пришедшую с ним делегацию, но и на саму Сабрину. Чем дольше он здесь находится, тем больший вред приносят девушке его покемоны.

Выбор, однако очевиден. Пускай девушка и лишится части сил, да и контроль придется долго и упорно возвращать, но зато Сабрина гарантированно будет жить. Как самый обычный человек.

Тяжело вздохнув, мужчина прикрыл глаза, и тоже самое сделал и его покемон. Конечно, желание залететь в комнату, заполненную бесплатной энергией, нестерпимо свербело на подкорке, однако дисциплина, навязанная его тренером, без какого-либо труда брала верх над инстинктами. Практически синхронный хлопок в ладоши — паразитный жест, несколько облегчающий особо сложные операции, и черный зев, ведущий в практически уничтоженный разум альтернативной личности Сабрины попросту схлопывается, а на его месте появляется еще одна стена, ничем не отличающаяся от такой же на другой стороне коридора.

Утерев вымышленный пот со лба, и огладив свою короткую бородку, мужчина облегченно выдохнул, разворачиваясь к запертым дверям.

«Осталось только вытащить Сабрину из ее скорлупы… И постараться при этом не погибнуть».

Хмыкнув, он коснулся первой двери, почувствовав слабое покалывание на кончиках пальцев, производимое тонкой пленкой силового поля. Слегка надавив вперед, он попытался направить свою силу, дабы пробить защитное поле, и сразу же почувствовал куда более мощный отпор.

— Поглоти защитное поле, — попросил он своего покемона.

— Уи, — вяло отозвался тот в ответ. Гипно явно успел пересытиться столь плотной психической энергией, отчего уже не стремился поглощать новые порции.

Ткнув в преграду своим длинным желтым пальцем, покемон, также как и его тренер, почувствовал лишь легкие покалывания, отчего неслабо удивился. Он никак не мог взаимодействовать со странным барьером, о чем и поспешил сообщить своему Мастеру.

— Ипно… Уи-и-ипно-о-о… — прогудел он.

— Хм-м-м…

Припомнив схожие случаи в своей практике, мужчина, используя энергию, даруемую ему оставшимися снаружи гипно, материализовал перед собой светящийся бирюзовым шарик. Шарик совершенно беззвучно парил прямо в воздухе, и также беззвучно двинулся в сторону скрытой за барьером двери. При соприкосновении, вся собранной в нем энергия растеклась по поверхности барьера, словно вода, начав интенсивно мигать с каждой секундой все быстрее и быстрее, пока скрывавший дверной барьер не лопнул, словно обычное стекло, обломки которого начали медленно растворяться в воздухе.

«С богом», — подумал он, открывая освободившуюся дверь.

Глава пятьдесят семь. Личный ад

Глава пятьдесят семь. Личный ад.

Пройдя через дверь, мужчина в ту же секунду был ослеплен вспышкой белесого света, лишь на мгновение застлавшей его взор. Псионик, на пару с его покемоном, оказались посреди больничной палаты, как две капли похожей на ту, где сейчас лежала Сабрина. Но, присмотревшись, он сразу обнаружил множество незаметных на первый взгляд отличий: от цвета постельного белья, до слегка иного стиля, в котором были выполнены прикроватная тумбочка и шкаф.

— Хм-м-м… Воспоминание?

Осмотревшись в очередной раз, он, не обнаружив основного сознания Сабрины, хотел было покинуть одно из воспоминаний девушки, но остановился, отвлекшись на резко распахнувшуюся дверь палаты. Мужчина был удивлен, увидев в дверном проеме молодую версию себя самого. Он обернулся, внимательно вглядываясь в больничную койку, на которой, из-за высоких бортиков у изголовья и подножия кровати, он не сразу заметил пациента, с головой скрытого под одеялом… Словно ребенок, прячущийся от монстра.

— Саби… Саби, малышка, — заговорила молодая его версия, — Все будет хорошо, сейчас я… — ринулся тот к кровати.

Тяжело выдохнув, псионик прикрыл глаза. Он прекрасно помнил тот день, отчего отлично знал, что должно сейчас произойти. Под громкий грохот, вызванный телекинетической волной, посланной девочкой, испуганно взирающей на собственного отца широко распахнутыми очами, мужчина покинул болезненное, в том числе и для него, воспоминание, вновь оказавшись в коридоре перед несколькими запертыми дверьми, и, недолго думая, направился к следующей.

* * *

Сабрина, натурально верещала от страха, глядя в раззявленный зубастый зев черного словно смоль паразита. Череп ее едва не трескался, из-за огромной черной лапы, чьи когтистые пальцы смыкались на голове девушке. Незабываемый коктейль из боли, безысходности, и, самое главное, животного ужаса, попросту не оставлял брюнетке шанса на хоть какое-то сопротивление, медленно, но верно погружая девушку в пучины безумия. Чувствуя обжигающий холод на ногах, которые начала обволакивать липкая черная жижа, сочащаяся из глотки твари, Сабрина уже не могла связно мыслить, и даже громкий крик: «Вытаскивайте ее!», раздавшийся прямо в ее голове, словно прошел мимо сознания. Поглощенная собственным персональным адом, она совсем не заметила, в какой момент она лишилась чувств, окунувшись в долгожданную тьму.

Но долго пребывать в беспамятстве ей не дали. Всем телом ощущая ломоту и холод, она открыла глаза, обнаружив белесый потолок, испещренный множественными трещинами и сколами. Пару секунд дезориентации, за которые Сабрина пыталась понять, где она и что происходит вокруг, как воспоминания последних событий заполнили ее разум. Страх сковал девушку. Дыхание ее сбилось, зрачки расширились. Медленно, боясь спровоцировать неведомое чудище, она осмотрела округу, практически не двигая головой.

Обнаружила она себя в знакомом подвале исследовательского центра, в котором длительное время обучалась и работала. И единственное, что выбивалось из знакомого ей интерьера — стелящаяся по полу вязкая черная жидкость, разводы который были не только на стенах, и даже потолке, но и на самой Сабрине.

Подняв руку на уровень глаз, она поморщилась от отвращения, глядя как черная слизь большими каплями падает с ее пальцев на пол. Встряхнув конечностью, дабы избавиться от мерзости, она обнаружила неприятное свойство странного вещества: оно словно впиталось в ее кожу, отчего ни стряхнуть, ни смазать, ни вытереть жидкость никак не выходило, и ладонь ее оставалась покрыта все той же смолянисто-черной жижей.

Поднявшись, под звуки шипения, непроизвольно издаваемые ей самой в ответ на чудовищную боль в спине, Сабрина осмотрела себя повнимательней, пытаясь выискать какие-либо внешние травмы. С ног до головы она была облеплена странным веществом, из-за которого, как стало понятно позже, и исходило ощущение холода, но, на собственную радость, никаких более повреждений она так и не сумела обнаружить. Конечно, возможно под черной мерзостью скрываются и синяки, и ссадины, но отыскать и обработать их сейчас не представлялось возможным. Большая часть пола была покрыта этой мерзостью, один взгляд на которую заставлял мурашки табунами бегать по спине и затылку Сабрины, что всеми силами старалась не думать о том, что именно «это» местами покрывает ее тело.