Покемон. Реальный мир (СИ) - "Fiks" - Страница 218

Так уж вышло, что большую часть этого времени я объяснял Ориону основы его физиологии и телосложения. Он не понимал самых базовых вещей. Не понимал, что, применяя иллюзии, неосязаемость, невидимость, да и банально контролируя тени на базовом уровне, он использует свою собственную сущность. Нет, очевидно, что он не мог знать семантику этого слова, но он же даже не догадывался, за счет чего работают те или иные его способности. Орион просто применял их, и все. Не пытался их развить, не пытался освоить что-то новое. Даже на секунду не задумывался. Та же Лаки сумела самостоятельно освоить достаточно сложный для нее навык, хотя и младше этого приведения в десятки раз.

Потому пришлось начать с объяснения самых основных вещей, периодически выдавая явно скучающему генгару затрещины, дабы тот поддерживал должный уровень концентрации. То, что у обычных существ зовется телом, у призрачных покемонов именуется сущностью, ведь их оболочка попросту не несет в себе привычной нам материи, и может становиться осязаемой только за счет напитки призрачной энергией. Более того, сущность призраков не привязана к определенной форме, и тот же хонтер может никогда в жизни не развиться до генгара, но при этом не уступать сильнейшим из них. Когда речь заходит о форме призрака, то в дело вступает некий психический блок. Редко когда гастли, изначально имеющие форму шара, живут поодиночке, ведь обычно они стремятся в пропитанные большим количеством призрачной энергии места, самые мощные из которых, в плане энергетики, зовутся некрополями. И не удивительно, что в этих же местах находятся и сильные представители покемонов-призраков, не только хонтеры, но и генгары, занимающие, как правило, лидирующие позиции в призрачной иерархии.

Новорожденные, едва осознавшие себя гастли — все равно что младенцы. Они неспособны ни к полной материализации, ни к полной невидимости, из-за чего только и могут что парить в полу-призрачной форме, прекрасно видимой невооруженным взглядом, да менять свою форму, придавая той газообразное состояние, позволяющее покемону проникать в труднодоступные места. Неудивительно что дальнейшее их развитие определяется вожаком стаи, к которым те примыкают, то есть генгаром, и, куда реже, хонтером. Смотря на сильного, агрессивного представителя своего вида, гастли хочет быть таким же, и именно на этом этапе происходит фиксация бедующей его формы.

Разум же покемонов-призраков — тема исследований, описанная во многих научных трудах. Чем думают приведения, если у них нет не то, что мозга, но даже физической плоти? Если, как я недавно выяснил, разум живых существ хранится в их головах, то есть в мозге, и взаимодействует с телом посредством центральной нервной системы, то вот разум призраков, по крайней мере тех, что обитают в Канто, заключен в их сущности. То есть во всем «теле» целиком. Вся сущность покемонов-призраков участвует в мыслительных процессах, и именно на этом свойстве строится большая часть их навыков, что также дополнительно вносит некоторые коррективы в их развитие. К тому же это является одним из факторов, из-за которого всех тренеров-новичков настоятельно просят держаться подальше от покемонов призраков, ведь помимо огромной сложности в поимке и налаживании отношений, существует и так называемая «проблема травмирования». Только самые опытные в обращении со своей сущностью покемоны могут нивелировать негативный эффект от травм, полученных в бою. В остальных случаях, даже самый малый урон, нанесенный сущности, то есть «телу» покемона, наносит и некоторый урон по его разуму, вплоть до полного сумасшествия последнего, в связи с чем я действительно удивлен, что хонтер Майка ограничился лишь потерей сознания, и, возможно некоторыми другими отклонениями, нивелированными при помощи покебола парня.

Конечно, у них есть естественная регенерация, зависящая от количества призрачной энергии в окружении, из-за чего простой покебол является отличным лекарством для призраков, но это далеко не панацея. К примеру, те травмы, что получил белый генгар до финального своего выпада, должны были безвозвратно уничтожить его рассудок, из-за чего тот и ринулся в последнюю свою атаку.

Возвращаясь к гастли. Когда они только-только образовываются из десятков неупокоенных душ, они считаются безумными созданиями, как раз из-за того, что не обладают единым разумом, при этом сами такие гастли не способны принять материальной формы, из-за чего их нельзя ни увидеть, ни почувствовать, пока не свалишься замертво из-за выделяемого ими яда, о происхождении которого до сих пор строятся десятки теорий. Самой убедительной, кстати, я считаю теорию «о месте зарождения», описанную некой Араминой Галатар, о чьей персоне слагают легенды. Все же за ее авторством числятся десятки трудов, посвященных исследованиям покемонов и мест их обитания, при этом непосредственно о ее личности общественности неизвестно ничего.

Согласно ее теории, дополнительный тип гастли определяется местом, в котором умерло большинство душ, участвовавших в рождении покемона. Обычно, беспокойные души в первую очередь пытаются вернуться в свои тела, за чем и проводят большую часть своего посмертия, впитывая в себя птомаи́ны, или же трупные яды, так или иначе выделяющиеся при разложении тел, и уже после, по неизведанной до конца причине, отправляются далее, на поиски других беспокойных душ. Однако, далеко не каждое тело начинает разлагаться после смерти, чем Галатар и объясняет наличие иных видов этих шарообразных призрачных покемонов.

В практике Арамины встречались различные виды гастли, в том числе и белый, лишенный дополнительного типа — крайне редкий вид покемона, рождение которого возможно только в случае наличия среди создавших его душ баланса из различных впитанных ими энергий, нивелирующих эффекты друг друга. Были также и темно-бордовые гастли, появившиеся в результате смертей от извержения вулкана, расположенного на центральном острове Синнабар. Они буквально иссушали жертв, сквозь которых проходили, оставляя после себя натуральных мумий. Был и один бледно-голубой призрак, появившийся благодаря замерзшей на смерть исследовательской группе, застрявшей на Западной Вершине, а также парочка покемонов, не имеющая даже подобия физического тела, состоящих исключительно из фиолетово-красного газа, в причинах появления которых Галатар так и не сумела разобраться, лишь выстроив ряд предположений.

Каким образом мой генгар получил свою темную особенность — вопрос крайне сложный. Могу предположить, что это напрямую связано с тенью, и обитающими там тварями, но что это за связь — неизвестно. Но, как бы то ни было, из-за этой особенности его сущности, охотился он исключительно при помощи перемещения по теням, крайне редко используя иные способности покемонов-призраков, и даже в этом направлении он едва освоился на уровне Сириуса, после его краткого обучения у Дейзи. И это за тридцать-то лет жизни, отчего, с одной стороны, создается ощущение, что я заполучил в свою команду… Обузу, если называть все своими именами. С другой же стороны, благодаря своей призрачной составляющей, Орион может, буквально, контролировать тени, причем находясь внутри темного пространства, в полной безопасности, что недоступно обычным генгарам. Да, любой достаточно опытный призрак может направить свою сущность в тень, и сформировать из нее плотный объект, на чем строится большинство теневых атак генгаров, но при этом им недоступно полное погружение в иное пространство, а лишь поверхностное, из которого их легко можно выбить направленным энергетическим ударом, нанеся покемону некоторый вред. Опять же, особо опытные генгары могут предвидеть подобные ходы соперника, быстро переходя в нематериальность, и погружаясь под землю, или взлетая ввысь, в зависимости от типа атаки соперника. Но это не наш путь.

Тот путь что я выбрал для своего покемона — продолжение его собственной тактики охоты. Я решил сосредоточиться на навыках контроля тени, вместо ряда других стилей боя генгаров, как таже достаточно распространённая, и при этом эффективная тактика ведения боя через усыпление жертв, которой пользуется большинство тренеров генгаров. Конечно, тактика устранения беспомощной спящей цели крайне проста в изучении, однако против нее существует десятки способов противодействия, чего нельзя сказать о совершенно новом способе ведения боя, доступном, к тому же, исключительно и только моему генгару, и больше никому. И, что самое потрясающее, помешать этой стратегии может только другой покемон, способный погружаться в тени достаточно глубоко. Как очевидно, шанс встретиться с таким уникумом стремится к нулю. По крайней мере до тех пор, пока профессор не выпустит свою книгу…