Возвращение воина - Коул Аллан - Страница 34

Мой нос приятно защекотало в предвкушении хорошего орисского завтрака, приготовленного на раскаленных камнях.

Но на этот раз боги не были благосклонны к нам.

Когда мы приблизились к поселению, мое сердце едва не разорвалось. Нашим взорам предстали дымящиеся руины.

Торговое представительство в бухте Антеро было разрушено и сожжено.

Ужасное зрелище… То обстоятельство, что мы не увидели следов крови, делало ощущение катастрофы еще более нестерпимым. Руины были все еще теплыми от воздействия огня, который стер наш пост с лица земли. Мы не увидели тел, но обнаружили сероватый пепел в тех местах, где когда-то лежали наши друзья. Сохранились только печные трубы, голые обожженные камни, как персты, указующие в небо сквозь дымящиеся развалины. Внутри жилища мы обнаружили осколки взорвавшихся глиняных кувшинов, застывшие ручейки расплавившейся от сильного жара жести, которой были обиты сундуки жителей представительства, крупицы золота и серебра, разбросанные по всему помещению, — это было все, что осталось от украшений и драгоценностей, а также обломки цветной черепицы.

Мы молча ковыляли по руинам в надежде отыскать хоть какие-нибудь следы, которые позволили бы разобраться в том, что же произошло с нашими друзьями.

Сначала мы выяснили, что огонь не мог быть вызван естественными причинами. Я довольно быстро почувствовала, а чуть позже получила подтверждение догадки, что огонь, уничтоживший наше торговое представительство, имел магическую природу. Повсюду встречались следы сапог. Их было так много, что невозможно было установить, кому конкретно они принадлежат. Одно не вызывало сомнения — по развалинам прошли сапоги противника.

Когда мы осматривали то, что осталось от поселения, жившего кипучей деловой жизнью, я заметила, что в глазах членов моей команды закипают слезы. А однажды я услышала, как Ящерица всхлипнул. В этот момент он держал в руках смятый котел, в котором находились превратившиеся в камень остатки пищи. Приглядевшись, мы выяснили, что это была традиционная овсяная каша, сваренная на воде. Никто из нас не считал унизительным это неуправляемое проявление эмоций, потому что здесь, на этих обугленных развалинах, каждый почувствовал, что предательский удар был нанесен прямо по Ориссе. Была осквернена небольшая частица нашего дома, по воле судьбы отделенная от него, а жители застигнуты врасплох и уничтожены.

В воздухе чувствовалась прохлада, свидетельствующая о приближении зимы, небо было совершенно прозрачным, что делало зрелище еще более безрадостным.

Мы спустились с корабля одетые в расчете на холод. На нас были меховые парки и утепленные непромокаемые сапоги.

Тихий ветер то и дело раздувал дымки, которые медленно поднимались в небо над грудами развалин.

Карале и я пытались что-нибудь отыскать посреди дымящихся руин главного торгового центра, где обычно спала охрана. Как и в других местах, здесь мы не увидели никаких следов борьбы, только страшные кучки пепла — все, что осталось от мужчин и женщин, которые сгорели, не успев проснуться.

Рядом с казармой располагался арсенал. Он был построен из камня и имел общий с казармами камин. От воздействия магического пламени каменные стены взорвались. Взрывом их разбросало в разные стороны, а хранящееся в арсенале оружие расплавилось и застыло бесформенной массой на полу. Дымовая труба и камин устояли. Их размеры приблизительно в два раза превышали размеры очагов, стоявших в сожженных жилых домах. Зрелище навело на сравнение с огромной органной трубой, в которой вздыхал ветер.

Единственным живым существом из всех обитателей бухты Антеро оказалась собака, явно лишившаяся рассудка. Она выползла из ближайших развалин и принялась выть и истерически лаять. Донариус, который всегда очень любил животных и при случае старался облегчить их участь, принялся было утешать ее, но тут же поплатился прокушенной почти до кости рукой. Собака была настолько шокирована тем, что произошло в бухте Антеро, что ее невозможно было утешить. Она ничего не ела и не пила, только непрерывно выла. Когда у нее иссякли силы, собака легла в пепел.

Донариус из чувства сострадания в конце концов убил бедное животное. После этого прошло несколько часов, прежде чем старпом вновь заговорил.

Под обугленными развалинами того, что раньше было доком, мы обнаружили множество следов. Отпечатки сапог на прибрежном иле свидетельствовали о том, что именно в этом месте напавшие на наше торговое представительство высадились на берег. Эти следы были видны гораздо яснее, чем все остальные. Пройдя немного вдоль кромки воды, мы нашли отпечатки, оставленные семью остроносыми баркасами, на которых, по всей видимости, приплыли атаковавшие. Враг подкрался со стороны моря.

Карале приложил свою ногу, обутую в сапог, к одному из следов, оставленных вражеским солдатом. Размеры почти совпадали.

— На этот раз это были не великаны, миледи, — сказал Карале, — если только нападавшие не были великанами с очень маленькими ступнями.

— Меня это не удивляет, — сказала я. — Посудите сами, капитан, сколько всего может быть великанов в ограниченной части мира? Когда боги создали их такими большими, то позаботились о том, чтобы ограничить их численность. Я почти уверена, что во всем известном мире не найдется достаточно великанов, чтобы населить город, сравнимый с Ориссой.

— Не выдаете ли вы, миледи, желаемое за действительное? — спросил Карале голосом, в котором слышался протест. — Ваши логические рассуждения часто бывают очень убедительными, основанными на здравом смысле. Но вспомните — здравый смысл не дал нам никаких намеков на то, что и в первый раз появятся великаны, которые чуть-чуть не захватили вас и Дасиар.

А что касается второго… это было бы совершенно безрассудно со стороны создателей. Безрассудно!

— Если бы вы, мой друг, сами побывали великаном по воле богов, то быстро бы изменили свое мнение, — пробормотала я.

Карале меня не слышал. В этот момент он, склонившись почти до земли, внимательно всматривался в следы.

— Как вы думаете, что это такое? — спросил вдруг капитан, показывая на участок прибрежной полосы.