Возвращение воина - Коул Аллан - Страница 30

Неожиданно Гэмелен, пришедший ко мне во сне, стал очень оживленным и возбужденным.

— Да, да, я вижу, что ты ухватила суть дела. Ты рассказала как раз о том, что Серый Плащ не включил в перечень сил. Именно жизнь и желание живого существа оставаться в живых как можно дольше. Ты сказала, что это — сила, род энергии, похожий на другие ее виды.

Гэмелен радостно хлопнул ладонью по колену и одобрительно закончил:

— Продолжай, Рали, я уверен, что ты на пороге большого откровения. Давай продвинемся еще немного вперед и…

Как раз в этот момент в моем сне неожиданно появились Ящерица, Донариус и другие члены команды. Они смеялись и передавали от одного к другому большой черпак с грогом. Гэмелен засмеялся вместе с ними, отпил из ковша и протянул его мне. Мой образ во сне неумело взял ковш и жадно отпил, проливая содержимое на палубу. Послышались веселые шутки в мой адрес, и я не могла не присоединиться к веселью.

Засмеявшись, я проснулась.

Я с некоторым изумлением глазела по сторонам, не понимая, почему нахожусь одна в своей каюте, подвесная койка, на которой я спала, мерно покачивалась вслед за движением корабля.

Мое сердце дрогнуло, когда я вдруг вспомнила содержание сна. Неистово ухватившись за это воспоминание, я попыталась вернуться к моменту, когда сон прервался, и досмотреть конец, получить ответ на мучивший вопрос, который, казалось, вот-вот сорвется с губ.

Но все исчезло… впечатление было такое, что ничто никогда и не снилось.

Дни проходили за днями, а я все пыталась вернуться к тому сновидению, чтобы еще раз внимательно изучить его и постараться заметить пропущенное ранее и представляющее ценность.

Однажды я увидела группу дельфинов, играющих впереди нашего корабля, и почти приблизилась к разгадке. В тот же или в какой-то другой день я сделала еще одну попытку, когда смотрела на акул за кормой, пожирающих отбросы, которые Ящерица сбросил за борт после уборки камбуза.

Но всякий раз, когда я стальным неводом воли пыталась притянуть ускользающую идею, она проходила сквозь сетчатые ячейки и исчезала.

Мы плыли уже много-много дней, и временами казалось, что нас заколдовали.

Море было совершенно пустынно — никаких следов человека и тем более каких-либо сражений. Горизонт притягивал и манил все дальше. Каждый рассвет становился чудом в золотых лучах солнца. Каждый закат приносил наслаждение нежными розовыми оттенками вечернего неба. Высоко в небе парили легкие облачка, похожие на играющих ягнят. Большие косяки серебристой рыбы кружились, распадались и соединялись вновь недалеко от бортов нашего корабля.

Во сне я сказала Гэмелену, что воды южных морей весьма богаты. Здесь так редко ловят рыбу, что обитатели этих спокойных вод не боятся других живых существ, которые не имеют плавников. Казалось, они смотрят на нас как на каких-то чудаков и только из чувства любопытства изменили свой обычный курс, чтобы подплыть к кораблю и получше нас рассмотреть. Я уже не помню, сколько раз задумчиво смотрела на воду, заблудившись в собственных мыслях. Время от времени я выходила из оцепенения и обнаруживала, что на меня смотрят рыбьи глаза. Казалось, меня внимательно изучают. Я отвечала тем же, но, клянусь, в глазах обитателей моря я видела изумление.

Однажды мы встретились со стаей китов — огромных морских животных, каждый из которых был гораздо длиннее нашего корабля. Киты величественно бороздили море, извергая время от времени из дыхательных отверстий пенистые фонтанирующие струи воды. День был очень спокойный, но казалось, что где-то в отдалении зреет шторм. Море лежало перед нами как отполированный синевато-серый сланец. То здесь, то там толстые льдины медленно колыхались на его поверхности. Птицы с очень большим размахом крыльев непрерывно летали над китами, стремительно бросаясь вниз и подхватывая с поверхности воды какой-нибудь лакомый кусочек.

Я довольно долго наблюдала за китами, искренне восхищаясь тем, насколько грациозны эти огромные морские животные. Внезапно налетевший порыв ветра обдал меня дождем соленых брызг, и я начала поворачиваться, чтобы найти укрытие. Но что-то удержало меня на месте — необычное покалывание нервных окончаний. Оно не доставляло удовольствия, но и не было неприятным.

Потом я увидела, как самый большой кит отделился от стаи и направился к кораблю. Когда животное приблизилось, я внезапно почувствовала мощное биополе женского существа. От него струились и захлестывали меня волны печали.

— Что случилось, сестра, — спросила я, — что тебя беспокоит? Ответом мне была еще одна волна сожаления, настолько мощная, что чуть не поглотила меня. Казалось, что я погрузилась в кромешный мрак, вокруг меня кружились, стремительно сменяя друг друга, потоки тепла и холода. Ногами я ощущала палубу, руки держались за поручни. Я даже слышала, как где-то поблизости ходит кто-то из команды. Но в то же время мне казалось, что только какая-то часть меня по-прежнему находится на корабле. А другая пробивается сквозь непроходимые дебри эмоций, которые излучает животное.

Приложив усилия, я как будто бы вынырнула на поверхность со смертельной глубины.

Потом я почувствовала рядом присутствие Карале и услышала его взволнованный голос:

— Госпожа, что с вами, что-то неладно?

— Уходите, — ответила я, — уходите.

Я не уверена в том, что Карале подчинился. Более того, я вовсе не уверена в том, что говорила что-нибудь. Слова превратились в спутанный клубок. Потом одна четкая мысль все-таки пришла мне в голову.

— Как я могу помочь тебе, сестра, — обратилась я к самке кита, — пожалуйста, скажи, что я должна сделать?

На меня снова обрушились волны эмоций. Она пыталась ответить.

Вдруг меня пронзила такая острая боль, что я, должно быть, невольно вскрикнула, — точно не помню. Столь интенсивную боль я испытала впервые в жизни. Очнувшись от шока, я почувствовала, что меня крепко держат за плечи. Сквозь полуобморочное состояние я увидела, что рядом Карале и остальная команда. И я очень хотела, чтобы меня побыстрее увели отсюда, мне хотелось избежать этой боли.

В то мгновение, когда я почувствовала, что не могу больше терпеть, боль исчезла.