Во главе кошмаров - Арден Лия - Страница 18

– Я «подводящий к гибели», Кассия, – снисходительно напомнил он. – Я нашёл идеальное место для контроля взаимоотношений трёх миров. На меня работают палагейцы, даории и люди, позволяя мне быть в курсе всех проблем.

Проклятье. Он ведь может как помогать, так и намеренно подводить к конфликтам. Карета дёрнулась, затормозив. Движение вышло резче, чем я ожидала, и мне лишь чудом удалось схватиться за сиденье.

– Поэтому лучше занимать место по ходу движения, а не против, – насмешливо заметил Морос.

– Этот совет пригодился бы в начале поездки, – отрезала я, не торопясь пересаживаться: хотелось сохранять максимально возможное расстояние между мной и Моросом. Его лицо Жнеца внушало старые опасения. – Вы дали людям зарево, но сами ездите на лошадях. Разве это логично?

– Вполне. Ты здесь пятнадцать минут, но уже думаешь, что всё поняла?

Я сжала губы, чтобы не ответить резкостью на провокацию.

– Ты не человек, Кассия. Ты принадлежишь Палагеде и Даории. Поэтому учись, задавай вопросы прежде, чем выносить суждения. Иначе твои выводы – не более чем бесполезные или даже оскорбительные домыслы, – строже отчитал Морос.

Мои щёки обожгло от стыда. Он прав, я изучала палагейцев и даориев, не бывая в их мирах. Это как зубрить чужой язык в вакууме, дистанцируясь от носителей.

– Здесь есть другие транспортные средства? – переборов упрямство, примирительно поинтересовалась я.

Морос удовлетворённо кивнул, сложив руки на груди.

– Есть. Между городами курсируют поезда и машины на зареве. Их можно использовать как в качестве общественного транспорта, так и для доставки товаров, но заезжать на территорию городов им запрещено. Палагейцам не нравится создаваемый шум, поэтому все товары доставляются на специальные склады за пределами города, а после развозятся повозками. Конечная же станция поезда близка к центру города, но в достаточном отдалении от акрополя.

– Разве не было бы удобнее иметь машины в городе? Или какой-то более быстрый общественный транспорт?

– Возможно, но пока он не нужен. Палагейцы не столь плодовиты, население в десятки, если не в сотни раз меньше, чем в мире людей. Для машин потребуется перестроить большинство дорог. На данный момент лошадей вполне достаточно. Нет смысла ломать структуру города без острой нужды. Устойчивость древних традиций особенно заметна в Пелесе, потому что столица – колыбель нашей культуры.

– Что насчёт водопровода и канализации?

– Есть и то и другое.

– Оружие?

– Если ты про огнестрельное, то сама знаешь ответ, – нахмурился Морос. – Оно запрещено. Не подумай, что палагейцы отсталые. Был придуман порох, ружья и взрывчатые вещества, но после трагедии на Переправе нами было поставлено условие полного прекращения опасного производства. Мойры поддержали это решение. Поэтому Палагеда и Даория лишились подобных разработок.

– Но как раз мойры виноваты во взрыве.

– Да, и это усугубляет их вину. Однако масштабы разрушений напугали даже сестёр.

– Интернет?

– Нет.

Мои брови взлетели вверх при столь категоричном ответе.

– Вы не поддерживаете общедоступность информации?

– Информацию мы передаём с помощью книг. У нас есть типографии, и нужную продукцию создают быстро и в достаточных объёмах. Таким способом сведения проходят строгий отбор на достоверность, прежде чем попасть к читателям, что нельзя сказать об интернете, где любую чушь можно выдать за истину, – с язвительной улыбкой возразил Морос, а затем разочарованно качнул головой. – Падение критического мышления всё острее ощущается в мире людей, Кассия.

Я нехотя кивнула: свободный доступ к интернету принёс как много хорошего, так и неограниченное количество плохого, включая бесконечный поток ненадёжных источников, данные из которых постоянно приходится перепроверять в словарях и учебниках.

– Мобильный телефон? – предприняла я новую попытку, потому что изобретение быстрой связи весьма полезно.

– Нет, – спокойнее ответил Морос.

– Почему?!

– Я уже упомянул про ультразвуковые излучения. И на всякий случай повторю, Кассия, не все технологии людей для нас приятны или безопасны. Что касается мобильного телефона, то дело в радиоволнах и сигналах, палагейцы и даории их не переносят. Ты помнишь, как мы определяем чужую силу? Чувствуешь мою сейчас?

Я сосредоточилась на ощущениях. От Мороса исходила вибрация, схожая с эхом силы Весты. Слабая и умиротворяющая, она казалась в разы незаметнее, чем гул от архонта.

– Почему она слабая?

– Она не слабая, я рождён от Никты и Эреба, а они от самого Хаоса. Моя вибрация органична, поэтому она почти не выбивается из окружающего мира. Но сила палагейцев и даориев была создана вмешательством моих братьев и сестёр. Она… в чём-то инородна, поэтому… шумит, – аккуратно подобрал слова Морос, бросив задумчивый взгляд в окно. – Я могу усилить свой гул, но лишь если желаю показать истинную мощь. Например, при встрече с архонтами, но сейчас в этом нет необходимости.

– Сигналы телефона чем-то мешают?

– Да, палагейцы и даории их чувствуют. Те трещат и гудят, как непрекращающийся шум, от них болит голова. Поэтому здесь подобные средства связи запрещены, а любое развитие технологий в этой сфере зашло в тупик.

Я во все глаза уставилась на Мороса, услышав то, что в университете никогда не упоминали.

– Тогда как вы живёте в Санкт-Данаме? Там ведь сигналы везде. Я видела, как Кай, Элион и остальные пользовались телефонами. Ты пользовался!

– У меня и Гипноса такие сигналы не вызывают дискомфорта. Вероятно, именно из-за органичности нашего собственного гула. Камаэль и Веста также к ним нечувствительны. В них течёт кровь моего брата, – оценив мой интерес, Морос делился подробностями с заметным воодушевлением. – Палагейцам и даориям помогает, как ни странно, ахакор. Они перестают замечать вибрации, потому что татуировка с человеческим металлом блокирует их собственный гул.

– Я думала, они носят ахакор, чтобы не влиять на нас… то есть на людей, – неловко исправилась я.

– Это тоже, но по большей части такое оправдание просто удобно. Оно вызывает доверие у человеческого населения.

– А Микель и представители Клана Металлов? Они единственные не носят татуировки. И я сама? Мой ахакор был иллюзией.

– Наконец-то, Кассия! Если ты и дальше будешь такой же внимательной к деталям, то, возможно, быстро нагонишь соотечественников в развитии, – искренне похвалил Морос, отчего я почувствовала себя собакой, которая научилась понимать команду «сидеть». – Клан Металлов единственный отличающийся. Скорее всего, это связано с тем, что металл хороший проводник, поэтому электромагнитные волны мира людей не вызывают у них неприятных ощущений. Ты тоже не восприимчива к радиосигналам либо из-за родства с царём Металлов, либо из-за куска Переправы, вложенного в тебя Гипносом. Да и твой ахакор хоть и был иллюзией, но работал как настоящий. Может, через месяц брат расскажет тебе, как такой создать.

– Почему Руфус отдал меня тебе, а ты решил пристроить меня к Райденам?

Морос захлопнул рот, веселье и надменность уступили место неожиданной растерянности. Он скрыл смятение за считаные секунды, натянув маску скучающего равнодушия, но я видела перемену.

– Тебе стало небезопасно в том возрасте на Переправе.

– Опустим факт, что ты солгал мне в лицо, когда я пришла с разговором о Райденах, но ответь, зачем Руфус спрятал меня от Кая и Весты? – упрямо надавила я. Нетрудно было сложить более полную картину из рассказов Гипноса и его дочери. – Поэтому ты решил передать меня Райденам? Чтобы Кай не нашёл через тебя и своего отца?

Настроение Мороса изменилось, лицо стало хмурым. Он не выглядел разозлённым, но теперь моя догадливость его не веселила.

– В чём дело? Я уже нагнала соотечественников в развитии? – едко передразнила я.

Уголки его губ едва заметно дрогнули в намёке на улыбку. Колёса кареты мерно поскрипывали, вторя цокоту копыт. Повозка наполнилась долетавшим через окно шумом и чужими разговорами, пока мы молчали и не моргая смотрели друг другу в глаза.