Вторая жизнь и мир по наследству (СИ) - Poddubnaya Taruna - Страница 56

Ночь, по одной из дорожек идут несколько существ в полностью закрытых одеждах с каким-то свёртком в руках. Шли они по направлению первого древа родителя, с которого и зародился тут будущий Великий лес эльфов. Для того чтобы в определенном месте появился и вырос лес, через специальный ритуал и одобрение предков, уже ставших частью леса, от первого древа берут росток, который появляется после ритуала прошения. Таким образом, на планете, которая принадлежит эльфам, находиться главное древо, от которого потом выросли другие леса на других планетах.

Существа, дойдя до главного древа, стали наносить на него магические знаки для ритуала и вызова старейшин, духов этого леса. На их вызов духи не ответили, так как существа, а это точно были эльфы, хотели, чтобы те отдали им часть силы леса. Тогда они смогли стать самыми сильными и могущественными.

Им было неважно, что для этого больше половины живущих тут эльфов вмиг умрут, ведь если система отдаст часть энергии, ей срочно нужно будет возместить потерю. Но жаждущих могущества никогда не интересовала смерть других, главное — удовлетворить своё стремление к власти. Не получив желаемое от духов, они перешли ко второй части своего плана — магическому ритуалу для насильной кражи энергии через кровавую жертву. Получалось не таким потоком как хотели, а по капле, но каждый день.

На руках они держали ребёнка, который был специально украден для принесения в жертву. Один из них вытащил новорождённого ребёнка резко за ножку из его кокона, который держало другое существо. Детский испуганный плач разнесся по ночному лесу, темная фигура подняла его повыше и больше, не теряя времени, перерезала ему горло.

Кровь принесенного в жертву окропила ствол дерева и стала стекать тоненькими ручейками к корням, неся лесу чёрное проклятье. Теперь над лесом разносился победный женский смех, исходящий от фигуры, все ещё держащей в одной руке ритуальный кинжал, а в другой — мертвого окровавленного мальчика, который из-за чужих амбиций так и не увидел этот мир.

От пережитой картины меня душили слёзы и боль матери, которая готова отдать жизнь за дитя, а не лишить его такого дара жизни.

— Помоги нам… нам… — вновь появились голоса.

— Вы знаете, кто это сделал? — задала им вопрос.

— Наши дети… — вот и весь ответ.

— А принесённый в жертву малыш, которому была уготована не такая судьба, разве не был вашим ребёнком⁈ — меня била дрожь от несправедливости увиденного.

— Не тебе нам указывать пришлая, из покинувших… покинувших… — со свойственной надменностью сказали мне.

— Может мои предки и покинули по какой-то причине этот мир, но, в отличии от вас, они позаботились о тех своих детях, кто потом должен прийти на их место. Они обеспечили потомков и безопасным миром для обучения, и всем необходимым для этого, а вы допустили загнивание своего рода и смерть ни в чем не повинного ребёнка! — позволили такое и теперь пытаются ещё кем- то прикрыться. Чья бы корова мычала, а их бы молчала…

— Сейчас нет смысла искать виноватых… виноватых… — уже спокойно ответили.

— Что это за проклятие, которое отбирает у вас магию? — спорить и что-то доказывать умершим духам точно нет никакого смысла.

— Мы не знаем… не знаем… — вот отлично, натворили дел их детки, пока предкибездействовали.

— Отличная загадка со сплошными неизвестными. И когда это по времени было сделано? — начнем с малого, а там может что и сложится.

— Восемь дней назад назад… — было мне ответом.

— Ну, уже что-то, может есть еще какая информация? — уже не надеясь, спросила я.

— Это не отсюда, древнее… древнее… — опять писклявый.

— Магия проклятых, отвергнутых… — ответил еще один.

— Мда… не сильно изменило ситуацию, но хоть что-то, — тоже мне мудрые духи леса, ничего не знаем, ничего не видим.

— Твой род всегда спасал расы! Это ваше предназначение… предназначение… — вот это уже интересно! Но тут меня выбросило из сознания древа.

Я все также сидела у дерева вся зареванная, шмыгала носом, а Марк облизывал мое лицо в попытке то ли успокоить, то ли разбудить.

Когда я открыла глаза и отодвинула морду кота, оказалась в руках вначале у вампира, потом меня нагло отобрал и прижал к груди Юрафа.

— Что произошло? Ты разговаривала с лесом? — спросили почти хором.

— Да, с ним. Своеобразный разговор вышел, но, собственно, как я и думала, — не стала я говорить подробностей, вокруг ведь были эльфы, которые, возможно, участвовали во всем, что я видела.

— И что же такого, как ты выразилась, своеобразного? — поинтересовался Мрак.

— Потом обсудим, не тут. Одно могу сказать, мы тут надолго, — поставила я точку в этом разговоре, и меня сразу поняли.

— Это мы еще посмотрим! — прошипела эльфийка где-то позади спины вампира. Я выглянула и увидела горящие ненавистью глаза, а потом она резко развернулась и покинула нас.

В этот момент в моей голове Малыш оповестил, что он закончил наложение, и над панелью появилось изображение.

Глава 22

Над панелью перед нами была по-своему удивительная картина, тело мужчины и твари, энергетические потоки с магическими каналами. Стоящие рядом лекари такого никогда не видели. Они всегда все по отдельности рассматривали, ведь перенести визуализацию каналов, которое видит магическое зрение, могли только мы. По счастливой случайности я имею два сознания в одном.

Пока мы рассматривали сложившееся изображение с разных сторон, в кустах, где сидели в дозоре эльфы, началась возня, и послышался непонятный шум, на который мы все среагировали. Подойдя вместе с правителем к месту, где было движение, обнаружили опять нелицеприятную картину.

Один из воинов держал за волосы мальчишку лет четырёх-пяти, тот плакал и что-то пытался сказать, но его не слушали. Смотреть на это было невыносимо. Помимо того, что мальчишка был совсем маленьким, он был тощим, грязным и отличался от эльфов тем, что концы его волос были другого цвета, правда понять, какого именно, из-за грязи нельзя.

Когда ребёнок поднял на меня свои заплаканные огромные глазища, я заметила, что они разного цвета: один ярко синего, а другой ярко зелёного. Смотря в эти глаза, я поняла, всеми правдами и неправдами, но этот ребёнок мой. Меня накрыло материнским инстинктом, я была уже готова идти убивать.

— Отпусти ребёнка! — прорычала я воину, по его немного напрягшемуся лицу было видно, что он понял, что сейчас его порвут.

— Он не имеет права тут быть, он бракованный, его даже в рабы никто не берет! — попытался оправдаться эльф.

— Охренеть, и в чем же тут брак у ребёнка? Я сказала — отпусти, иначе я тебе прям тут лично руки отгрызу! — видимо, пелену ярости в моих глазах разглядел не только он, ребёнка выпустил. Память о вчерашнем моем загуле, кажется, подсказала всем сделать пару шагов назад.

— Малыш, иди сюда! Тебя никто не обидит! — мальчишка со страхом посмотрел мне в глаза, он был почти на грани обморока.

— Не бойся, на тебя я не злюсь, а только вот на этих здоровых дядек, очень даже сильно, — малыш вытер слёзы рукавом грязной, рваной рубашки и потихоньку бочком стал подходить к нам.

— А теперь ещё раз и более понятно объясните, чей это ребёнок? — ледяным тоном спросил правитель. Он тоже не милашка и не был противником рабства, но вот такое даже ему было дико, особенно после того, как мы нашли тела замученных детей.

— Этот ребёнок был оставлен при храме ночью, храмовники надели на него ошейник и выставили. Его оформили как раба, но он никому не нужен, и кормить его никто не хочет, — дали нам пояснение все те же воины, от которых у меня уже оба глаза дергались.

— Чтобы через две минуты храмовники были тут, если опоздаете, за вами следом пойду я! — рядом со мной появился Мрак, дополнительно надавив своей аурой, что придало эльфам явного ускорения.

— Мне кажется, или тут вообще какая-то дикость происходит? Неужели нельзя как-то защитить детей от всего этого? — говоря это, я протянула руки к малышу и прижала к себе, чтобы на него не так действовала аура вампира.