Рыцарь в ржавых доспехах - Фишер Роберт Е. - Страница 7

• Предыдущая
• 7/12
• Следующая

Чтобы скоротать время, он стал громко разговаривать, пересказывая все, что приходило на ум. Рыцарь говорил о том, каким был в детстве и чем отличался от других знакомых мальчишек. Когда его друзья охотились на перепелку или играли в игру «Прицепи кабану хвост», он сидел дома и читал. В то время книг было мало, потому что монахи писали их от руки. Он быстро прочел все эти книги. Именно тогда он начал охотно заговаривать с любым, кто ему встречался. Когда собеседника не было, он разговаривал сам с собой, как делал это теперь. Внезапно он поймал себя на мысли, что часто делал это, чтобы не испытывать одиночества.

Рыцарь напряженно обдумывал это, но зазвучавший вдруг его собственный голос нарушил неприветливую тишину:

– Я всегда боялся одиночества.

Когда он это произнес, перед ним появилась другая дверь. Открыв ее, рыцарь вошел в следующую комнату. Эта комната была еще меньше.

Он уселся на полу и снова погрузился в мысли. Внезапно он подумал, как много времени в жизни было потрачено на рассказы о том, что он уже совершил и что собирался совершить. Теперь ему не нравилось то, что творилось у него на душе. Вдруг перед ним появилась новая дверь. Она вела в комнату, еще меньшую, чем все остальные.

Воодушевленный своими успехами, рыцарь сделал то, чего не делал раньше. Он затих и вслушался в тишину. Ему стало понятно, что большую часть своей жизни он ни к кому не прислушивался и ничего не слышал. Шум ветра, накрапывание дождя, плеск бегущей в ручье воды никогда не затихали, но рыцарь этого не слышал. Не слышал он и Джульетты, когда она пыталась рассказать ему о своих чувствах, особенно когда горевала. Это напомнило рыцарю о его собственном горе. Он увлекся доспехами, потому что они приглушали грустный голос Джульетты. Стоило ему закрыть забрало – и он ничего не слышал.

Конечно, Джульетте было одиноко, когда он молчал, оградив себя доспехами. Ей было одиноко, как ему сейчас в этой комнатке величиной с могилу. Душевная боль и одиночество переполняли его. Теперь страдания Джульетты стали ему понятны. Из-за него она годами мучилась в замке молчания. Рыцарь разразился слезами.

Он плакал так долго, что слезы заполнили его забрало, а коврик под ним промок насквозь. От его слез в очаге потух огонь. В конце концов вся комната оказалась затопленной, и рыцарь мог даже утонуть, если бы в этот момент в стене не появилась спасительная дверь. Обессилев от борьбы с необычной стихией, он все же смог добраться до двери и, открыв ее, попал в комнату чуть побольше стойла для коня.

– Почему комнаты каждый раз становятся меньше? – спросил он вслух.

Вдруг ему ответил голос:

– Потому что ты стал внимательнее прислушиваться к себе.

С тревогой рыцарь огляделся вокруг. Рядом – никого. А может, ему так казалось? Но кто же с ним разговаривал?

– Ты сам и разговаривал, – ответил голос на его мысленный вопрос.

Рыцарю казалось, что голос звучал у него изнутри. Разве такое возможно?

– Конечно, возможно, – ответил голос. – Ведь мы с тобой единое целое.

– Нет, есть только я, – возразил рыцарь.

– Посмотри на себя, – сказал голос с отвращением, – изголодавшийся рыцарь, закованный в груду железа с поржавевшим забралом, сидит и обливает бороду слезами. Если все это одно целое, то мы оба попали в беду!

– Выслушай меня, – сказал рыцарь. – За все прожитые годы я не слышал от тебя ни единого слова. Теперь же ты говоришь, что мы – единое целое. Почему ты молчал до сих пор?

– Я всегда был с тобой, – ответил голос, – просто ты впервые замолчал и услышал меня.

Рыцаря одолевало сомнение:

– Если мы с тобой едины, то скажи мне, ради Бога, кто же тогда я?

Голос мягко ответил:

– Невозможно постичь все сразу. Постарайся сейчас выспаться.

– Ладно, – сказал рыцарь, – но сначала скажи, как тебя зовут.

– Зовут? – озадаченно спросил голос. – Но ведь я – это ты.

– Это невозможно. Возникает путаница.

– Ладно. Называй меня Сэм.

– Почему Сэм? – спросил рыцарь.

– А какая тебе разница? – прозвучало в ответ.

– Ты должен знать Мерлина, – проговорил рыцарь, сонливо склоняя голову.

Его глаза закрылись, и он погрузился в глубокий безмятежный сон.

Проснувшись, рыцарь не мог понять, где находится. Он сознавал только то, что существует. Казалось, все вокруг куда-то исчезло. Окончательно придя в себя, он увидел, что Белка и Ребекка сидят у него на груди.

– Как вы попали ко мне? – спросил он. Белка засмеялась:

– Не мы к тебе попали.

– Это ты оказался с нами, – проворковала Ребекка.

Рыцарь открыл глаза шире и, опершись на землю, сел. Он удивленно огляделся. Конечно, он лежал на тропе Истины, но уже с другой стороны Замка Тишины.

– Как я выбрался из замка? – спросил он.

Ребекка ответила:

– Из замка только один путь. Тебя вывели твои мысли.

– Последнее, что я помню, – сказал рыцарь, – это мой разговор с …

Он осекся. Рыцарь хотел рассказать о Сэме, но боялся, что ему не поверят. Кроме того, это могло ему показаться. Теперь надо было многое обдумать. Чтобы сосредоточиться, он взялся рукой за голову и вдруг ощутил, что шлема не было. Рыцарь схватился за голову обеими руками. Его шлем пропал! Он коснулся лица и длинной косматой бороды.

– Белка! Ребекка! – крикнул он.

– Мы уже знаем, – сказали они радостно в унисон. – Значит, ты плакал в Замке Тишины.

– Плакал, – ответил рыцарь. – Но как мой шлем исчез за одну ночь?

Ребекка и Белка разразились безудержным смехом. Раскрыв клюв, Ребекка хлопала крыльями об землю. Рыцарь решил, что она сошла с ума. Он потребовал, чтобы они объяснили причину своего смеха.

Белка первая овладела собой:

– В замке ты был не одну ночь.

– А сколько же?

– Представь, что за все это время я без труда могла бы собрать более пяти тысяч орехов. Что скажешь теперь?

– Скажу, что это полная чушь! – воскликнул рыцарь.

– Ты действительно пробыл в замке очень долго, – подтвердила Ребекка.

Рыцарь широко открыл рот от удивления. Он поднял глаза к небу и низким голосом произнес:

– Мерлин, мне надо с тобой поговорить.

Согласно своему обещанию, Мерлин сразу появился. Бородатый волшебник появился совершенно голый. С него ручьями стекала вода. Рыцарь потревожил Мерлина, когда тот принимал ванну.

– Прости за беспокойство, – сказал рыцарь, – но я не могу ждать! Я…

– Ничего страшного, – сказал Мерлин, прерывая его. – Волшебники постоянно испытывают эти неудобства.

Он стряхнул с бороды воду:

– Упреждая твой вопрос, скажу – это правда. Ты пробыл в Замке Тишины очень долгое время.

Мерлин постоянно удивлял рыцаря.

– Как ты догадался, что я хотел узнать именно это?

– Я знаю тебя столько, сколько знаю себя. Мы являемся частью друг друга.

Рыцарь немного подумал и сказал:

– Теперь я, кажется, понимаю. Я почувствовал боль Джульетты, потому что я – ее часть.

– Верно, – ответил Мерлин. – Именно поэтому ты плакал, переживая ее беду как свою. В первый раз ты проникся чужим горем.

Рыцарь сказал, что его переполняет гордость. Волшебник снисходительно улыбнулся:

– Нельзя считать заслугой то, что ты человек. Это так же бессмысленно, как Ребекке считать заслугой свое умение летать. Она просто родилась с крыльями. А у тебя есть сердце – оно служит тебе, выполняя свое предназначение.

– Ты умеешь осадить человека, Мерлин, – сказал рыцарь.

– Я не собирался осадить тебя. Ты делаешь успехи, потому что услышал Сэма.

Рыцарь почувствовал облегчение:

– Выходит, я действительно слышал его? Значит, это не плод моего воображения?

Мерлин усмехнулся:

– Нет, Сэм действительно существует. Он олицетворяет твою суть больше, чем то, что ты упрямо называл словом «Я» все эти годы. С тобой не происходит ничего странного. Просто ты начал прислушиваться к себе настоящему. Вот почему в замке для тебя так быстро пролетело время.

– Не понимаю, – сказал рыцарь.

• Предыдущая
• 7/12
• Следующая