Спецхран (СИ) - Прягин Владимир - Страница 37

— По некоторым моментам — почему бы и нет? К примеру, могу признаться, что иногда у меня и правда возникало желание приобрести интернет-газету в качестве непрофильного актива. Почему-то казалось, что от этого будет польза, хоть и неявная. Но потом приходило чувство, что эту пользу я уже для себя извлёк, как бы странно это ни прозвучало. И вот теперь я понимаю, в чём дело. Благодарю вас. Газету я, выходит, использовал в той, изначальной последовательности событий.

— А зачем вы искали Вадика?

— Вы удивитесь, Алексей Алексеевич, но про Вадима я ничего не знаю. А вот упомянутый вами дом недалеко от Минвод — действительно ключевая точка для моих планов. Могу лишь предположить, что в исходной версии я интересовался именно домом, а Вадим мог каким-то образом вывести на него. Повторяю — это только догадка.

Алексей растерянно переглянулся с Анной:

— И вы даже не представляете, что Вадим мог изобрести?

— Если изобретение действительно состоялось, то логично предположить, что оно имело отношение к свойствам пространства-времени. То есть к теме, которой я занимаюсь. А дом — это, возможно, побочный продукт его экспериментов.

— Ну, хорошо… — пробормотал Алексей. — А дом-то вы для чего искали?

Он не особо рассчитывал на ответ, но миллиардер, подумав, заговорил-таки:

— Видите ли, Алексей Алексеевич, в конце девяностых я уже был достаточно состоятельным человеком. Богатым даже, если сравнить с подавляющим большинством сограждан. О миллиардах в то время речь, конечно, не шла, но всё-таки. При этом я не торговал сырьём. Металлы, нефть, газ — на эту поляну я не совался. Сумел пробиться с менее очевидным ассортиментом. Удачно использовал кое-какие связи, оставшиеся у меня со времён Союза, когда я работал в крупном НИИ. Замечу без ложной скромности, я — тот редкий типаж, в котором сочетаются качества учёного-теоретика и администратора-практика…

У миллиардера коротко пискнула телефонная трубка. Он взглянул на экран, но монолог не прервал:

— Сам я родился в Москве, но к концу девяностых имел бизнес-интересы в нескольких регионах, в том числе на юге России. При этом часть прибыли я тратил на собственные исследования. Собрал команду энтузиастов, платил им щедро. Итог — научные разработки, которые можно было назвать прорывом, хотя я держал их в тайне. У меня появилась аппаратура, способная регистрировать определённые колебания в окружающем нас пространстве. Имеется в виду не только физическая среда, но и информационная тоже.

— Информационное поле? — спросила Анна.

— Можем для простоты использовать этот термин. Так вот, к лету девяносто восьмого моя команда стала фиксировать некие флуктуации в районе Минвод. К сожалению, аппаратура была ещё недостаточно совершенна, мы не смогли локализовать всплески. Но в конце июня их интенсивность резко усилилась, и мы получили конкретный адрес — в посёлке недалеко от города. При этом анализаторы выдавали предупреждение о серьёзной опасности. Я задействовал подконтрольный мне ЧОП. Его сотрудники подъехали к дому, откуда как раз выходили двое — женщина и мужчина лет тридцати плюс-минус. Это и были вы, как я теперь понимаю. Вас пригласили в машину…

— Вы это называете — пригласили? — Анна фыркнула возмущённо. — Нас запихнуть хотели в этот микроавтобус, не спрашивая согласия!

— Приношу вам официальные извинения. Сотрудники ЧОПа не знали, кто вы и чего от вас ожидать, поэтому действовали излишне напористо. Могу лишь заверить, что в результате вы бы не пострадали. Я прилетел бы лично, чтобы с вами поговорить и выяснить все подробности. Напоминаю — в этой реальности я ничего не знал о вашей командировке. Но вмешался ещё один персонаж, упомянутый вами «призрак».

— Кто он такой? — спросил Алексей. — Чего добивается?

— Мне это неизвестно, увы. Он дал вам сбежать и сам тоже скрылся. Но для меня, по большому счёту, это было уже неважно. Моя научная группа, прибыв на место, обнаружила центр той аномалии. Произвела замеры и собрала данные, которых нам не хватало, чтобы достроить нашу теорию и сделать ряд практических выводов. Я получил инструмент, который мне требовался для решения прикладных задач. А сопутствующие подробности просто вынес за скобки.

Алексей с трудом поспевал за мыслью:

— Сергей Иванович, погодите. Давайте ещё разок. Вас интересует не изобретение Вадика само по себе, а только его последствия — аномалия в доме, я правильно понял?

— Да.

— А как эта аномалия связана со встречей генсеков в семидесятых?

— Думаю, это знает ваш «призрак». Я — нет.

— Объясните хотя бы, почему и вокруг вокзала, и вокруг дома линяют краски. Вы ведь изучали, исследовали…

— А вот этот эффект крайне любопытен. Но я узнал о нём буквально сейчас, из вашего рассказа. Мои сотрудники визуально не наблюдали никакой «линьки». А наша аппаратура была нацелена на другое.

Алексею захотелось побиться головой о столешницу, но вместо этого он сказал:

— И вы нам, видимо, не расскажете, что же такое вы измеряли? И что за теорию на этом построили?

— Сомневаюсь, что это вам пригодится.

— Пожалуйста, Сергей Иванович, — снова вмешалась Анна, — расскажите хотя бы в общих чертах! Я понимаю, что прошу слишком многого, лезу в ваши коммерческие секреты, который обеспечивают вам прибыль. Но мы никогда не будем злоупотреблять этой информацией для наживы или конкуренции с вами! Честное слово!

Миллиардер улыбнулся — впервые, кажется, за время их разговора:

— У меня ощущение, Анна Фёдоровна, что вы говорите искренне. Это по-настоящему мило, я отвык от такого в бизнесе. Но неужели вы вправду думали, что я, буржуй-толстосум, растаю от просьбы наивной девушки?

Они сникла. Миллиардер, однако, продолжил:

— Не спешите впадать в уныние. Тут есть важный нюанс. Эта часть моих научных исследований, вопреки вашим предположениям, не направлена на получение прибыли. В этом смысле речь не о коммерческой тайне. Кроме того, мой проект вступил в финальную фазу. Буквально сегодня-завтра я перейду от теории к практике. Мог бы сделать это и раньше, но хотел по максимуму использовать нулевые, тучные годы. Это был относительно стабильный период, удобный для подготовки — вдумчивой и неспешной. Но он заканчивается, мне пора действовать. И вот тут для вас начинаются хорошие новости, поздравляю.

— Спасибо, — осторожно произнёс Алексей. — И в чём они состоят?

— Хотя ваши линии вероятностей размываются, я всё-таки вижу, что они больше не пересекутся с моей. Это подтверждает, что вы не собираетесь мне мешать. Поэтому из симпатии к вам, Анна Фёдоровна, и из благодарности вам, Алексей Алексеевич, я кое-что действительно объясню.

Он откинулся в кресле, задумчиво вертя в руках телефон. Облака за окном, громоздкие и густые, роняли тени на город.

— Если отвлечься от технического прогресса, — сказал миллиардер, — и присмотреться к общественному, то я рассуждаю пессимистично. Человечество, на мой взгляд, загоняет себя в тупик. Вся цивилизация в целом, я имею в виду, а не только отдельные государства. Лично меня эта ситуация не устраивает. Но как изменить её изнутри? Понятия не имею. Я — как пассажир поезда, который разочаровался в маршруте и хочет теперь сделать пересадку.

— Простите, что?

— Вы не ослышались, Алексей Алексеевич. И, наверное, уже догадываетесь, к чему я клоню. Ведь ваши недавние приключения наглядно иллюстрируют то, к чему я пришёл давно. А именно — теорию о параллельных ветках развития.

— Вы собираетесь перейти на другую ветку?

— Именно так.

— А на какую? — У Анны загорелись глаза. — На нашу?

— Нет, не на вашу, Анна Фёдоровна, простите. Та, которая мне нужна, никак не стыкуется с изучаемой вами встречей генсеков, насколько могу судить.

— Но ведь именно эта встреча — ключевой узел…

— Почему бы не допустить, что узлов существует несколько?

— Мне об этом не говорили… Да, у меня невысокий допуск, но всё-таки…

Она озадаченно замолчала, Алексей же спросил: