Газлайтер. Том 8 (СИ) - Володин Григорий - Страница 23

— Мать моя — жена батыра! — охренвает Гришка, как и все. — Даня, что за чудовище ты создал⁈

— Некогда сейчас! — отмахиваюсь. — А то казиды уйдут!

Мы срываемся с места. Дубный грохочет впереди, остальные едва поспевают следом. Периодически рыжий в теле ологхая ревет как стадо кастрированных буйволов. Я пытаюсь заткнуть нашего здоровяка, но, видимо, это какой-то инстинкт — без ущерба функционированию остальных органов у гиганта не получится молчать.

— У меня от его рева кровь стынет в жилах, — лепечет на бегу бледная Лена.

— Надеюсь, у казидов тоже остановится, — бросаю в ответ. — Ведь внезапной атаки уже не получится.

Из-за склона показывается боевой строй казидов. Низкорослые бородачи, конечно, услышали грохот и рев приближающегося оглохая и приготовились к бою.

Дубный налетает на врагов как бешеный тираннозавр. Железные щиты разлетаются от его ударов. Оглохай крушит и топчет гномов, как муравьев. Каких-то бородочай окружают силовые поля, но Дубный просто охватывает руками мерцающие купола и поднимает их от земли вместе с заточенными внутри казидами, а потом запускает вдаль, как волейбольные мячи. Ах да, еще Дубный при этом разбрасывается вокруг себя валунами и фаерболами. в общем, казидам вдвойне не повезло.

— Даня, нам туда точно нужно? — робко спрашивает Лена. Мы с «Русичами» застыли в стороне и смотрим, как оглохай в ярости разбивает убегающих от него казидов. Ни о каком сопротивлении у врага речи уже не идут, только о спасении бегством.

— Лен, да ну его нафиг, — говорю я подумав. — А то еще придавит случайно.

Оглохай в это время покрывает кулак гранитным слоем и с одного удара разбивает защитный купол рыжего казида. Вау! Да я создал монстра! Вернее, мага-монстра! Ай да я!

Эх, жалко, что Дубному нельзя долго находится в теле оглохая. Не зря говорится, что быт формирует сознание. Инстинкты монстра постепенно завладеют рыжим легионером, и он сам превратится в бешеного великана. Хотя, может, я найду решение. Надо думать-подумать, но это потом.

За считанные минуты дружина казидов превращается горы трупов и стонущих раненых. Я приказываю Дубному уняться и отойти в сторону. Время битвы подошло к концу. Настало время допроса пленных и, конечно же, захвата трофеев. Окованные железными полосами сундуки в телеге наконец-то дождались своего папочку.

Традиционное напутствие — друзья, помните — лайки помогают автору искать вдохновение! Кто не в курсе — это сердечки со словом «нравится» на странице книги рядом с обложкой. Прямо по центру.

До повозки с сундуками мы не доходим — не успеваем. Сначала приходится посражаться, на этот раз самим.

Оказывается, еще до нашего появления от дружины казидов отделился отряд разведчиков, и вот сейчас они незаметно попытались ударить нам в спины. Можно подумать, что это отчаянные бойцы, раз рискнули выступить против ологхая, но нет, низкорослые воины набросились сразу на «Русичей», стоявших в отдалении. Видимо, поняли, кто правит балом. К тому же четыре девушки и Гришка всё же выглядят не столь внушительно, как огроменный троллище.

Казидов было всего штук десять, поэтому я мысленно велю ологхаю не вмешиваться. Надо же и отряду размяться. Сам тоже не участвую в сражении, только стою на подстраховке.

Друзья не разочаровывают. Залпами дальнобойных атак они быстро сметают казидов, затем успешно рубятся в рукопашке. Мне не понадобилось даже пальцем шевелить. Вот и славно. Значит, без меня не пропадут на военных сборах.

Бой заканчиваются, и я решаю взяться за пленного казида. Отбираю иномирца одетого побогаче — верный признак командирского звания, пока остальными занимаются друзья — связывают и разоружают.

— Вань, принеси этого, — киваю я ологхаю на выбранного пленника.

Огромная ручища тролля бросает передо мной очухавшегося казида. Падает он на задницу и ошалело крутит взлохмаченной головой в шлеме без забрала.

Мне не удается прочитать его мысли — как оказывается из-за бусинок-кристаллов, украшающих густую бороду иномирца. Хитро придумано. Полезные безделушки, нечего сказать. Долго с ними не мучаюсь — просто срезаю воздушным серпом бороду у самого подбородка, пускай и жалко такое густое украшение лица, наверное, не один год растил. Зато разум казида сразу мне открывается.

Шахтерские умения мне неинтересны, но я невольно в них погружаюсь, сходу получив информацию о сорока основных видах кирок. Ох, мои перепончатые пальцы. Вовсе не этого хотел я узнать, но все эти кирки лежали на поверхности, мимо не пройти. Такое ощущение что карлики только и думают о бурении.

Ладно, в сторону горнодобыващую сферу, которой посвящена большая часть информации в голове этого казида. Что же еще есть интересного в оставшихся десяти процентах? Хоть что-то про бигусов…Ого, эти казиды участвовали в том самом нашествии приматов на Будовск. Именно мой постриженный пленник руководил отрядом загонщиков, который выпускал сотни обезьян из клеток — прямиком в портал.

— Знаешь, а теперь мне совсем не жалко твою бороду, — замечаю казиду. — За то, что ты делал, можно и голову запросто снести, а не только обчекрыжить тебе «еловую лапу».

— Мозголазочник! — гневно смотрит казид на меня. — Только хитростью и лихим коварством ты и способен добыть у меня сведения! Даже под пытками я бы никогда не сознался тебе ни в чем!

— Не сознался бы, говоришь? — фыркаю я. — Как мало ты знаешь о себе, стриженый, но сейчас я сделаю тебе одолжение.

Выпускаю ядрененькую ментальную волну по нервами казида, и буквально через несколько секунд он повизгивает, будто оперная певица, а не воин-шахтер:

— А-а-а, спрашивай! Спрашивай! Всё расскажу! Только прекрати!

Вот так вот. Слишком уж казиды не восприимчивы к боли, и это сыграло с ним злую шутку. Болевые рецепторы у их племени приглушены, но телепат знает способы, как доставить нужные ощущения в обход органов восприятия сразу в ЦНС.

Но от казида мне ничего не надо — я уже порылся в его голове и узнал всё, что он мог мне сказать. Маловато информации, но да, ладно, зато я теперь знаю кого спрашивать. Конечно, не на это я рассчитывал, но лучше быть оптимистом, знаете ли — так веселее жить.

Погружаю всех пленных в глубокий сон, чтобы не мешались. Может, их и стоило убить. Всё же эти рудокопы без зазрения совести выпускали ораву бигусов на мой город. Но я не привык устранять полезных военнопленных без необходимости. Такая привычка сложилась еще в старом мире. Помню, как застал врасплох трех неприятелей и долго с ними мучался. Кругом снежная пустошь, наши позиции далеко, а мой «Козлик», как назло, взял и сгорел: старый движок не выдержал и пришел его час. Ну а я что? Автоматы отобрал, поясные кобуры снял и повел пленников вперед себя. Два дня топали по сугробам, приходилось делиться с врагами последним сухпайком, хоть жрать и хотелось больше обычного — зима, морозяка, энергозатраты организма огромные. Как дотопали до моих, сразу сдал пленников кому положено, за что меня наградили недельным запасом тушенки. Сухпаёк окупился с лихвой.

Думаю, и за казидов что-нибудь получу. Время нынче такое — каждый новый иномирянин приоткрывает Царю непроглядную завесу над Той Стороной.

— Даня, может, уже в сундуки заглянем? — не терпится Соколовой, поглядывающей на повозку.

— Искра, всему свое время, — замечаю этой блондинистой торопыге. Хорошо, что пленники сейчас в отключке, а так была бы у них информация для раздумывания. — Осторожней надо быть с сундуками. Вдруг там прикручены взрывные артефакты, которые срабатывают при неправильном обращении с замками, — строго смотрю на Соколову.

— Э…м…тогда да, торопится не стоит, — мигом краснеет девушка. — Вот же ж дурацкий мир магии и зверей!

— А наш мир будто не магический, — усмехаюсь. — И зверей в нем нет.

— Есть, но не столько много, — отвечает блондинка.

— И в этом мире всё же больше магии, — задумчиво замечает Камила.