Сабина Шпильрейн: Между молотом и наковальней - Лейбин Валерий Моисеевич - Страница 29

«Невротики – это тот класс людей, которые при сопротивлении организма под влиянием культурных требований лишь кажущимся образом и неудачно подавляют свои инстинкты и вследствие этого могут работать на пользу культуры только или с большей затратой, или при внутреннем оскудении, или же время от времени, как больные, должны от нее отказаться».

В отличие от Гросса, Фрейд не рассматривал полигамию в качестве средства лечения невротиков. Он лишь констатировал тот факт, что в условиях принятых в западном обществе двойных стандартов женщины по сравнению с мужчинами являются более нравственными, но при этом и более невротичными, в то время как мужчины, изменяя своим женам, избегают излишней невротизации.

Юнга, бывшего приверженцем моногамных отношений, не могли не смутить размышления о браке, содержавшиеся в статье Фрейда «"Культурная" сексуальная мораль и современная нервозность».

Согласно этим размышлениям, сексуальные отношения в браке доставляют удовольствие обоим партнерам лишь только в начале их совместной жизни.

После трех-пяти лет супруги перестают доставлять друг другу ожидаемое сексуальное удовлетворение. Культурная мораль ограничивает половое общение деторождением. Средства предохранения от зачатия отравляют половое удовольствие, мешают тончайшим ощущениям обоих полов. Боязнь последствий полового общения ведет к исчезновению сперва физической, а затем и духовной близости между супругами, предназначенной для закрепления бурной вначале страсти. Под влиянием физической неудовлетворенности и душевного разочарования супруги приходят к твердому намерению победить сексуальный инстинкт.

Рассматривая подобную ситуацию в браке, Фрейд не углублялся в исследование того, насколько зрелому мужчине удается победить сексуальный инстинкт. Он подчеркнул лишь, что имеющий сексуальный опыт мужчина начинает пользоваться частичной сексуальной свободой, молчаливо предоставленной ему сексуальной моралью, допускающей двойные стандарты.

Юнг не мог пройти мимо подобных рассуждений Фрейда о браке и сексуальной свободе мужчин.

В глазах окружающих его брак с Эммой Раушенбах, заключенный в феврале 1903 году вскоре после его возвращения в Цюрих из Парижа, где в период зимнего семестра в Салпетриере он прослушал курс лекций Пьера Жане по теории психопатологии, был крепким и счастливым.

Однако в период лечения Сабины Шпильрейн он настолько увлекся молодой русской девушкой, что ему с трудом удавалось подавлять свои сексуальные желания. Он не мог себе позволить воспользоваться допускаемой моралью сексуальной свободой, поскольку боялся потерять репутацию порядочного врача, занятого исследованиями ученого и верного супруга.

Именно поэтому он в глубине души завидовал Максу Эйтингону, допускавшему знакомства с различными женщинами. Именно поэтому он так критически отнесся не только к полигамным отношениям Отто Гросса, но и к его радикальным взглядам на полигамию как средство лечения неврозов.

Юнгу, воспылавшему страстью к русской пациентке, которая была на три года моложе его жены, приходилось бороться со своими сексуальными желаниями. Сознательно он запрещал себе даже думать о возможной интимной близости с Сабиной, что ему, хотя и с трудом, но все же удавалось на начальном этапе развития сперва терапевтических, а позднее и дружеских отношений между ними. Однако его бессознательное давало знать о себе в сновидениях, в чем Юнг не решался признаться даже самому себе.

В этом отношении показательно одно из сновидений, приведенное им в книге «Психология Dementia ргаесох», вышедшей в свет в 1906 году.

Юнгу приснился следующий сон.

Он видит лошадей, привязанных толстыми канатами на большой высоте. Одна из них, сильная лошадь бурой масти, была привязана, словно тюк. Она произвела на него особое впечатление. Внезапно трос лопнул и лошадь упала на землю. Юнг подумал, что она, должно быть, скончалась. Но неожиданно лошадь вскочила и поскакала прочь. Он заметил, что лошадь волочила тяжелое бревно, и удивился, как она могла так быстро двигаться. Очевидно, лошадь была напугана и могла легко нанести себе повреждение. Затем какой-то наездник запрыгнул на маленькую лошадь, поскакал и оказался впереди испуганной лошади, которая замедлила свой шаг. Юнг все еще опасался, что лошадь может поскакать за наездником, когда кеб проехал рядом и оказался впереди, тем самым способствовав переходу испуганной лошади на медленный аллюр. Юнг подумал, что теперь все в порядке и опасность миновала.

Юнг послал свою книгу Фрейду, которая произвела на него столь благоприятное впечатление, что через некоторое время он пригласил швейцарского психиатра в Вену, чтобы в непринужденной обстановке познакомиться с ним поближе.

К тому времени они обменялись между собой несколькими письмами. В одном из них Фрейд предложил психоаналитическую интерпретацию сновидения Юнга. Он обратился к рассмотрению символики: соотнес привязанную лошадь (тюк) с обременительным «багажом»; бревно, которое волочила лошадь, – с пенисом; а альтернативный галоп лошади – с карьерой. В сновидении Юнга, как пояснил Фрейд, на бессознательном уровне нашли отражение мотивы, навеянные «неудачной женитьбой на богатой» и «сексуальным воздержанием» его молодого коллеги.

В ответном письме, написанном в конце декабря 1906 года, Юнг согласился с тем, что в его сновидении, несомненно, содержатся некоторые из тех элементов, на которые Фрейд обратил внимание. Однако он возразил против той сексуальной интерпретации, которую высказал мэтр психоанализа.

Юнг подчеркнул, что его жена богата и он счастлив с ней во всех отношениях, хотя это и не застраховывает от появления у него подобных снов. По его мнению, в данном сновидении речь идет скорее не о сексуальном неудовлетворении и «неудачной женитьбе на богатой», а о социальной неудаче. Объяснение по поводу «сексуального воздержания» является отражением сексуального желания, которое лучше не выпускать на свет Божий. Оно связано с его желанием иметь сына и отражено в сновидении в образе маленького наездника, олицетворяющего собой его шефа, то есть Блейлера, у которого имеется двое сыновей, в то время как у него самого две дочери. Другое дело, признался Юнг, что он не был способен обнаружить инфантильные корни во всем этом и не смог понять достаточно четко, что означает в сновидении «тюк».

В начале января 1907 года Юнг еще раз вернулся к своему сновидению. В письме Фрейду он заявил, что Блейлер согласился с его интерпретацией сновидения и что он не принимает толкование Фрейда, согласно которому бревно означает пенис. При этом Юнг заметил, что на то есть особые причины, связанные с его женой.

Как бы там ни было, но Фрейд, не зная о действительных отношениях Юнга с русской пациенткой и никак не соотнося воспроизведенное в его работе сновидение именно с Сабиной Шпильрейн, о которой он узнал значительно позже, усмотрел в нем подавляемые швейцарским психиатром сексуальные желания. У Юнга же, неспособного в то время признаться в своих скрытых полигамных желаниях, сработали защитные механизмы рационализации, в результате которых возникла вполне разумная интерпретация, всецело связанная с желанием иметь сына.

Юнгу не могла прийти в голову шокирующая мысль о присущих ему полигамных желаниях. Да и вряд ли он был способен понять в то время, что нормальное, свойственное многим мужчинам желание иметь сына было усилено фантазийным стремлением Сабины родить от него Зигфрида.

Лечение русской девушки сопровождалось сильнейшим эротическим переносом, в результате которого она по уши влюбилась в своего лечащего врача. Юнг, впервые прибегнувший к психоаналитическому методу лечения, не воспринимал любовь молодой девушки к нему в качестве чего-то сверхъестественного, поскольку в процессе своей терапевтической деятельности он неоднократно наблюдал, какое впечатление производит на экзальтированных пациенток.

В начале своего общения с русской пациенткой Юнг не задумывался над спецификой психоаналитического лечения, связанной с переносом. Лишь в 1905 году, после опубликования Фрейдом случая Доры, в рамках которого высказывались мысли о переносе, он впервые, пожалуй, попытался иначе, чем ранее, посмотреть на ярко выраженное эротическое отношение к нему Сабины Шпильрейн.